Дебютант Лучано Бурти

Лучано Бурти было от чего прийти в волнение. Сначала тест-пилоту Jaguar сказали, что его мечта сбылась и он стартует в Гран При Формулы-1. А затем добавили, что сделать это придется завтра, поэтому времени на подготовку нет. Однако бразилец выслушал обе новости с полным спокойствием. Даже соотечественники Бурти отмечают его скорее европейский, нежели латиноамериканский темперамент. И всем было интересно, как поведет себя "совершенно спокойный” бразилец на трассе?
Остается догадываться, царит в Сан-Паулу какая-то особая атмосфера или что-то там подмешивают в систему городского водоснабжения, но у выходцев из этого города скорость в крови. Так говорил о себе Айртон Сенна, это же можно повторить и о Лучано Бурти. Впрочем, сравнивать молодых бразильских пилотов с трехкратным чемпионом мира – дело неблагодарное и уже набившее оскомину. Одно дело – по проторенной десятками соотечественников дорожке через британские гоночные серии подойти к дверям "большого цирка”, и совсем другое – добиться на арене этого "цирка” успеха. Сравнения с Сенной выглядят тем более натянутыми, что 26-летний Бурти вряд ли соответствует классическому представлению о гонщике из Южной Америки. Для выходца из тех краев он поразительно спокоен.

Однако по мнению очевидцев, именно этому качеству – умению сохранять хладнокровие даже в кризисной ситуации и не лезть зря на рожон – и обязан Лучано успешным началом своей карьеры в автогонках. Талант чемпиона Южной Америки по картингу – этот титул завоеван семь лет назад – не вызывал сомнений, но это не была гениальность, сражающая всех наповал. Не отличался Бурти и всепоглощающей жаждой победы, заставляющей на пределе сил драться за каждую позицию, а в случае проигрыша оборачивающейся нервным срывом. Спокойный и уравновешенный в жизни, таким он оставался и на трассе. Его путь не был усеян измочаленными покрышками и оторванными рычагами подвески, но зато этот путь регулярно приводил к победе.
Так же уверенно и, как кажется со стороны, без сверхусилий бразилец начал карьеру и на Британских островах. Четыре победы в гонках Vauxhall Junior в составе Martin Donnelly Racing, потом – переход в Paul Stewart Racing и сразу два чемпионских титула – в зимней и летней сериях Формулы-Vauxhall. Плюс – светлые перспективы. Во-первых, как говорил один из съевших собаку в "младших” Формулах гонщиков, "британский чемпионат нельзя выиграть, если ты не являешься пилотом Paul Stewart Racing”. Во-вторых, у талантливого и работоспособного гонщика были все шансы дорасти от Формулы-Vauxhall Junior до Ф-1 в составе одной и той же команды: отец и сын Стюарты всегда предпочитали работать с гонщиками "в долгосрочной перспективе”. Но если раньше воспитанные в PSR Дэвид Култхард и Дарио Франкитти уходили, чтобы добывать в соревнованиях высшего уровня победы для других команд, то к моменту прихода Бурти уже появилась Stewart F1. И бразильца за руль болида Ф-1 впервые посадили, когда он только готовился выиграть титул в Формуле-3.
Именно на этапе Ф-3 хладнокровие и рассудительность Бурти начали настораживать. "Я был очень близок к Марку Хайнсу и шел ничуть не медленнее его. Если б я предпринял попытку обгона, еще неизвестно, чем бы все это кончилось. Но я предпочел не рисковать своим вторым местом и финишировать”, – это типичное для 1999 года высказывание Бурти. Поначалу бразильца трудно было обвинить в излишней осторожности, он выступал очень стабильно, приезжал на пьедестал чуть ли не в каждой гонке и половину чемпионата лидировал. "Картикеян на старте мимо меня как ракета просквозил!.. Я и не пытался всерьез за ним угнаться. Он не является моим основным соперником в чемпионате, так что главное для меня было привезти как можно больше очков, финишировав впереди Хайнса”. И здесь, казалось, с бразильцем не поспоришь. Однако ближе к концу сезона ситуация обострилась, и он заговорил по-другому: "Дело идет к развязке, и мне не стоит быть таким уступчивым”.
