Игрок

Почему Том Уокиншоу оказался в Формуле-1, в общем-то, понятно. Шотландца всегда привлекали две вещи - рискованный спорт и смелые предприятия. И в конце концов деловая хватка и азарт привели его туда, где и того, и другого предостаточно. Как Том Уокиншоу оказался в Ф-1 - понятно. Вопрос в том, почему при всех своих замечательных качествах он этот спорт, по всей видимости, покидает.

Бизнесмен среди «любителей»
Команда Тома Уокиншоу пропустила в общей сложности шесть гонок чемпионата мира-2002, но в заголовках новостей она упоминалась порой не реже, чем ведущие «конюшни». Правда, новости эти были отнюдь не захватывающими репортажами о ходе гонок, а по большей части деловыми и судебными. И это послужило очередным подтверждением того факта, что спортом современная Формула-1 становится всего раз в две недели на два часа по воскресеньям. Да и то, как показал сезон-2002, не всегда.

Собственно, сам Уокиншоу никогда и не скрывал, что Формула-1 для него - лишь одно из направлений поистине глобального автомобильного бизнеса его промышленной империи TWR(Tom Walkinshaw Racing) Group, оборот которой достигает нескольких сотен миллионов долларов США в год. «В Формуле-1 психология бизнесмена должна быть превалирующей, - считает Том. - У нас есть масса возможностей зарабатывать деньги на этом спорте, но мы пренебрегаем ими. В этом отношении мы просто любители на фоне других видов спорта».
Впрочем, и сам Том начинал свои жизненный путь именно как любитель автоспорта. Родившийся в семье фермера шотландец посвятил более 30 лет своей жизни выступлениям в различных гонках. Однако век спортсмена недолог, и уже в середине семидесятых Уокиншоу начал «искать себя» в автоспортивном бизнесе. Среди самых успешных проектов его TWR - подготовка внедорожника Range Rover, за рулем которого в начале восьмидесятых Рене Метж и Бернар Жиро выиграли ралли-рейд «Париж-Дакар», и создание знаменитых спортпрототппов Jaguar XJR, в 1987-1991 годах трижды побеждавших в чемпионате мира и дважды - в 24-часовых гонках в Ле-Мане и Дайтоне. В разные годы TWR сотрудничала с компаниями BMW, Jaguar, Mazda, Rover, Volvo, Porsche и Nissan, для которых Уокиншоу разрабатывал и строил гоночные версии серийных автомобилей для различных чемпионатов.
Успешные проекты Уокиишоу самым благотворным образом повлияли как на авторитет, так и на благосостояние шотландца. И естественно, один из самых успешных бизнесменов от автоспорта в конце концов оказался вовлечен в Фдрмулу-1. В начале девяностых Том принял предложение руководителя Benetton Флавио Бриаторе и занял в его команде пост директора по инженерным вопросам. Под руководством шотландца был построен и оборудован завод команды в Энстоуне, где ныне базируется преемница Benetton - Renault. Поговаривают, что именно Уокиншоу убедил отчаявшегося Бриаторе продолжать бороться, когда дела шли особенно плохо. Более того, утверждают, что Том был тем самым человеком, который посоветовал Флавио подписать контракт с Михаэлем Шумахером. В любом случае, без созданной под руководством Уокиншоу технической базы чемпионские титулы Benetton в 1994 и 1995 годах вряд ли стали бы возможны.
Освоившись в Формуле-1, Том почувствовал, что его не удовлетворяет роль наемного работника. Он хочет быть полновластным хозяином. После неудачной попытки выкупить у Бриаторе Ligier Уокиншоу весной 1996 года стал владельцем Arrows, заплатив за находившуюся в плачевном состоянии «конюшню» сущие гроши. В отличие от прежних проектов, когда автомобильные компании давали Уокиншоу свои деньги, а он их умело осваивал, на этот раз ему предстояло самому добывать средства и привлекать спонсоров.

