05-1999 Гран-При Испании

Жарко! Сидеть на покрытом чахлой травкой пыльном склоне холма на редкость неудобно. Вид пожилого продавца "колы”, устало бредущего меж загорелых спин зрителей – в пластмассовом ведре с грязной водой, в которую давно превратился лед, плещутся несколько жестянок, рубашка мокрая от пота, губы механически и безнадежно повторяют: "Баночку "колы”, сеньор! Смешная цена в такую жару”, – вызывает сочувствие, но не желание расстаться с несколькими сотнями песет. И, странное дело, прихотливо извивающаяся полоса серого асфальта, что отделена от всех нас стальной сеткой и высокими двойными отбойниками, в струящемся от зноя воздухе вдруг начинает казаться круглой ареной для боя быков. Сейчас президент корриды даст команду, и в желтый песчаный круг в сопровождении многочисленных помощников выйдут матадоры…

Пожалуй, нет в календаре чемпионата мира другого автодрома, который бы команды знали так же хорошо, как каталонскую трассу. Кольцо близ деревни Монтмело, в 22 километрах к северу от Барселоны, – обычное место зимних тестов, да и в ходе сезона здесь очень часто проводят испытания. Особенности "Каталуньи”, таким образом, изучены досконально. И все сошлись на том, что безусловным фаворитом пятого этапа будет McLaren – и преимущество в мощности на его стороне, и "гений аэродинамики”, Эдриан Ньюи, работает там же.
Вот почему результаты первых двух часов тренировок оказались громом среди ясного неба. Мика Хаккинен только четвертый, а Дэвид Култхард – седьмой! И обе Ferrari опередили чемпионскую "конюшню”. Что это, неужели монакские трудности английской команды продолжаются?
Ответ серебристо-черных прозвучал довольно неожиданно и, признаться, не слишком убедительно. "Вы посмотрите, какой ветер и пылища! – скупо улыбнулся менеджер McLaren Рон Деннис уже после первого часа заездов. – В таких условиях нет смысла слишком напрягаться”.
Ветер, действительно, был на редкость сильным, порывистым. Он опрокинул металлическую вышку, где, по счастью, не было в этот момент телеоператора. А за 20 минут до финиша заездов над трассой даже появился красный флаг, – сорвало часть рекламного щита, и судьи на несколько минут остановили тренировку.
Зрителям – а их в пятницу собралось 25 000 – приходилось несладко: порывы ветра то и дело швыряли в лицо пригоршни пыли и песка. Пилот, надежно укрытый прочным углепластиком кокпита и шлемом, конечно, таких проблем не испытывает. Но после заездов лица большинства гонщиков были озабочены. Действительно, "формулы” с узкой колеей стали чрезвычайно чувствительны к порывам ветра, склонны к внезапной потере сцепления с дорогой. Передние шины с четырьмя, вместо трех, канавками, еще усугубили проблему. Так что даже установивший лучшее время Ирвайн, то и дело перемежавший свою речь шутками, посерьезнев, вспомнил: "Утром, на входе в Banc de Sabadell ветер вдруг как дунул под корму машины! В одно мгновение я потерял сцепление колес с дорогой и вылетел с трассы. Так что мое лучшее время еще ни о чем не говорит”.
У меня же, признаюсь, при виде того, с каким трудом на выходе из поворотов ловили задние колеса своих машин Михаэль Шумахер и Дэмон Хилл, поневоле становилось тревожно на душе – слишком сильный ветер, слишком велики скорости, слишком нестабильны машины. И вновь вспоминался Хемингуэй: "Я не помню другого такого ветреного лета в Испании, и все отмечали, что никогда еще не было так много тяжелых увечий на арене, как в этот сезон”.

