Джонатан Нил: Кузнец серебряных стрел

Джонатан Нил руководит очень странным предприятием. За год цех завода в британском Уокинге покидают меньше десятка одноместных автомобилей, значительная часть комплектующих (например, двигатели) которых производится «на стороне». Тем не менее Нилу и его подчиненным порой приходится работать по семь дней в неделю и даже по ночам. Эта работа - невидимая часть айсберга под названием команда Ф-1. Вот и сам Джонатан практически не известен широкой публике. А ведь директор по производству команды West McLaren Mercedes - человек, занимающий четвертое место в руководящей иерархии команды. Именно он является тем самым «кузнецом», который кует стремительные «серебряные стрелы» West McLaren Mercedes.

Джонатан Нил работает в Уокинге сравнительно недавно - с 2001 года. До этого он на протяжении 20 лет трудился в британской военной промышленности и за это время приложил руку к созданию разнообразнейшей техники - начиная от подводных лодок и заканчивая самолетами. Нил начинал как инженер, но проявил себя хорошим организатором и стал стремительно подниматься по служебной лестнице. В конце девяностых он уже руководил проектом истребителя Hawk в компании British Aerospace (ныне известной как BAE Systems). Но в 2000 году West McLaren Mercedes сделала Джонатану предложение, от которого он не смог отказаться, и его карьера сделала крутой поворот...

Джонатан, так как случилось, что вы стали заниматься гоночными машинами вместо самолетов?
Да очень просто - мне позвонили из McLaren и предложили встретиться. Я догадывался, о чем пойдет речь, потому что знал, что команда время от времени переманивала к себе сотрудников из British Aerospace (кстати, в их числе и правая рука шефа McLaren Рона Денниса - управляющий директор команды Мартин Уитмарш). Я понял, что такой шанс выпадает только раз в жизни. Мне бы не хотелось лет через 20 признаться своим детям, что однажды я отверг предложение одной из лучших команд Ф-1. Но в то время у меня было весьма смутное представление о Формуле-1. Перед встречей с Роном и Мартином я отправился в библиотеку, чтобы пополнить свои знания. Однако, как оказалось, McLaren требовались прежде всего мои организаторские способности: мне сразу же предложили пост директора по производству.

Получается, что делать самолеты или машины - это почти одно и то же?
С точки зрения технологий и организации производства - да. Хотя бы потому, что современный самолет - это одно большое крыло, а современная гоночная машина - это то же самое крыло, но перевернутое. Что касается организации, то в гоночном деле, как и в авиации, очень важны дисциплина и высокий уровень ответственности. Цена ошибок слишком велика. Мне доводилось бывать на авиабазах, я видел, как работают военные, и могу сказать, что в команде Формулы-1 действует такая же армейская дисциплина. В Ф-1 каждая гонка, каждые тесты - маленькая боевая операция.
Главное отличие между авиастроительной отраслью и гоночной командой - в сроках производства. В British Aerospace планы строились на полтора-два года вперед. В Формуле-1 за такое время инженеры успеют заново спроектировать абсолютно новый автомобиль. Для меня это было самым большим потрясением: в начале недели инженеры решили, какие детали нужно сделать - к концу недели мы их сделали, и они установили их на машину! И это работа в нормальном режиме, а иногда приходится работать гораздо, гораздо быстрее! Однажды на тестах кто-то из наших пилотов попал в аварию. Подозрения пали на подвеску, и уже через полчаса фотографии сломавшейся детали были отправлены по компьютерной сети на завод в Уокинге. За два часа инженеры нашли решение проблемы, а я организовал производство в ночную смену. Менее чем через сутки после аварии на машине уже стояла новая деталь.

Что вы чувствуете, когда машина ломается на трассе?
О, это самый жуткий кошмар не только для меня, но и для каждого сотрудника команды. Поломки - это боль, физическая боль. Очень странное ощущение: вроде бы ломается техника, но переживаешь как за живого человека. Как правило, мы не занимаемся поиском виновных. Конечно, ошибки совершают конкретные люди, но у нас действует жесточайшая система контроля качества, поэтому, если что-то ломается, вина лежит на всей команде. Времени у нас немного, и мы тратим его на решение проблем, а не наказание виновных. Если на заводе я увижу пролившееся на пол масло, то вытру его с пола, а не буду искать, кто его пролил, хоть я и начальник. Для меня это такой способ держать руку на пульсе, потому что, когда занимаешься высокими технологиями, нельзя замыкаться в тиши кабинетов. Мой мобильный телефон включен 24 часа в сутки, и порой действительно приходится работать по семь дней в неделю. Дело даже не в том, что у нас не хватает времени, просто жизнь научила нас работать очень оперативно.