Первый шаг
Чтобы привлечь внимание к команде, о существовании которой потенциальные инвесторы, возможно, и не догадывались, Том пригласил в ее состав на сезон-97 чемпиона мира 1996 года Дэмона Хилла! «Участие Тома в любом проекте - залог победы», - объяснял англичанин свое неожиданное решение стать пилотом Arrows. Естественно, и Том Уокиншоу говорил исключительно о победных амбициях.
Первым признаком аферы является несоответствие между явно провозглашаемыми и истинными целями. Вряд ли вложение денег в немалую зарплату действующего чемпиона мира было наилучшим способом распорядиться имеющимися средствами, если бы действительным намерением Уокиншоу было реальное усиление команды. При всем уважении к таланту Хилла, его появление в Arrows было чисто рекламным трюком.
Впрочем, ничего предосудительного но всем этом не было. Более того, сенсационное выступление Хилла на Гран При Венгрии едва не сделало реальностью и победные амбиции. Но, откровенно говоря, в 1997 году на «Хунгароринге» Хилл и Arrows скорее проиграли, чем выиграли: ведь из-за проблем с машиной Дэмон упустил верную победу. Сам Уокиншоу до сих пор считает ту гонку одной из крупнейших неудач в своей карьере. Но спортивное фиаско было лишь частью беды: в итоге никто из крупных спонсоров так и не клюнул на наживку в виде Хилла.
Финансовое здоровье «Стрел» вызывало все большее беспокойство. Сосредоточив производство практически всех узлов и агрегатов (в том числе и двигателей) в цехах TWR, Уокиншоу попытался свести расходы к минимуму, однако денег все равно отчаянно не хватало. И в 1998 году команда вновь привлекла всеобщее внимание появлением в ее рядах весьма колоритной личности.
Африканский предприниматель Малик Адо Ибрагим именовал себя принцем на том основании, что отец его был вождем одного из нигерийских племен. Не менее амбициозный, чем Уокиншоу, Адо Ибрагим был уверен, что знает, как сделать команду Формулы-1 прибыльным предприятием. О чем на самом деле думал Том, заключая с африканцем сделку, сказать трудно, но на словах оба клялись друг другу в нежнейшей дружбе.
Вдохновленный оказанным доверием (остальные боссы «конюшен» Ф-1 не пожелали иметь с ним дело), Малик развил бурную деятельность и уговорил вложить деньги в команду инвестиционный фонд Morgan Grenfell Private Equity (MGPE), входящий в финансовую империю Deutsche Bank. Руководство MGPE проявляло к Формуле-1 живой интерес, и к тому времени фонд уже приобрел за триста с лишним миллионов долларов 10 процентов акций холдинга SLEC Берни Экклстоуна. Почуяв запах больших денег, оборотистый Уокиншоу тут же продал MGPE 45 процентов акций Arrows, выручив за них 60 миллионов долларов. При этом Том, пользуясь своим тогда еще непререкаемым авторитетом, получил от MGPE право голосовать акциями фонда при принятии текущих решений, то есть фактически сохранил команду под своим полным контролем. Более того, ему удалось «раскрутить» фонд на возможность беспроцентного кредитования команды в объеме до 21 миллиона долларов.
Между тем по окончании сезона-98 Arrows осталась вообще без спонсоров, если не считать поддержки испанской нефтяной компании Repsol, которая за свой вклад в размере восьми миллионов долларов усадила за руль Педро де ла Росу. Крайним в этой ситуации оказался нигериец. Его затея с раскруткой фирменного знака t-minus провалилась, и в сентябре 1999 года Том добился того, что Адо Ибрагима вывели из совета директоров Arrows. Впоследствии принц продал MGPE свою долю акций, и больше о нем в Ф-1 никто не слышал.

Оранжевая надежда
К сезону-2000 команда, которая теперь официально именовалась Orange Arrows, что подтверждала и преимущественно оранжевая окраска болидов, наскребла в общей сложности 70 миллионов долларов. Однако приход оператора мобильной связи Orange в качестве титульного спонсора стал для команды не более чем очередной припаркой: денег хватило лишь на то, чтобы отдать долги и расплатиться с Supertec за поставки моторов. Пришлось снова брать взаймы у MGPE.
Не больший эффект на положение команды оказала замена одного устаревшего двигателя на другой: Arrows подписала партнерское соглашение на сезон-2001 с компанией Asiatech, которая купила завод «формульных» двигателей Peugeot и обязалась бесплатно снабжать команду силовыми агрегатами.
Как раз тогда, в конце 2000 года его компания TWR к немалому удивлению «формульного» сообщества объявила о своем участии в проекте строительства автодрома в Москве. Эта тема, безусловно, требует отдельного разговора, однако сам факт участия Уокиншоу в данном проекте свидетельствует о необычайно широком спектре его интересов. Том, например, владеет регбийной командой. Такая «многогранностъ» была бы оправданна, если бы все проекты Уокиншоу шли «как по маслу», но желаемое, увы, отнюдь не соответствовало действительному.
До появления в Москве шотландец принимал не менее горячее участие в проекте реконструкции автодрома «Сильверстоун», однако был отстранен от дел с формулировкой «неэффективное использование средств». Показательным оказался и совместный проект TWR и компании Volvo - построенный в Швеции завод AvtoNova, где производились автомобили Volvo С70. Разработанное TWR купе С70 оказалось весьма популярным среди покупателей, однако разногласия между партнерами в какой-то момент привели к остановке производства: Уокиншоу хотел подороже продать шведам свою долю.

