Оливье Панис о 10 годах в Ф1

Оливье Панис - не из тех людей, чья речь изобилует язвительными шутками и сногсшибательными откровениями. Он очень сдержан и на словах, и в поступках. Наверное, таким и должен быть человек, на чью долю выпадали и взлеты, и падения. За девять лет в Ф-1 он сделал неплохую карьеру и, похоже, не собирается останавливаться на достигнутом. Что касается сенсаций, то Оливье из тех, кто предпочитает без лишних слов творить их.

1994 год. Ligier
В 1993 году газета L'Equipe утверждала, что именно тебя призовут под знамена Williams в пару к Айртону Сенне. Похоже, в то время ты был самым перспективным молодым пилотом. Немало команд желало заключить с тобой контракт, не так ли?
У меня были предложения от Ligier, Tyrrell и Benetton, но я не был в состоянии провести серьезные тесты, поскольку сражался за чемпионский титул в Формуле-3000. А эта история с L'Equipe... Я не думаю, что кто-то принял эту «новость» всерьез. Меня тот номер здорово повеселил. У меня он до сих пор хранится где-то дома.

Годы в «младших» сериях были для тебя просто триумфальными. Позже пришла финансовая поддержка концерна Elf, и совсем неудивительно, что в 93-м на подступах к Формуле-1 ты чувствовал себя достаточно уверенно.
В то время Формула-1 была гораздо пестрее и масштабней. По-моему, попасть в нее не составляло особого труда. Заметьте, почти все победители мало-мальски приличных европейских чемпионатов получали шанс выступить в «королевской Формуле», но, конечно, в командах вроде Larrousse, Simtek, Minardi, Pacific. Боссы ведущих команд вовсе не горели желанием принимать в свои ряды совсем уж «зеленых» новичков.

Ты пришел в Ligier и выступил там как нельзя лучше. Тем не менее, как я понимаю, без проблем не обошлось.
Не обошлось, в первую очередь, без известной доли везения. В 1994 году со мной продлевали контракт после каждой гонки, так что если бы результатов не было, в Формуле-1 я бы не задержался. Автомобиль Ligier того года был вовсе не шедевр, но обладал одним огромным преимуществом - потрясающей надежностью. В 1994 году, когда ломалось все подряд даже у ведущих команд, это стоило многого. Однако с приходом Тома Уокиншоу возникли определенные проблемы.

Вы конфликтовали с новым руководством?
Нет, совсем нет. Чтобы конфликтовать с Уокиншоу, надо было хотя бы понимать английский язык. Я тогда владел лишь французским, потому что на протяжении всей своей карьеры выступал лишь во французских командах. А в Ligier в одночасье все заговорили на английском. Пришлось долго и упорно изучать его во время межсезонья.

1996 год. Монако

Гонку в Монте-Карло 1996 года можно без сомнения причислить к числу самых захватывающих Гран При Формулы-1. Правда ли, что ты уже в четверг чувствовал, что готов побороться если не за победу, то за место на пьедестале?
Многие говорят, что в Монако главное - мастерство гонщика. Это, конечно, отчасти верно, так как трасса очень требовательна к пилоту. Но без машины, которая прекрасно настроена и чутко реагирует на малейшее движение руля, выиграть в Монте-Карло невозможно. Действительно, в четверг на тренировке машина шла невероятно быстро, и вся команда не без основания надеялась на достойное выступление в воскресенье.

И все же гонку пришлось начинать не из первой десятки?
К сожалению, мотор Mugen Honda не выдержал, и поэтому в квалификации я откатился на четырнадцатое место. Признаюсь - после этого я мало надеялся на хороший результат, учитывая тот факт, что в Монако обогнать кого-либо практически невозможно. Было обидно, поскольку машина по-прежнему была быстра. Я показал первое время на утренней разминке, но, повторюсь, четырнадцатое место - слишком далеко.