Субботнее утро все поставило с ног на голову. Вчерашний именинник Ирвайн – только 17-й; сам себе проиграл треть секунды и пожимает плечами: "Да я же на вчерашних шинах ездил. Подумаешь!” А Култхард на две с лишним секунды свое время улучшил и сдержанно улыбнулся: "Думаю, к сегодняшним условиям мы настройку машины приспособили гораздо лучше. Конечно, нам здорово помогло отсутствие ветра. Но, похоже, именно наш автомобиль особенно чувствителен к всевозможным возмущениям воздушного потока”.
Действительно, ветра практически не было, флаги над автодромом, еще вчера бодро трещавшие, теперь лишь лениво колыхались. Солнце не успело разогреть трассу сквозь не слишком плотные облака.
Но как ни странно, все так же заносило задние колеса Ferrari и Jordan экс-чемпионов мира, и вновь вылетел с трассы Ирвайн – только на этот раз в Repsol. Пришлось поволноваться и поклонникам Култхарда. Дэвида, как и в Монако, подвела подвеска. На входе в последний перед финишем поворот New Holland у McLaren сломалась правая задняя толкающая штанга.
Описав весьма живописный пируэт, шотландец все же удержал машину и довел ее до боксов, где потом инженеры команды долго вертели в руках дефектную деталь. После всего этого отличные секунды других гонщиков, отставших от Култхарда не более чем на 1,2 секунды, казались не слишком убедительными. "Сегодняшняя "Каталунья” оказалась трассой, на которой чрезвычайно сложно верно настроить машину, – подвел итог руководитель команды McLaren Рон Деннис. – Нам придется подождать до обеда – тогда и увидим, кто сколько топлива заливал сегодня утром”.

Нечасто такое приходится слышать – финиш первой квалификационной попытки Михаэля Шумахера журналисты в пресс-центре встретили… издевательским смехом! Экс-чемпион не сумел улучшить время Алези. Но постепенно шутки уступили место недоумению. Потому как фамилия француза оставалась первой еще почти полчаса. Остальные же лидеры квалификации, выезжая вновь и вновь, не могли улучшить даже собственное время.
А дело было в том, что за два часа, прошедшие после утренних тренировок, серые клочковатые облака постепенно разбежались, и с белесого неба полился обжигающий жар. На дисплеях компьютеров желтая и малиновая кривые температуры воздуха и асфальта трассы бодро ползли вверх, остановившись, в конце концов, на цифрах 27 и 41 градус.
В боксах McLaren, как впрочем, и во всех других, закипела работа. Срочно меняли настройки автомобилей. Не у всех это получалось хорошо. "На каждое изменение машина реагирует самым непостижимым образом”, – жаловался Алессандро Занарди.
Но вот Шумахер, потом Култхард, Ирвайн, а за семь минут до конца и Хаккинен ценой невероятных усилий улучшили время Алези. "Наши инженеры проделали великую работу, чтобы, наконец, сбалансировать автомобиль так, как я хочу, – говорил через несколько минут усталый, но как показалось, в глубине души все-таки не слишком довольный финн. – Утром Дэвид был намного быстрее меня. И вот когда понимаешь, как здорово иметь товарищем по команде такого парня, как он. Мы работали вместе и вместе нашли нужные настройки, которые позволили мне выиграть поул-позишн”.
И все же читалась в глазах Мики и Дэвида тревога. Они сделали все, что могли. Трасса как нельзя лучше подходит McLaren. И все же Ferrari совсем близко. Причем "жеребцы из Маранелло” уступали им в максимальной скорости очень много, 307–308 км/ч против 314–319 (пилоты Minardi меньше проигрывали Ferrari!). А это означало, что Шумахер и Ирвайн быстрее проходят повороты – тревожный симптом! "Не самая гладкая наша квалификация, – ледяной взгляд Денниса был, как всегда, непроницаем, но слова выдавали все ту же тревогу, – потому как нам так и не удалось использовать весь потенциал машины”.

