Пилоты Williams

Обстоятельства появления в Формуле-1 такого незаурядного гонщика как Хуан-Пабло Монтоя немедленно вызвало пересуды о том, как сложатся дальнейшие взаимоотношения колумбийца с командой Фрэнка Уильямса. Командой, славящейся своим "гостеприимством” по отношению к гонщикам. За McLaren последние пять лет выступают двое пилотов. В Ferrari побывало четверо. А в Williams за тот же срок – семеро. Не многовато ли? Патрик Хед уверен, что виноватых искать бессмысленно. Просто, так складывались обстоятельства.
Гонщики уходили от Фрэнка Уильямса по-разному. Чемпионами, как Мэнселл, Хилл и Вильнев. Неудачниками, как Френтцен и Занарди. Или подающими большие надежды, как Дженсон Баттон.
"Люди, наверное, склонны видеть во всем этом некую макиавеллевскую тактику, но это отнюдь не так, – делится своими соображениями технический директор BMW.Williams Патрик Хед. – Взять того же Алекса Занарди. На самом деле в 1998 году мы приняли решение пригласить его к нам на три года – со следующего, 1999-го по 2001-й. Тогда я постоянно твердил Фрэнку (Уильямсу), что нам нужен настоящий боец, а Алекс, судя по его тогдашним успешным выступлениям в серии CART, а также рекомендациям знающих его людей, казался как раз таким”.
Гоночный инженер итальянца в серии CART Моррис Нанн говорил об Алексе, как о самом талантливом пилоте, с которым ему приходилось работать. А ведь в свое время Нанн сотрудничал с Марио Андретти и Эмерсоном Фиттипальди! Чип Ганасси, в команде которого Занарди выиграл оба своих титула, называл его гонщиком с аналитическим складом ума. Но тот же Ганасси, посетив паддок Williams на Гран При Канады, грустно заметил: "Он стал совершенно другим человеком”. Что же произошло с Занарди?
Злые языки утверждают, мол, 34-летний гонщик был слишком стар, чтобы адаптироваться к изменениям, произошедшим в чемпионате за четыре года его отсутствия: полуавтоматической коробке передач, шинам с канавками, углепластиковым тормозам. Да и так ли он талантлив, вопрошали скептики? Вспоминались слова одного из инженеров Lotus, команды, в которой Занарди ездил в начале 90-х: "Он не слишком выделялся рядом с Джонни Хербертом. Алекс лучше разбирался в технике, но был медленнее и никогда не ездил особенно хорошо, предпринимая странные обгонные маневры”. Алессандро так и не смог понять, как можно ладить с этими необычными шинами – псевдосликами с четырьмя канавками. Он долго и безрезультатно экспериментировал с привычными по "чампкарам” чугунными тормозными дисками, в конце сезона решив вернуться к углепластиковым. А еще темпераментный итальянец наделал кучу малообъяснимых ошибок. В Испании запорол КП, когда на пит-стопе нажал на газ раньше, чем механики сняли автомобиль с домкратов. В Австрии, увлекшись борьбой с Педро Диницем, не заметил, как команда приглашала его в боксы, и оставил свой Williams без топлива. На Нюрбургринге Занарди попытался обогнать двух пилотов сразу и закончил гонку на обочине. Это поведение мало вязалось с восторженными отзывами людей, знавших его по серии CART. Понятно, что Хед и Уильямс почувствовали себя обманутыми.

"Мы были однозначно разочарованы результатами Алекса, – соглашается Хед, но тут же оговаривается. – Правда, должен сказать, что накануне нового года мы имели стопроцентное намерение сохранить за ним место пилота и в 2000 году. Но когда встретились с ним, возникло впечатление, что он совсем не настроен на перемены, которых мы от него ожидали. И в результате, обстоятельно обсудив все с Фрэнком, решили, что стоит рискнуть и начать сначала. Фрэнк позвонил Алексу и сообщил, что мы предпочли бы заменить его. Алекс не стал настаивать на том, чтобы остаться в команде, а сразу согласился”.