Наверное, тебе неоднократно приходилось отвечать на этот вопрос, но все же: как ты достиг такого успеха в Монако?
Победа в Монако была неожиданна в первую очередь для меня самого. Когда я преследовал Жана Алези, который в то время лидировал, я не предполагал, что эта погоня может завершиться победой. Хотя, честно говоря, я не жалел сил: даже едва не переусердствовал, когда меня развернуло на масляном пятне. Кажется, масло тогда разлил Дэмон Хилл. Когда, наконец, я оказался впереди, некоторое время я вообще не понимал, что лидирую в Гран При. Эта ситуация сейчас кажется забавной - но тогда я начал серьезно нервничать. Никогда, даже учитывая скорость машины, я не рассчитывал на победу. Это был совершенно другой психологический уровень. Выйдя вперед в Монако, я понял, что значит лидировать в Гран При. Теперь я думаю, что в то воскресенье все сложилось как никогда лучше для меня. Автомобиль был невероятно быстр, команда выработала прекрасную стратегию и здорово сработала на пит-лейн. Я выступал почти в «родных стенах» и это, наверное, тоже помогло. И, конечно же, не обошлось без везения.

Тем не менее вряд ли можно сказать, что твоя победа была незаслуженной. Несмотря на то, что в гонке финишировало всего три машины, ты обогнал McLaren и Sauber, которые смотрелись явно лучше, чем Ligier.
Та гонка вообще была немного сумасшедшей. Особенно выделялся Култхард в шлеме Шумахера. Но думаю, что я финишировал бы достаточно высоко, даже если бы на трассе не произошло всех тех катаклизмов. В шестерку точно бы попал.

Можно ли сказать, что триумфальная гонка Дэмона Хилла на Гран При Венгрии годом позже похожа на твое выступление в Монако?
Наверное, это так. В Формуле-1 иногда случаются сенсационные гонки.

1997. Канада

Сезон 1997 года ты начал безукоризненно, проведя несколько блестящих гонок. Prost был хорош?
В принципе, результаты не были столь уж блестящими, но в целом начало сезона получилось довольно динамичным. Наверное, все дело было в шинах Bridgestone. В некоторых случаях они были явно лучше Goodyear.

Потом была катастрофа в Монреале. Не было ли тебе обидно, что сезон, который начался так прекрасно, грозил обернуться завершением карьеры?
Конечно, было. Я много говорил на эту тему, но не устаю повторять - та авария имела далеко идущие последствия. Врачи оставили в моих ногах металлические стержни, которые грозили серьезно повредить кости, если бы я вновь попал в аварию. Так что на протяжении года, до тех пор пока не была проведена повторная операция для удаления штифтов, я постоянно вспоминал об особом риске для меня. На каждый старт я выходил с мыслью, что у меня могут возникнуть серьезные проблемы, если вдруг что-то пойдет не так. Не один месяц я жил с особым чувством - я ощущал опасность автоспорта острее, чем все гонщики. Еще один подобный инцидент - и я мог остаться без ног. Но на моем стиле вождения это не отражалось. Все дело в том, что машины Prost были невероятно неудачными, и это несколько сглаживало мою неуверенность.

2000 год. McLaren
Решение перейти в McLaren на роль третьего пилота многими рассматривалось, как удачная возможность тихо завершить свою карьеру. Ведь ни до тебя, ни после никто так быстро не возвращался в Формулу-1 после роли тест-пилота. Ты на самом деле подумал о завершении карьеры?
Признаюсь, я не совсем представлял, чего мне ждать от Ф-1 в конце 1999 года. Сезоны в команде Prost обернулись настоящим бедствием, и, что самое худшее, во всех неудачах обвиняли пилотов. У меня были неплохие отношения с Аленом Простом до того, как он стал владельцем команды, но по мере того, как кризис углублялся, я начинал чувствовать определенный дискомфорт. Когда я понял, что они ждут мессию в облике Жана Алези, мне стало ясно - самое время уйти. Из всех предложений наиболее реальное было из Уокинга. Конечно, мои менеджеры могли бы побороться за место в Minardi или Arrows, но я этого, мягко говоря, не хотел.

Каково было первое впечатление от McLaren?
Неожиданно мне там понравилось. Я почувствовал, что значит работать в чемпионской команде. Мне не приходилось нервничать, я не был в отчаянии от плохих результатов, со мной работали прекрасные ребята. Это был едва ли не самый приятный год в моей карьере. Поначалу планировалось, что я выступлю в немецкой серии DTM, но так как я особо не горел желанием этого делать, мне было позволено сосредоточиться на тестовой работе. Мое «вдохновение» в работе в конце концов принесло свои плоды.

