Интервью c Алексом Йонгом 2002г.

Приход Алекса Йонга в Формулу-1 вызвал множество кривотолков и скептических замечаний. Он не так уж и юн — ему «уже» 25, да и команда, предоставившая ему место — «первая с конца», но все же, когда в конце прошлого сезона молодой и малоизвестный широкой публике малайзиец на оставшиеся три гонки сменил не слишком выдающегося, но многоопытного и стабильного Тарсо Маркеша, это стало маленькой сенсацией. При этом большинство специалистов и любителей Ф-1 увидели в Алексе не многообещающее дарование, вроде Кими Райкконена или Фернандо Алонсо, а очередной «денежный мешок» в кокпите, вроде того, какими были Рикардо Россет или Гастон Маццакане.
До недавних пор, увы, выступления Йонга подливали масла в огонь, раздуваемый скептиками. И даже его седьмое место в ГП Австралии, едва не ставшее шестым, не изменило отношение к первому в истории Формулы-1 малайзийскому пилоту. Более того, даже в самой Малайзии и даже накануне домашней гонки, судя по местной прессе, это отношение по-прежнему трудно было назвать благожелательным. Но это, по крайней мере внешне, вовсе не отражалось на настроении Алекса. Более того, во время нашей «застольной беседы» на вечеринке Michelin в паддоке Гран При Малайзии он произвел впечатление на удивление живого и открытого человека.

Алекс, в Мельбурне у тебя был шанс завоевать свое первое очко. Как случилось, что ближе к концу гонки тебя вдруг так легко обошел Мика Сало?

Это было сразу после моего пит-стопа: я увидел, что маршалы неистово машут синими флагами, и решил, что это по мою душу. По радио в этот момент слышимость была скверной, я понятия не имел, кто позади меня и на какой позиции, и, повинуясь синим флагам, посторонился. И только потом узнал, что флагами сигналили не мне, а Педро де ла Росе, отстававшему на четыре круга и сдерживавшему Мику Сало.

Чувствуешь ли ты себя более комфортно и уверенно в родных для тебя климатических условиях, «убийственных» для других пилотов?
На домашней трассе — если, как в моем случае, нет никакого опыта выступления на ней — напротив, выступать даже труднее. Больше ощущаешь давление со стороны зрителей, свою ответственность. Что же касается климата, то мне здесь тоже несладко. Достаточно было посмотреть, каким «взмыленным» я выбрался из машины после тренировки, чтобы убедиться, что для меня эта страшная жара и влажность столь же «убийственны», как и для других пилотов.

Как ты можешь прокомментировать тот факт, что твои земляки не оказывают тебе столь безоговорочной поддержки, как австралийцы Марку Уэбберу?
На самом деле это не совсем так. Хотя в общем это, наверное, верно. Однако надеюсь, дело не в отношении людей ко мне лично. Надо иметь в виду, что в Малайзии нет столь давних традиций автоспорта, как в Австралии и Европе, люди здесь еще просто не столь органично его воспринимают, а уж «свой» пилот в Формуле-1 для них и вовсе экзотика. Но, с другой стороны, в этом году на автодром пришло гораздо больше зрителей, чем в прошлом, и многие из них, смею надеяться, пришли именно на «своего» пилота.

Оказывает ли тебе какую-либо поддержку, как национальному «первопроходцу», правительство Малайзии?
Если речь идет о финансовой поддержке, то нет. Поддержка сугубо моральная, но очень сильная, без нее я, думаю, не смог бы достичь своего сегодняшнего положения. В частности, министр по делам молодежи и спорта очень содействовал привлечению конкретной материальной поддержки от частного сектора.

Мы в России также надеемся на приход в недалеком будущем в Формулу-1 своего, российского гонщика. В этой связи было бы любопытно узнать механизм твоего прихода в команду Ф-1. Все ли решили деньги?
Мой менеджер чуть больше года назад, когда я еще выступал в Формуле-Nippon, начал с переговоров об участии в тестах. Переговоры закончились результативно, и уже в июле я смог приступить к пробам, после чего мне и предложили место в Minardi. Что же касается спонсорских денег, которые я с собой принес, то они, конечно, сыграли огромную роль. Думаю, иначе сейчас получить место гонщика в Ф-1 просто невозможно. Особенно это актуально для таких маленьких команд, как Minardi, где любая сумма на счету. Но справедливости ради надо заметить, что разговоры о спонсорской поддержке начались лишь тогда, когда я приступил к тестам, а до этого оценивались лишь мои способности. Так что деньги решают многое, но далеко не все.