Вот так все просто. Гонщику предложили уйти. Он не стал настаивать. Почему? На это Фрэнку и Патрику было, скорее всего, наплевать. У них не детский сад, а гоночная команда. А ведь судя по заявлениям самого Занарди того времени, итальянец был полон решимости продолжать борьбу. "Я не планирую возвращаться за океан – это слишком похоже на бегство к мамочке”, – заявлял Алекс.
Не собирался гонщик и брать на себя всю вину за неудачный сезон. Уход Эдриана Ньюи и второсортный двигатель Supertec, который был слишком тяжел и проигрывал порядка 90 л.с. моторам Мercedes-Benz и Ferrari, сделали автомобиль трудноуправляемым. Что усугубило проблемы адаптации. Столкнулся в новой команде Занарди и с другими "объективными” трудностями. Большую часть сезона он вынужден был работать с неопытным гоночным инженером. Последний вряд ли мог подсказать своему пилоту что-то важное. В Монако итальянец замечательно начал гонку и имел все шансы приехать "в очках”. Но все испортило… сломавшееся крепление пилотского кресла. Во время бельгийского этапа и Алессандро, и Шумахер-младший планировали один пит-стоп – такая тактика позволяла оказаться в первой шестерке. Однако именно итальянцу не залили в бак достаточно топлива, и ему пришлось провести лишнюю дозаправку. На Гран При Италии Занарди мог запросто занять второе место, но в итоге финишировал лишь седьмым – днище машины непонятно почему начало цеплять трассу. В Японии Алекс совершил просто фантастический старт, обогнав сразу девять машин, но не дотянул даже до конца первого круга из-за в очередной раз отказавшей электроники.
"Возможно, они сочли меня слишком мягким и терпеливым. Если бы я мог вернуть все назад, то сильнее давил бы на команду. Почему такие вещи не случались с Ральфом? Кажется, мне просто не везло”, – рассуждает теперь Алессандро. – Я ни в коем случае не жертва и не собираюсь выглядеть обиженным ребенком. Просто в какой-то момент мы перестали доверять друг другу. Думаю, что команда облажалась точно так же, как я”.
Думается, что в разочаровании, которое испытали Хед и Уильямс, глядя на мучения Занарди, большую роль играли воспоминания о первом сезоне в Ф-1 другого чемпиона CART – Жака Вильнева. Возвращение Алессандро всегда будут сравнивать с приглашением чемпионов CART Майкла Андретти и Жака Вильнева в McLaren и Williams соответственно. Действительно, у всех троих было много общего: агрессивный стиль вождения, рискованные обгоны. Но на этом сходство заканчивается. Жак сразу получил конкурентоспособный автомобиль: Williams FW18 позволил завоевать чемпионский титул Дэмону Хиллу. Занарди мог только мечтать о такой технике. Справедливости ради скажем, что и Майклу досталась неплохая машина. McLaren MP4/8 принес последние пять побед Айртону Сенне. Однако Вильнев стал вице-чемпионом-96, Андретти же, набрав жалких 7 очков, ушел, не дожидаясь конца сезона-93.
Но если говорить об отношении гонщиков с командами, не столь важно, как чемпионы CART пришли в Ф-1. Важнее, как они ее покинули. Рон Деннис специально вылетел в американский Назарет, на родину Андретти, чтобы ободрить Майкла и лично принять участие в его прощальной пресс-конференции. А руководство Williams ограничилось издевательски вежливым пресс-релизом: "Сегодня вечером Williams и Алекс Занарди объявили о своем совместном решении расторгнуть контракт. Занарди не будет выступать за команду BMW.Williams в 2000 году. Это решение последовало после трудного для Алекса и Williams сезона. Нам бы хотелось поблагодарить Алекса за его работу в команде в 1999 году и пожелать ему успехов в будущем”. Вряд ли эта ситуация не сказалась на моральном состоянии пилота. Несколько команд Ф-1 и CART предлагали Занарди занять место в кокпитах их машин, но итальянец всем ответил отказом. Впрочем, Уильямсу и Хеду, надо думать, было наплевать на все эти нежности. Он сам виноват, считает Патрик.