2001 год. BAR

Но как только ты получил предложение от BAR, ты без колебания оставил McLaren.
Да, я увидел перспективу в этой команде. Тем более что она работала с мотористами Honda, а у меня с этой компанией давние связи: некоторых сотрудников я знал еще со времен, когда они носили униформу Mugen Honda. Кроме того, с Жаком Вильневом я был знаком еще до начала его сотрудничества с British American Racing. Он ведь еще и франкоканадец, что максимально облегчало общение. В общем, я не раздумывал, а команда McLaren пошла мне навстречу.

Твои отношения с Жаком складывались хорошо?
Да. Мы не таили информацию и с удовольствием работали друг с другом. Между нами не было надменного соперничества, и я не чувствовал, что он намеренно отстранялся от меня. Он отнюдь не высокомерен. В 2001 году Жак два раза был на пьедестале и завоевал больше очков, чем я, однако это не отразилось на наших взаимоотношениях. Даже когда ушел Крейг Поллок, он остался предан команде и по-прежнему ладил и со мной, и со всем коллективом.

Как ты думаешь, долго ли продлится эпоха доминирования Ferrari?
Пока они работают слаженно и грамотно, и, конечно же, пока Михаэль Шумахер в команде, соперникам будет очень трудно догнать Ferrari. Однако я думаю, что и McLaren, и Williams лучше подготовятся к следующему сезону и смогут составить серьезную конкуренцию, хотя, повторю, это будет сделать очень непросто.

Многие говорят, что гонки чемпионата мира из-за тотального преимущества Ferrari стали скучными и неинтересными для зрителей и поклонников. Как ты можешь прокомментировать данное высказывание?
Безусловно, зрителям и поклонникам интересно смотреть за постоянными обгонами и зрелищными баталиями. Но я думаю, что через пару лет в Формуле-1 будет больше конкурентоспособных машин и период «затишья» пройдет. Хотя если посмотреть с другой стороны, ни один босс команды или пилот не заявляли о скучности чемпионата. Все работают, и работают очень много, поэтому говорить, что скучно наблюдать за победами Ferrari, неправильно. Эти ребята как никто заслужили титул, и лучше брать пример с их работы, чем обсуждать, как нам было бы хорошо на их месте.

2003 год. Toyota

Почему ты решил покинуть BAR?
Особых трений с командой у меня не было. Но в один прекрасный момент я почувствовал, что пора сменить обстановку. Впрочем, скорее всего, если бы не предложение Toyota, я бы не спешил менять команду. И в любом случае я хочу поблагодарить всех тех, кто обеспечивал подготовку прекрасного автомобиля, который позволил мне достаточно неплохо выступать на этапах чемпионата мира.

Почему ты решил совершить такой крутой поворот в своей карьере?
Поступило предложение, и я почувствовал, что оно мне подходит больше. Думаю, что у Toyota в 2003 году могут возникнуть трудности, ведь известно, что, как правило, именно во второй сезон своего присутствия в Формуле-1 команда сталкивается с неожиданными проблемами. Скорее всего, именно поэтому Toyota понадобился достаточно опытный гонщик. Комментировать отставку Сало и Мак-Ниша я не буду, но они проделали для этой команды колоссальную работу.

Нет ли у тебя особого «секрета», который поможет команде Toyota менее болезненно преодолеть трудный период?
Особых «секретов», конечно же, нет, ведь ситуация в каждой команде абсолютно уникальна. Действительно, есть общие пожелания, которые могут облегчить работу коллектива. Видя слаженность действий членов команды, можно предположить, что Toyota будет прогрессировать и дальше. Я же постараюсь хорошо зарекомендовать себя на трассе.

С тобой консультируются о том, каким бы ты хотел видеть автомобиль Toyota 2003 года?
Моя позиция в команде не предусматривает возможности высказывать свои пожелания конструкторам на глобальном уровне. Но некоторое влияние, конечно же, у меня будет. В основном это будет касаться настроек. Я планирую работать в плотном контакте со всеми членами команды. Сейчас я не могу говорить о моей конкретной роли в Toyota. Все решится, когда я окончательно освоюсь в новой команде.

Следующий сезон будет для тебя десятым в Формуле-1. Ставишь ли ты перед собой какие-нибудь глобальные цели?
Цели я поставил еще во время выступления за Ligier. Я хочу выигрывать гонки и, может быть, стать чемпионом.

Максим Моськин