Почти сутки только и разговоров, кто какие выбрал шины. Ведь тот, кто предпочел быстрые мягкие покрышки, может столкнуться с их повышенным износом в гонке. Вот почему Жан Алези вовсе не прыгал от счастья после своего пятого времени в субботу. А показав на разминке четвертый результат, заметил: "Я доволен машиной, но думаю, что на старте нам придется нелегко”.
Пилоты же Ferrari все пытались свести к нулю свое и без того небольшое отставание. Шумахер попробовал передние антикрылья разной конфигурации, а Ирвайн испытал новый стабилизатор поперечной устойчивости в подвеске. Но в результате оба уступили больше чем накануне. Однако нужно было видеть, какой жадный интерес зажегся в глазах Хаккинена, когда при нем один из журналистов спросил Ирвайна, сколько остановок в боксах позволяют сделать мягкие и средние шины. Хитрый Эдди немедленно нашелся: "Это неважно. И те, и другие хороши всего для одной остановки”. Мика тут же с сожалением отвернулся, – заливает парень.
А по мере того как небо все больше затягивалось серыми облаками, и на трассе становилось душно, как в бане, у гонщиков еще прибавилось забот: а что, если пойдет дождь, как это было в четверг, во время заездов Формулы-3000? И вся ювелирная работа по настройке машин – коту под хвост.