"Когда Жак появился в команде, то в первые три дня тестов в Сильверстоуне не мог приблизиться даже на секунду ко времени Хилла и Култхарда. Ему потребовалось 15 дней напряженных тренировок, прежде чем пришел результат, – вспоминает Хед. – Мне кажется, когда Жак появился в Ф-1, он подумал: "О, похоже, это тяжелое дело”. И стал работать. Он все время ходил, точно взмыленный. Когда пришел Алекс, он подумал, вероятно, что-то вроде следующего: "Дерьмо! Я ожидал несколько иного”. О недостатке мужества и решимости на трассе речи нет. Но вот вне ее… Дела шли из рук вон плохо, а он возвращался в командный автобус, как ни в чем не бывало пил свой эспрессо, лучезарно улыбался и мило шутил. Прекрасный человек! И таланта ему не занимать. Но требовалась еще и одержимость. Ему нужно было сцепить зубы, ежедневно по шесть часов проводить в тренажерном зале, обриться наголо и работать, работать, работать. Как это делал Жак”.
Тем не менее и Вильнев, как ни довольны были им в Williams, тоже ушел из команды. Однако и на этот раз у Патрика Хеда готово объяснение: "Конечно, мы хотели удержать в команде Жака и сделали ему соответствующее предложение. Но, думаю, что предложение, полученное им от BAR, было более заманчивым. Да, выступление за совершенно новую команду чревато проблемами, но он, как мне кажется, предполагал, что в Williams в ее последний год с Renault и первый с BMW проблем будет не меньше, и потому, наверное, решил: "Раз уж мне все равно предстоит пройти через все эти заморочки, так уж лучше иметь их в команде, которая больше платит и в которой я буду иметь больший вес”.
Тоже все просто. Они сделали соответствующее предложение. А бороться за возможность видеть в своей команде чемпиона мира, разумеется, в Williams никому и в голову не пришло. Может, еще и уговаривать его предложите? Подумаешь, Вильнев! Чемпионов и без него хватает.
Хуан-Пабло Монтоя стал вторым чемпионом CART, который дебютирует в Ф-1 в составе команды Williams. А ведь он мог оказаться в команде Фрэнка Уильямса еще в 1999 году.
"Хуан-Пабло проявил себя к тому времени в нашей команде как, несомненно, талантливый тест-пилот, но в плане "боевых” гонок Формулы-1 он оставался все же абсолютным новичком, – рассказывает Хед. – И мы с Фрэнком решили, что было бы слишком смелым шагом пригласить его на следующий сезон. Так или иначе, но мы подписали контракт именно с Занарди”.
Однако Монтоя не был забыт. И хотя Патрик Хед утверждает, что во взаимоотношениях его команды с гонщиками нет никаких хитростей, дальнейшие шаги выглядели довольно логично. Колумбийца отправили за океан "на стажировку”, чтобы в случае возможного провала одного из основных гонщиков, Занарди или Шумахера-младшего – безразлично, замена была наготове. Но Патрик отрицает существование столь далеко идущих планов.
"Уильямс вовсе не пристраивал Монтою в команду Чипа Ганасси, – утверждает Хед, – потому что Чип все решения всегда принимает сам. Однако, думаю, если судить хотя бы по сотрудничеству с Занарди, что Фрэнк был знаком с Ганасси и просто позвонил ему и сказал что-то вроде того, что у него есть молодой гонщик с явно очень хорошими задатками. Чип и Мо Нанн приехали на наши тесты, и Хуан-Пабло так их впечатлил, что они предложили ему контракт на три года”.
Как бы то ни было, но через год о Монтое, который блестяще выиграл свой дебютный чемпионат в CART, вспомнили и в Европе. Но не тут-то было.