Пришествие «красного быка»
В январе 2001 года фортуна, казалось, наконец повернулась лицом к многострадальной Arrows: производитель популярного энергетического напитка Red Bull предложил команде за 12 миллионов долларов отдать место одного из пилотов своему протеже Энрике Бернольди. Новый контракт Уокиншоу отвел на второй план его отношения с партнерами из MGPE, а между тем именно здесь разгоралось пламя нового скандала. За пару лет альянса с Arrows руководители фонда, имевшие лишь поверхностное представление об особенностях «формульного» бизнеса, вбухали в Arrows под «светлое имя» Уокиншоу огромные деньги. Когда MPGE становился совладельцем Arrows, то, естественно, рассчитывал на получение дохода, но за два минувших года об этом не шло и речи: Уокиншоу использовал MGPE как кошелек для решения проблем команды. В мае 2001 года руководитель фонда Скотт Ланфер, под руководством которого фонд сделал целый ряд неудачных вложений (в том числе и в SLEC, на операциях с акциями которого фонд потерял 300 миллионов долларов), ушел в отставку.
Руководство MGPE стремительно теряло интерес к Формуле-1, и Дитрих Матешитц, шеф Red Bull, предложил выкупить у фонда принадлежащий ему пакет акций команды. По неизвестным причинам сделка не состоялась, но MGPE пообещала австрийцу в случае чего продать акции именно ему. Том вроде бы и сам был не против того, чтобы новым совладельцем команды стала Red Bull, и предложил свои услуги в организации возможной сделки. 11 июля 2001 года Уокиншоу заключил с MGPE соглашение, которое позволяло ему самостоятельно заниматься поиском инвестора.