Каким он может быть неуступчивым, Лучано продемонстрировал на предпоследнем этапе в Тракстоне – стартуя с первой позиции, он в первом же повороте "сцепился” с Хайнсом. Да так, что по окончании заезда, в котором финишировал третьим, был дисквалифицирован за "неоправданно резкие и опасные маневры на старте”. После этого даже поул, быстрейший круг и победа на заключительном этапе положения уже не спасли. В результате шумиха поднялась не вокруг Бурти, и даже не вокруг ставшего чемпионом Хайнса, а вокруг… Дженсона Баттона, который на трассе уступил им обоим, но в Ф-1 пробился.
Даже если Лучано не добьется успеха в чемпионате мира, по крайней мере, его будут знать как человека, который бивал "самого Баттона”. В Ф-3 Бурти сталкивался с Дженсоном даже чаще, чем со своим основным соперником Хайнсом. Уже в начале сезона бразилец продемонстрировал "эффектный прорыв по внешней траектории благодаря тонкому и уверенному контролю над поведением машины”, как писали после того, как Лучано опередил Дженсона на 8-м круге гонки в Тракстоне (правда, обойти-то и не успел – подвел мотор). Позже – "чехарда” на первом круге гонки в Донингтоне: успешная атака Бурти в первом повороте и впечатляющий ответ Дженсона в конце круга. "Когда я заметил, что он атакует, было поздно что-то предпринимать – настолько быстро и четко он все провернул!” – рассказывал потом Лучано. В конце сезона в Спа бразилец вынудил лидирующего Баттона ошибиться в "Красной воде”, благодаря чему выиграл гонку… Впрочем, на высокой ноте эти события описывали зрители и журналисты. Сам гонщик оставался традиционно спокоен.
Спокоен был даже когда его спрашивали: разве не обидно, что еще недавно вы обгоняли Баттона на трассе, а весь следующий сезон все только и обсуждали вопрос, когда Баттон начнет обходить Шумахера? "Да нет, – пожимал плечами бразилец. – Дженсон делает для нас хорошую работу. Его результаты подтверждают, что ребятам из Ф-3 можно доверять. Представьте, если бы он завалил сезон на Williams… Да нас на милю к машинам перестали бы подпускать!”
В Австрии-2000 Баттон заложил еще один кирпич – очередные два очка – в фундамент своей будущей славы. А бразилец смог на своей шкуре почувствовать, как тяжело быть в Ф-1 Джонни Хербертом, проведя час с четвертью за рулем настроенной под англичанина запасной машины…
Рубенс Баррикелло справедливо считается старшиной небольшого, но сплоченного бразильского автогоночного землячества в Европе. Он опекает всех молодых соотечественников, переплывающих океан попробовать свои силы в европейском автоспорте. Прибывая в Англию, почти все они останавливались в доме Рубенса в Кембридже. Бурти – не исключение. Поэтому, узнав, что будет заменять Ирвайна на Гран При Австрии, Лучано первым делом сообщил эту новость пилоту Ferrari. "О’кей, – ответил Рубенс, – завтра утром высылай механика к моим боксам. Буду выезжать – дам ему знак, и ты пристраивайся в хвост. Один круг прокачу тебя по траектории, а там уж извини – как-нибудь сам…”
Помощь была не лишней. Ведь тест-пилот Jaguar впервые в жизни увидел трассу A1-Ринг. Но в общих чертах изучить автодром – полдела, у опытного гонщика на это уходит порядка десяти минут. Проблема в том, что Лучано ни разу еще не участвовал даже в имитации Гран При, в самом длительном своем заезде на тестах он подряд проехал всего пятнадцать кругов. Да и совершить свой первый круг, более или менее похожий на квалификационный, – на свежем комплекте резины с минимумом топлива в баках – Бурти смог только на тестах в Маньи-Куре перед французским этапом чемпионата-2000.
"Весной я часто делал свою работу автоматически. Меня, что называется, поставляли на тесты в комплекте с автомобилем, я был одной из его деталей. Речь в боксах редко шла о тонкостях пилотирования, чаще разговор заходил о повышенной нагрузке на те или иные узлы. Мне даже не всегда объясняли, какие изменения внесены в настройки машины перед очередным выездом”. Впрочем, это не значит, что в команде бразильца не ценили. Просто у него была своя работа, работа, которая сильно отличалась от того, чем занимались основные пилоты. Работа иногда нудная, иногда откровенно хаотичная (приехали заниматься аэродинамикой – весь день бились над проблемами задней подвески), иногда прерывавшаяся поломками и авариями. Лучано ценили, и поэтому вместо предусмотренных контрактом пятнадцати тестовых дней он отработал в 2000 году не меньше сорока. Но он не должен был участвовать в гонках, поэтому мог посвятить день той же аэродинамике, а не погоне с пустыми баками за лучшим результатом.