Не зря говорят, что в Формуле-1 работают только сумасшедшие. Как вам удается мотивировать людей на такой изнурительный труд?
С мотивацией проблем не возникает, потому что у нас нет случайных людей и для каждого работа - это страсть. McLaren - команда-победительница, и всем знакома радость победы. В этом, собственно, и заключается вся наша корпоративная философия: мы здесь для того, чтобы побеждать. Я не преувеличиваю, когда говорю, что этой идеей одержимы даже наши повара. Помню, как в конце 2001 года после своего первого сезона в команде я был удивлен тем, насколько сдержанно мы праздновали в общем-то достаточно успешное завершение чемпионата: второе место в личном и в командном зачетах. Я бы сказал, что вся команда была подавлена. Потому что все знают: могло быть лучше.
Чтобы оценить эффективность нашей работы, нет необходимости изучать всякие экономические показатели, все гораздо проще: мы узнаем, насколько хорошо поработали, каждое второе воскресенье, после финиша очередной гонки. И когда на следующий день, в понедельник в 10 утра мы собираемся в кабинете у Рона Денниса на «разбор полетов», то не тратим время зря. Рон ставит цель - мы знаем, как ее достичь. Эдриан Ньюи, наш технический директор, координирует весь «творческий» процесс, его инженеры идут к моим подчиненным и заказывают нужные им детали. Такая форма организации производства называется матрицей.

В прошлом сезоне McLaren сделала новую машину, МР4-18, но ни разу не использовала ее в гонках. Что происходило в команде?

Когда мы начинали этот проект, наши соперники из Ferrari были на пике своего превосходства. Мы понимали, что обогнать их можно будет только за счет прыжка вперед - шага будет недостаточно. Было решено использовать множество технических новинок, это был очень новый автомобиль, если можно так выразиться. Мы начали сезон с модернизированной старой машиной. Через несколько гонок Кими вдруг оказался лидером чемпионата, и мы решили, что это не лучшее время для риска на техническом фронте. Ведь секрет успеха в Формуле-1 - именно балансирование между риском и надежностью: этот баланс ищут и конструкторы, и пилоты. Тогда мы прекратили производство деталей для МР4-18, чтобы сосредоточиться на MP4-17D. Думаю, не ошиблись. Если бы мы выставили новую машину посреди чемпионата, Кими вряд ли бы смог занять в нем второе место.

Автомобиль МР4-19, который команда будет использовать в этом году, сделан на основе модели МР4-18. Вы считаете, что он будет абсолютно надежным?
Нет, поломки, несомненно, будут случаться. Но избранный нами путь позволит свести их к минимуму, ведь мы начали тестировать МР4-19 еще в ноябре прошлого года. У нас очень интенсивная тестовая программа, и на заводе в Уокинге приходится работать по 14 часов в сутки. Многие считают, что самая напряженная пора с марта по октябрь, но на самом деле пик активности - именно межсезонье, когда нужно опробовать - а значит, произвести - очень много различных модификаций одних и тех же деталей, чтобы выбрать лучшую.
Но и на сезон у нас очень амбициозные планы: четыре модификации машины МР4-19 по ходу чемпионата будут сменять одна другую. К тому же мы перебазируемся в новое здание, в ультрасовременный технологический центр, где уже трудятся все подразделения West McLaren Mercedes за исключением собственно производства. Для нас это сезон большого обновления, которое потребует колоссальных усилий.

Но хоть когда-нибудь вы отдыхаете?
Как ни странно, я отдыхаю во время Гран При. На гонки приезжаю по бопьшому счету в качестве зрителя, потому что управлением команды в этот период занимаются другие люди. Правда, до конца расслабиться не удается: ведь каждый старт нашей машины - это момент истины для меня и моих подчиненных.

Максим Бордунов