"После ухода Алекса мы довольно неожиданно всего за пару месяцев до начала очередного сезона остались только с Ральфом. Хуан-Пабло к этому времени откатал у Ганасси лишь год, и когда мы позвонили Чипу и спросили, есть ли шансы получить его обратно, тот ответил: "Вряд ли, потому что я заключил сделку с Toyota на условии, что в моей команде выступает чемпион”. Этого ответа было достаточно, чтобы мы поняли: придется искать другого гонщика. И тут как раз появился новый многообещающий персонаж – Дженсон Баттон”.

Сделка с юным англичанином стала сенсацией сезона. Многие откровенно крутили у виска, мол, Фрэнк совсем спятил. Даже ближайший сподвижник Уильямса поначалу не воспринял эту идею.
"Я больше склонялся к тому, чтобы усадить на место второго пилота Бруно Жункейру, – утверждает Хед. – Я как раз отдыхал на море в Бразилии, когда неожиданно позвонил Фрэнк и сказал, что хотел бы попробовать Баттона. Я попытался его переубедить, но тщетно. Фрэнк уже все решил: "Давай все же протестируем его, и, если он не оправдает моих ожиданий, тогда забудем про этот вариант”.
Дженсон на удивление всем откатал свой первый сезон на отлично. Скептики, вероятно, забыли, что в свое время подписание контракта с Ральфом Шумахером также многим казалось странным и рискованным. Странным – быть может. Но что касается риска, то у руководителей Williams была подстраховка. Они постоянно держали в голове Монтою. И хотя Дженсон Баттон заявил о себе, как о самом способном и перспективном новичке со времен Михаэля Шумахера, Фрэнк твердо решил призвать под свои знамена колумбийца.
"Уильямс оставался одержим идеей заполучить обратно Монтою, – соглашается Хед. – Контракт колумбийца с Ганасси истекал еще только через год, но мы позвонили Чипу и сумели договориться с ним, а сам Хуан-Пабло тоже был не против. Говорят, что контракты не стоят даже той бумаги, на которой они написаны, но это был не тот случай. И вообще, всякий раз, когда вы собираетесь как-либо изменить контракт, это требует каких-то особых усилий и условий, и обычно это выражается в круглой сумме долларов или равноценной сделке. Однако не думаю, что об этом придется пожалеть”.
Что верно, то верно. Если надежды Хеда в этот раз не оправдаются, то не они с Фрэнком будут жалеть об этом. Баттон отнюдь не забыт. В Benetton он только одолжен. И если у одного из нынешних гонщиков что-то не заладится или кто-то из них, став чемпионом, возгордится и вызовет ревность Фрэнка, то замена готова.
Не слишком волнует руководителей Williams и проблема личных взаимоотношений гонщиков. Хотя многие ожидают, что соперничество между Монтоей и Шумахером будет очень острым. Обоих характеризуют как людей слегка заносчивых и несколько самодовольных.
"Ральф образует с Хуаном далеко не такую мирную пару, как с Дженсоном. Монтоя – другой человек. Он – колумбийский вариант испанца, – соглашается Хед. – Полагаю, для команды лучше, чтобы оба пилота работали вместе. Причем я говорю не о том, чтобы действия одного были непременно подчинены интересам другого. Мэнселл и Пике, Мэнселл и Патрезе, Джонс и Рейтеманн – у всех были непростые взаимоотношения, но даже если за пределами трассы эти парни не слишком ладили друг с другом, все равно наша команда оставалась неизменно крепкой, потому что они всегда уважали друг друга, как гонщик гонщика. Фрэнк не очень-то любит, когда личные пристрастия и антипатии влияют на дело. У него очень простой подход: если один гонщик быстрее, чем другой, то этот другой должен постараться стать столь же быстрым, или признать, что он слабее. Должен заметить, что Фрэнку, в общем-то, все равно, есть ли у его гонщиков желание дружески пообщаться вне кокпитов…”
Подход действительно очень простой. Гонщики могут мило беседовать или кидаться друг на друга с кулаками, но тот, кто не добивается успеха в этой команде, должен пенять на себя.

Борис Мурадов, Игорь Постнов