Однако опыт, полученный на тестах, пригодился Бурти. Когда в субботу на австрийской трассе дело дошло до быстрых кругов, начали всплывать одни неполадки за другими: то отказ механизма переключения передач на тренировке, то проблемы с двигателем в квалификации, одним словом, ломота во всем теле. Поэтому Лучано и не удивился особо, когда в воскресенье перед началом прогревочного круга что-то закапало прямо на педали. "Я был сосредоточен на своей гонке, но видел на большом экране, как Лучано покидает машину, – вспоминал Баррикелло. – Я не мог на это спокойно смотреть и от души выругался…”
Лучано стартовал из боксов позже всех на запасной машине. Уже на пятом круге стали перегреваться тормоза, и бразильцу пришлось сбросить темп, чтобы не закончить Гран При в отбойниках. А потом пит-стоп затянулся, и Бурти выехал позади отставших было от него Диница и Зонты…
Одиннадцатое место Бурти на финише в Шпильберге называли как минимум "удачным выступлением при неблагоприятных обстоятельствах”, как максимум – "маленьким спортивным подвигом”. "Удивительное самообладание! Он за весь уик-энд ни разу не ошибся!” – восхищался после гонки Нил Ресслер. "Все очень просто, – отшучивался Лучано от комплиментов шефа, – я вовремя вспомнил, что надо отключить мобильный телефон!”
А потом наступил один прекрасный летний день на тестах в Сильверстоуне накануне Гран При Германии, когда Jaguar Бурти промчался по трассе быстрее не только машины Ирвайна, но даже McLaren Дэвида Култхарда. И пусть сравнивать результаты тестов – дело неблагодарное, для Бурти тот день был особым – в нем перестали видеть человека, которого "поставляли на тесты в комплекте с автомобилем”. Команда стала работать на него как на гонщика. "Я зачастую не мог понять, как Джонни и Эдди проходят некоторые повороты в таком стиле, но позже осознал – причина в том, что команда работает над этим вместе с ними. На прошлых тестах здесь же Эдди был быстрее меня на семь десятых. Сегодня команда работает и на меня тоже, и вот – результаты, которые раньше для меня были недостижимы”.

Произошло это спустя несколько дней после австрийской гонки. И скорее всего, мысль взять бразильца в "основу” появилась у руководства Jaguar именно тогда. Поначалу это был запасной вариант. Всплывали имена то Франкитти, то Френтцена, то Баттона. Но Бурти эти разговоры не слишком волновали – "вооруженный” европейским темпераментом, он продолжал спокойно тестировать зеленые машины.
В Ф-1 быстро забывают о том, в какой форме ты подошел к своему первому старту и что у тебя сломалось на пятом круге – важен результат. В "потенциальных чемпионах” и "кандидатах в топ-пилоты” ходит едва ли не каждый второй, но за победу в чемпионате из года в год бьются одни и те же пилоты. А вчерашние талантливые новички исчезают неизвестно куда. Где блистательный Жюль Буйон, триумфально выигравший Ф-3000 cемь лет назад и ставший тест-пилотом Williams и обладателем ярлыков "будущий чемпион мира” и "наследник Проста”? Где Педро Лами и Ян Магнуссен? Так что борьба за место под солнцем для Бурти еще впереди, и рассыпанные в официальных заявлениях комплименты ему вряд ли стоит воспринимать всерьез. Но, как бы то ни было , еще до начала дебютного сезона в активе Лучано уже был один Гран При. "Это что-то вроде барьера, – объясняет Баррикелло. – Что первая гонка, что первая победа. Если ты однажды сделал это, все идет гораздо легче. Тебе больше нет смысла переживать и дергаться. Одной загадкой для тебя стало меньше”. После Хоккенхайма, стоит согласиться, Рубенс знает, о чем говорит.
Первая гонка дебютного сезона в Австралии далась Бурти нелегко. Тяжелая авария в квалификации, предпоследнее место на старте. Но бразилец сумел добраться до финиша восьмым, опередив пятерых соперников, и стал, между прочим, лучшим среди гонщиков, выступавших на автомобилях с шинами Michelin. Как Лучано удалось это? В трудной ситуации он сохранил спокойствие. Полное спокойствие.

Кирилл Качнов