Афера

Соглашение с MGPE давало шефу Arrows достаточно широкие полномочия, и Том начал действовать. В конце 2001 - начале 2002 года в тайне от совладельцев команды Уокиншоу, пользуясь якобы полученным им карт-бланшем, передал права собственности на активы Arrows созданным им подставным компаниям.
То, что предпринял Уокиншоу, в юридической практике называется «уводом активов». Если выражаться более простым языком, Том отбирал у MGPE то, что по праву принадлежало фонду. Самое удивительное, что эта афера оставалась вне поля зрения MGPE: представители Arrows исправно «кормили» нового руководителя фонда Джонатана Макинтоша обещаниями вот-вот предоставить последнюю информацию о ходе реструктуризации.
Между тем всплывали новые подробности сомнительных действий шефа Arrows. На Гран При Австралии стало известно, что Уокиншоу со своей компанией TWR намерен оказать техническую поддержку команде Phoenix, которая, как она считала, приобрела право участвовать в чемпионате у обанкротившейся Prost. Вскоре стало известно, что Phoenix возглавляет давний друг и партнер Тома Чарльз Никерсон. Еще через какое-то время шотландец признал, что он сам надоумил Никерсона принять участие в этом сомнительном проекте. В том, что таким образом он готовил «запасной аэродром» для Arrows, Уокиншоу вряд ли когда-нибудь признается, однако это уже не имеет никакого значения: FIA не признала Phoenix правопреемницей Prost.
В начале мая, наконец, грянул гром: в прессу просочились сведения о проводимых Уокиншоу операциях с активами Arrows, и в MGPE забили тревогу. Запросив документы в британской регистрационной палате, финансисты к своему ужасу обнаружили, что теперь им принадлежит лишь одна акция команды Arrows против 6 856 799 в распоряжении созданных Уокиншоу компаний. В довершение ко всему, сам MPGE подлежал ликвидации до конца 2002 года, и потому фонду оставалось только попытаться спасти то, что еще можно спасти.
3 мая MGPE обратился в Верховный суд Лондона с просьбой наложить запрет на любые операции с активами Arrows вплоть до выяснения всех подробностей действий Уокиншоу. Суд без особых раздумий занял сторону фонда. «Утверждения Уокиншоу, будто бы подписанное с MGPE соглашение давало ему право на предпринятые им действия, не выдерживают никакой критики, - заявил на слушаниях судья. - Своими действиями он нанес серьезный ущерб интересам MGPE, и кредиторы Arrows имеют полное право предъявить руководству команды обвинения в мошенничестве». Доводы Уокиншоу, что своим запретом на проведение текущих операций суд ставит под угрозу нормальное функционирование команды, несколько разжалобили судью, и часть ограничений была снята: исчезновение команды с «формульной» сцены не было в интересах ни одной из сторон.
Несмотря на это, проблемы «конюшни» продолжали расти как смежный ком. Попытка Уокиншоу продать сконцентрированные им в своих руках активы Arrows новым инвесторам (теперь наряду с Red Bull упоминался некий консорциум во главе с бывшим шефом BAR Крейгом Поллоком и загадочным американским мультимиллионером Карлом Смитом) не удалась, и к июлю команда села на мель. Просрочив оплату за двигатели Cosworth, Arrows осталась без моторов для участия в Гран При Великобритании, и, чтобы команда не пропускала этап, Уокиншоу в последний момент заплатил мотористам из собственного кармана. Потом был фарс на Гран При Франции, где Arrows сознательно не прошла квалификацию - как объяснил Уокиншоу, «чтобы не создавать лишних проблем в переговорном процессе с MGPE и инвесторами». Еще через неделю команда благополучно провела этап в Германии, однако на этом ее участие в чемпионате мира 2002 года, по сути, закончилось. В последующие несколько месяцев Arrows пыталась оставаться на плаву, раз за разом избегая банкротства по иску очередного кредитора, однако интерес инвесторов к многострадальной команде, из которой потихоньку разбежались все ведущие специалисты во главе с техническим директором Майком Кугланом, объективно снизился.
В «формульном» сообществе неожиданно быстро смирились с отсутствием Arrows. «Когда мне надоест этот бизнес, я уйду из него», - пояснил свое отношение к происходящему шотландец. Как правило, бизнес надоедает, если он не приносит дохода. За шесть лет Уокиншоу так и не смог сделать из Arrows стабильного и успешного предприятия. «Порой не видно не только света в конце туннеля, но и самого туннеля», - не стесняется признаваться Том, деловая репутация которого за последние несколько месяцев серьезно пострадала.
Впрочем, не стоит строго судить Тома. Он не так уж сильно отличается от своих «коллег». Одна из бед современной Ф-1 состоит в том, что большинство команд в последние годы здесь не столько думают о достижении высоких спортивных результатов, сколько заняты беспрерывным поиском средств к существованию. И далеко не всем это удается. До поры до времени пристрастие Тома Уокиншоу к смелым проектам и неожиданным шагам позволяло Arrows удержаться на плаву. Но финансовое здоровье команды все ухудшалось, а в рискованных сделках шотландца все отчетливее проступали черты самой обычной аферы.
«Автоспорт - очень тяжелый бизнес, но уйти из него вообще - выше моих сил. Я не могу изменить делу своей жизни», - утверждает Том. И, кстати говоря, при всей неопределенности ситуации, судьба Arrows еще далеко не предрешена. Уокиншоу все еще часть сообщества Ф-1, он все еще ищет покупателей для команды и, быть может, даже надеется остаться у руля при новых хозяевах. В этом стремлении во что бы то ни стало удержаться в Ф-1 Уокиншоу также ничем не отличается от руководителей большинства других команд. Просто к некоторым из них фортуна оказалась чуть благосклоннее, а в автогонках, как известно, от победы до поражения - это самое «чуть».

Судебная хроника

Разбирательство в Верховном суде Лондона весной - летом 2002 года стало кульминацией «судебной карьеры» Тома Уокиншоу и его команды. До этого Arrows являлась фигурантом целого ряда процессов, снискав себе сомнительную славу самой «юридически подкованной» команды Формулы-1.

Февраль 2001 года.
Бывший исполнительный директор Arrows Кейт Шепард и бывший финансовый директор Кристофер Хикс подают на команду в суд, обвиняя Уокиншоу в нарушении условий контрактов и невыплате зарплаты.

Август 2001 года.
Arrows подает в суд на своего спонсора Eurobet, требуя от компании выплаты спонсорского взноса в размере 30 миллионов долларов США. Представители Eurobet утверждают, что по условиям контракта с командой они имели право прекратить спонсорскую поддержку по окончании сезона-2000, однако логотипы Eurobet красуются на автомобилях Arrows с самого начала 2001 года.

Январь 2002 года.
Arrows терпит поражение в судебном разбирательстве со своим бывшим пилотом Педро Диницем, который в 1998 году покинул команду, лишив ее спонсорской поддержки компании Parmalat. Суд еще год назад не удовлетворил претензии Уокиншоу и присудил Диницу 700 тысяч долларов компенсации. Шеф Arrows подал апелляцию, однако суд отверг и ее.

Февраль 2002 года.
Том Уокиншоу подписывает контракт на сезон-2002 с пилотом Хайнцем-Харальдом Френтценом, увольняя из команды Йоса Ферстаппена. Голландец продлил контракт с Arrows на 2002 год еще летом прошлого года и подает в суд на Уокиншоу, требуя несколько миллионов долларов компенсации.

Максим Бордунов