Интервью с Х.-Х. Френтценом 2001г.

Довольны ли вы результатами прошедшего сезона?
Любой гонщик ждет от нового сезона удачи, побед, пьедесталов. Не все получалось так, как задумывалось. Каждый спортсмен знает, насколько высок уровень его команды и на что реально он может рассчитывать в гонке и в чемпионате. Я могу сказать, что уровень Jordan очень высок. Мы – топ-команда. Конечно же, не столь сильная, как Ferrari или McLaren, но вполне конкурентоспособная, если говорить об остальных. Хорошее шасси, хороший двигатель, они прекрасно сочетаются между собой, вот только с надежностью в этом сезоне не все в порядке. Когда же проблемы возникают не у нас, а у бесспорных лидеров, – мы вполне способны оказаться впереди всех остальных. Индианаполис – тому пример.

Вы выступали в Sauber, Williams, теперь – Jordan. Где работать приятнее?
Любой гонщик на моем месте скажет: в той, где сейчас выступаю. Но в отношении Jordan это не просто отговорка. Мне действительно нравится эта команда. Я счастлив, что нашел общий язык с Эдди Джорданом – он замечательный человек, да и весь персонал мне симпатичен. Единственное, о чем жалею, так это об уходе Гэри Андерсона. У меня с ним сложились очень теплые отношения.

А как складываются отношения с Ярно Трулли?
Он хороший партнер по команде, и с юмором у него все в порядке. Ярно перебрался жить в Монако, так что теперь могу сказать про него, что он еще и хороший сосед: не приходит в гости без приглашения.

Не секрет, что среди немцев по популярности вы далеко уступаете Шумахеру. Это не задевает?
О, чем я всегда мог похвастаться, так это своими поклонниками. Они у меня – народ избранный. Шумахеру достается любовь и признание низших и средних слоев немецкой публики. А мне, можно сказать, – самые сливки. Так что на этом вираже я намного впереди Шумахера. Уверен, что смогу быть впереди него и в гонке.

Между вами есть особое соперничество?
Не больше, чем между всеми спортсменами. Он – действительно хороший гонщик, сильный соперник. Ну и что? Можно ли завидовать тому, что в какой-то момент его карьера сложилась удачнее?! Вообще, с возрастом начинаешь задумываться о смысле жизни, начинаешь ценить людей, с которыми работаешь, и даже тех, с кем соперничаешь.

Похоже, вы любите пофилософствовать. Читаете, наверное, умные книжки?
Умные? Да, вроде энциклопедии для молодых родителей. Очень, знаете ли, развивает. А если серьезно, то последнее время я читаю не очень много, в основном жена Таня вводит меня в курс последних событий и новинок в области литературы.

Многое изменилось в вашей жизни с женитьбой и появлением ребенка?
За последнее время в моей жизни много чего произошло. Я перешел в новую команду, выигрывал гонки, даже сражался за звание чемпиона. Но, разумеется, свадьба с Таней – главное событие в личной жизни. Хотя сказать, что моя жизнь перевернулась на 180 градусов, я не могу. Что-то действительно изменилось с рождением дочери, что-то – осталось по-прежнему. К примеру, теперь не только я поднимаюсь ни свет ни заря, но и Леа. Раньше мне приходилось самому будить Таню, когда нам требовалось встать пораньше, теперь это делает наша дочь. Один минус – она это проделывает каждый день, вне зависимости от того, есть ли у нас какие-нибудь дела с утра или нет.

Традиционный вопрос: не стали вы медленнее как гонщик с появлением новых обязанностей?
Да, ходит такое мнение, что женатый гонщик в целом теряет полсекунды на круге. Честно говоря, на себе я этого пока не ощутил. Возможно, если посмотреть мои результаты, где-то я и теряю доли секунды, но не по своей вине, а когда сталкиваюсь с техническими проблемами. Во мне еще много сил, задора и здоровых амбиций.

Не возникает желания пораньше уехать с трассы, чтобы поскорее оказаться дома, с семьей?
Я не могу себе позволить думать об этом. На Гран При я должен быть сконцентрирован на своей работе, одна посторонняя мысль – и ты уже выпал из гоночной обоймы. Но мы часто созваниваемся с Таней. Она всегда, пусть и по телефону, держит меня в курсе того, что происходит дома. К счастью, она понимает, насколько важна для меня работа. Когда-то, решив остаться со мной, она отказалась от собственной карьеры. Я благодарен ей за это, поскольку очень нуждаюсь в понимании.

Задумываетесь ли вы уже сейчас о том, какой хотели бы видеть свою дочь через несколько лет?
Иногда, когда беру ее на руки, пытаюсь представить себе, какой она будет, кем захочет стать. Но ведь жизнь – это мгновения, особенно для нас, гонщиков. Поэтому пока я предпочитаю наслаждаться мгновениями общения с дочерью и теми изменениями, которые происходят в ней за то время, когда меня нет рядом.

Каким вы себя видите, скажем, лет через двадцать?
Через двадцать лет? Наверное, уже совсем седым и лысоватым. Окруженным маленькими детьми, это обязательное условие. И неважно, будут ли это мои внуки или дети и внуки моих сестер. У меня тогда будет белая вилла где-нибудь на побережье Испании. Вот это действительно мечта – так прожить свою старость. Раньше мне казалось, что я всю жизнь буду гоняться. Подумывал об американских гонках. Но сейчас CART, к примеру, из гонок ветеранов превратился в соревнование, которое по возрасту гонщиков даже моложе Формулы-1. В общем, если еще будет желание ездить, то выберу для себя какие-нибудь суточные, неторопливые гонки. А если нет – то, может, создам свою команду или посвящу себя семье. Там видно будет…

Что для вас означает слово "счастье”?
Для меня как гонщика счастье – это эйфория от победы, от любого успеха на трассе, а для меня как человека счастье – это быть кому-то нужным. Сейчас я могу сказать, что я счастлив. Может, мои амбиции удовлетворены не в полной мере, но у меня есть любимая работа, любимая жена и дочь. Мои друзья и близкие понимают и любят меня. У меня есть планы и задачи, надежды и обязанности. Разве не это называется счастьем?

Интервью взяла Евгения Головко