И каково было так «вдруг» оказаться в Формуле-1?
Даже уже стоя на старте Гран При в Монце, я все еще не верил, что это произошло. Ведь все действительно случилось очень скоротечно. Необходимый минимум тестов, поиск спонсоров — вот и вся подготовка. Но эти месяцы дались мне очень нелегко, так что перед своим первым стартом в Формуле-1 я волновался гораздо меньше, чем перед первыми тестами. В Италии команда уже знала, на что я способен, а тогда мне еще только предстояло себя показать. Причем сразу. А ведь мне впервые в моей гоночной карьере предстояло тормозить левой ногой!

Затем во главу угла встала более глобальная задача — быстро и органично интегрироваться в команду в разгар сезона. Я старался изо всех сил и думаю, что убедил всех в своем потенциале и результатами, показанными на тестах, а еще и тем, что прошел квалификацию во всех трех гонках, в которых принял участие в прошлом сезоне. Удалось установить и хорошее понимание с механиками и инженерами в плане технического взаимодействия. Самой большой трудностью для меня было управлять прошлогодней Minardi PS-01 с полной уверенностью и на должной скорости. Та машина изначально подгонялась под Фернандо Алонсо, я в ней себя чувствовал далеко не лучшим образом. Но в любом случае было очевидно, что по итогам сезона я займу последнее место, так что я не тешил себя иллюзиями. В этом же году я уже имею возможность всесторонне приспособить машину под себя. К тому же это вообще совершенно иной автомобиль, обладающий гораздо большей прижимной силой и оснащенный хоть и не самым лучшим, но все же более мощным, чем в прошлом году, мотором.

Насколько автомобиль Ф-1 сложнее в настройках машин «младших» Формул?

Конечно, работая над настройками Minardi, я узнал много нового, но на самом деле оказалось, что машины Ф-1 легче настраивать, чем, например, машины знакомой мне Формулы-Nippon, с которыми приходится иной раз изрядно поломать голову. В Ф-1 возможности настройки столь многообразны и так много инженеров над ними работают, что машина очень предсказуема и понятна в любой момент.

Ты сказал, что в прошлом году времени на должную подготовку было маловато. Чувствуешь ли ты себя достаточно подготовленным сейчас?
В конце прошлого сезона мне не хватало не только опыта управления машиной Ф-1. Я чувствовал, что и моя физическая форма не настолько хороша, как могла бы быть. Поэтому помимо участия непосредственно в гонках и тестах, огромное внимание я уделяю физической подготовке, направленной на укрепление мышц и сердечной деятельности. Качаюсь на тренажерах, занимаюсь аэробикой, атлетикой — в основном, бегом, стараюсь поднять свою подготовку на более высокий уровень.

В этот момент к нашей беседе подключился отец Алекса Ханифа Йонг, который в прежние годы был также и его менеджером:
Да, это правда, Алекс постоянно качается на тренажерах. Причем в последние две недели особенно интенсивно. Чтобы помочь ему в этом, вместе с ним занимается и его нынешний менеджер Саймон Манджер, в прошлом игрок в регби.

Сам Алекс утверждает, что его не слишком расстраивает столь активная критика в его адрес со стороны земляков. Но вас, как отца, наверное, это не может не расстраивать.
Да, Алекса это действительно не слишком беспокоит. Он понимает, что даже чемпион мира, Михаэль Шумахер, подвергается нападкам, причем даже в Германии. Ведь это естественно, что болельщики всегда жаждут большего от своих идолов. В то же время, конечно, есть люди, которые с самого начала предрекали и, наверное, желали моему сыну неудачи. И они, наверное, были бы рады, если бы он оправдал эти предсказания. Но я надеюсь, Алекс докажет в течение сезона своими выступлениями, что они ошибаются. И он сам, и команда обещали выложиться на все 100%, и я верю, что так и будет. Да, сейчас они — аутсайдеры, но думаю, они способны преподнести сюрприз, которого никто не ждет.

Алекс, а как ты оцениваешь шансы команды Minardi и свои шансы удержаться в ней, а в дальнейшем, быть может, и перебраться в другую команду?
Сам я достаточно в себе уверен. Но это Формула-1: здесь никогда не знаешь, что тебя ждет в будущем. И, конечно, я очень рассчитываю на прогресс команды в целом. Прошлый сезон мы и так закончили последними, так что хуже уже некуда, остается надеяться только на лучшее.

Борис Мурадов