Удивительно, как паддок Формулы-1, если присмотреться к нему в воскресный полдень, напоминает муравейник. С каждой прошедшей минутой людей здесь становится все больше, движутся они все быстрее и хлопотливей – деловитые механики, запыхавшиеся журналисты, совершенно отрешенные гонщики, важные гости, с каждым шагом все больше теряющие свою спесь и становящиеся похожими на растерянно-восторженных мальчиков и девочек: "Смотри-ка, милая, вот тот самый Шумахер, нам про него рассказывал мсье Тодт. Через полчаса у него старт, пожалуйста, не приставай к нему со своими глупостями!”
Все быстрее снуют разноцветные муравьи, все меньше времени до старта. И даже если самые осведомленные знатоки рассказали вам, что гонка ожидается рядовая, что фавориты известны, а аутсайдеры обречены, глядя на эту суету, вы неизбежно ощутите на себе предстартовую лихорадку. Своего апогея она достигает после того, как, пройдя круг прогрева, машины замирают на стартовой прямой: пять секунд, четыре, три…
Дождь не пошел, – как и накануне, облака постепенно растаяли в белесом небе, и солнце медленно прогрело трассу с утренних 23 до 36 градусов. Но нечто неожиданное все же произошло. Едва лишь погасли красные сигналы стартового светофора, пилоты McLaren, наученные горьким опытом Монако, рванули вперед и вправо, стремясь прижать красные итальянские машины к правой обочине и не дать им выйти на оперативный простор. Маневр с блеском удался, а облегчило его еще и то обстоятельство, что если машина Хаккинена набирала скорость быстрее автомобиля Култхарда, то Ирвайн чуть тормозил своего товарища по команде. И внезапно слева от этой четверки появился двуликий Reynard Жака Вильнева, – с шестого места на старте канадец прорвался на третье! Можно спорить, насколько великолепный старт двух Ferrari в Монако определил дальнейший ход гонки, но в том, что первые триста метров в Монтмело решили судьбу Гран При Испании – сомнений никаких.
"На самом деле стартовал-то я здорово, – оправдывался через два часа Шумахер. – Но тут же оказался заблокированным между Эдди и Дэвидом, – мне просто некуда было податься. Чтобы не врезаться в них, я затормозил. Это дало шанс Вильневу меня объехать – так оно и случилось. Я еще мог обойти его в повороте Seat, на первом же круге, но для этого нужно было сильно рисковать. И я сказал себе: "Не делай этого. Подожди немного”.
Мудрый Михаэль оказался совершенно прав. Даже несмотря на то, что на протяжении бесконечно долгих 24 кругов так ни разу и не получил возможности, не слишком рискуя, обойти Вильнева. А ведь оба McLaren уходили тем временем все дальше и перед первой дозаправкой опережали Ferrari двукратного чемпиона мира почти на полминуты! В этот момент показалось, что игра сделана, что свести на нет такое отставание Шумахеру не по силам в любом случае. Но на 24-м круге, как выяснилось, настоящая гонка еще только начиналась!
Сначала оба Ferrari опередили на пит-стопе Жака Вильнева ("Все мои ребята так старались, но Михаэлю все же удалось обойти меня именно в боксах!..”). А потом Шумахер вдруг полетел, будто на крыльях. Одна, полторы, почти две секунды на круге лучше Хаккинена, а McLaren Култхарда, потерявший на первой дозаправке не менее четырех лишних секунд, и вовсе движется медленно, как во сне!
Но что же происходит? Может быть, ветер? Действительно, на некоторое время в середине гонки ветер несколько усилился. И Шумахер решил попытаться "загнать” пилотов McLaren. Авось на раскаленной и пыльной трассе кто-нибудь из двоих занервничает, и превысит возможности своей машины…
Неравная битва самого быстрого гонщика против двух самых быстрых автомобилей (как раз тогда McLaren № 1 показал 320,7 км/ч в конце стартовой прямой) продолжалась до 45-го круга, когда во второй раз в боксы заехал Култхард. Вылетев оттуда, шотландец понесся с удвоенной энергией, как будто в бак вместо бензина ему залили живую воду.
Разумеется, чудес в автогонках не бывает. И любое, самое неожиданное или кажущееся невероятным происшествие, имеет прозаическое объяснение – чаще всего технического свойства. "Со старта все шло хорошо, – через полчаса объяснил Култхард рваный ритм, в котором шел по трассе его McLaren, – за исключением небольшой излишней поворачиваемости. Чтобы устранить в дальнейшем этот неприятный снос задних колес, я по радио распорядился чуть изменить давление во втором комплекте шин. К несчастью, мы перестарались, – появилась недостаточная поворачиваемость, мне пришлось бороться со сносом передних колес. Однако третий оказался что надо, и мне удалось уехать от Михаэля”.
… Много позже я встретил знакомого финского журналиста. "Скучноватая получилась гонка, не правда ли?” – спросил меня Эркки. И я сразу вспомнил лицо Хаккинена на пресс-конференции… Установив свое лучшее время аж на седьмом круге, в дальнейшем чемпион мира, как казалось со стороны, спокойно контролировал гонку. Излишне не рискуя, – ведь за его спиной еще был товарищ по команде. "Как вы говорите, легкая гонка? – Я уверен, что легко не бывает никогда, даже если временами это так и выглядит”.
Еще пили шампанское под серебристым шатром McLaren специально приглашенные дорогие гости, еще мылся в душе довольный и усталый победитель, а паддок Гран При Испании начинал расплываться на глазах, как замок, построенный на пляже праздными руками отдыхающих, оплывает от ленивых морских волн. Механики сворачивали тенты, грузовики, тяжело отдуваясь дизельными выхлопами, один за другим вываливались из общего строя, трибуны и склоны окружавших трассу холмов стремительно пустели. Служители убирали мусор, подметали асфальт. И вновь эта трасса напомнила посыпанную песком круглую арену, на которой, словно капли крови убитых быков, темнели лужицы выплеснувшегося из разбитых коробок передач масла, а полосы безопасности бороздили колеи вылетавших с трассы машин – так чертят песок туши несчастных животных.
"Я с нетерпением жду Канады”, – сказал напоследок Хаккинен. Между тем гонка в Испании ясно дала понять – даже на самой выгодной для McLaren и самой проигрышной для Ferrari трассе пилотам английских машин приходится призывать на помощь все свое искусство, чтобы остаться впереди. А что бы было, не будь "тормоза-замедлителя” в лице Вильнева? И снова вспомнился старик Хэм, знаток корриды: "Если один из боя в бой делает то, чего никто, кроме него, сделать не может, и это не трюк, но опаснейшая игра, возможная лишь благодаря железным нервам, выдержке, смелости и искусству, а другой попытается сравняться с ним или даже превзойти его, – тогда стоит нервам соперника сдать хоть на миг, и такая попытка окончится тяжелым ранением или смертью”.

Похоже, Формулу-1 ожидает опасное лето.

Текст: Александр Мельник