Эдди Ирвайн при свете солнца

Эдди Ирвайн очень долго играл роль верного пажа при «красном бароне». Травма Михаэля Шумахера в Сильверстоуне неожиданно вывела его на первые роли. В Австрии Эдди вышел из тени. И в лучах всеобщего внимания стали отчетливо видны как несомненные его достоинства, так и отдельные недостатки...
Помните ли вы, как ярко светило солнце в детстве? Дни казались бесконечными, на ветвях деревьев пели птицы, а сотканный из солнечных лучей воздух был наполнен деловитым жужжанием работяг-пчел.
Не слишком похоже на сегодняшний день, не так ли?
По причинам, никому, по всей видимости, неизвестным, в последние годы лето в Европе представляет собой довольно странное время года: несколько погожих дней, перемежающихся с проливными дождями, градом и внезапными ураганами. Количество влаги, пролившейся с неба накануне Гран При Австрии 1999 года, трудно себе представить. Многие старожилы Формулы-1 утверждали, что это был самый сильный и затяжной ливень, какой они видели в своей жизни, - включая тропики. Но именно в дождливой Австрии над головой Ирвайна просиял луч удачи.
В естественной чаше, в которой расположен А1-Ring, стекающая с окрестных холмов вода образовала множество вздувшихся ручьев по всей трассе. Потоки бурой грязи затопили паддок, покрыли хлюпающей жижей трассу.
Поля вокруг превратились в болота, а места парковки - в трясины.

Это было ужасно. Удивительно, что река не вышла из берегов. Но через 24 часа единственными следами прошедшего наводнения были расползшиеся на рекламных щитах плакаты, клей из-под которых вымыл дождь. По иронии судьбы на каждом из них красовалось изображение Ferrari Михаэля Шумахера с надписью «Удачи, Михаэль!». Никто и не подумал снять их после аварии в Сильверстоуне. Об этом пришлось позаботиться матушке-природе.
Постепенно подтягивались болельщики Шумахера. Они потратили деньги на билеты и отпуск на путешествие, чтобы увидеть в действии Великого Шуми. Шуми в Австрии не было, но фаны и не думали отрекаться от своего кумира. У них было их пиво и их сосиски, а грязь в лагере только веселила. Десять чудаков с крашеными волосами выстроились напротив боксов в рубашках с буквами, составляющими фамилию их героя. Они пытались выстроиться в правильном порядке. Получилось не сразу.
У людей был отпуск, и они веселились. В то время как полмира валялось на пляже, у сообщества причастных к Ф-1 началось самое горячее время: три гонки за четыре недели. Михаэль Шумахер не смог бы выбрать более неудачного времени для своей аварии. А для Ferrari нет большей неловкости, чем необходимость доверить Эдди Ирвайну статус первого номера в разгар переговоров о будущем. Эдди и Ferrari долго морочили друг другу голову, но накануне австрийской гонки в гараже итальянской «конюшни» утвердилось мнение, что вне зависимости от дальнейшего развития событий Ирвайн в конце года покинет команду.
Даже если он выиграет титул, то самолюбие не позволит ирландцу быть вторым номером при Шумахере в 2000 году.
Ирвайн неглуп и быстро оценил ситуацию. Однако проблема Эдди в том, что он имеет привычку громко разговаривать, и это ему вредит. Эдди нажил себе немало врагов среди журналистов, поэтому его комментарии неизбежно оказываются в газетах, что не способствует улучшению его отношений с руководством в Маранелло. «Команде стало легче без Михаэля… Шумахер - хороший гонщик, но в последнее время он слишком много ошибается... Жан Тодт явно выглядит счастливее, когда побеждает Михаэль, это видно по его лицу... Будет просто глупо, если я стану чемпионом мира, а в 2000 году снова буду играть роль второй скрипки при Шумахере...» - вот всего лишь несколько высказываний ирландца, попавших в заголовки газет.

«Не дело гонщиков определять стратегию команды», - отрезал Жан Тодт, и демонстративно выслал получать приз за победу в Австрии Росса Брауна, хотя обычно не отказывал себе в удовольствии глотнуть шампанского вместе с Михаэлем.
Ирвайн всегда подчеркивает, что все, что он делает - это говорит правду, как он видит ее. Неважно, согласны мы с тем, что он скажет, или нет. Журналисты утверждают, что делают то же самое. Говорят правду, как они ее видят. Но на самом деле это только мнение, и оно остается таковым до тех пор, пока время не подтвердит или не опровергнет его. Проблема в том, что людям не всегда нравится правда. Для журналиста не будет вреда, если он скажет правду. Для гонщика это может оказаться хуже, чем сломать ногу...
Говоря это, я должен признаться, что мне нравится поведение Ирвайна. Он - бунтарь. Он не лезет за словом в карман. Он из тех людей, что кажутся слишком резкими в этом мире, привыкшем к вкрадчивым речам. Но иметь характер - еще не значит стремиться к самоуничтожению. Иногда действительно лучше промолчать. Может показаться странным, что эти слова исходят от человека, который считал и считает, что современные гонщики слишком безлики и слишком часто говорят правильные вещи. Но проблема не в этом. Гонщику следует говорить правильные вещи, когда это необходимо, но это не значит, что он должен быть скучным и неоткровенным. У меня такое чувство, что некоторые пилоты советуются с командой даже перед тем, как поговорить о погоде.
Но в некоторых случаях действительно лучше попридержать язык. Когда журналист спрашивает у гонщика, защищающего в Ф-1 цвета Mercedes-Benz, какой дорожный автомобиль он предпочитает, естественно, что компания, оплачивающая его счета, не ожидает, что он станет расхваливать BMW. Этих людей нанимали не для того, чтобы они были совершенно откровенными. Их нанимали, чтобы они были образцами, лицами с обложки, фотомоделями, если хотите. В конечном счете, их нанимали быть продавцами автомобилей. Единственная причина, по которой им платят так много, состоит в том, что автостроительная компания хочет продавать автомобили...
Поэтому никто из гонщиков McLaren не проронил ни слова после столкновения, которое произошло между ними на первом круге гонки, - ни слова до тех пор, пока все не было улажено в боксах, из которых они вышли на люди, уже улыбаясь. И будь я проклят, если это ослабило McLaren! «Когда сегодня вечером я вернулся домой, то пнул собаку, - рассказывал журналистам Рон Деннис. - Но на этом все и кончилось».
И никто не посмел сказать, что у Рона нет никакой собаки...
Вы будете сетовать, что все это печально и совсем не похоже на то, что принято называть автогонками. И вы правы. Но Формула-1 изменилась так же, как изменились бы' гонки на колесницах, доживи они до наших дней. Секретари, персональные тренеры и личные менеджеры были бы не только у возниц, но и у лошадей. Все меняется. Когда-нибудь люди будут оглядываться на сегодняшний день и вспоминать его как «старые добрые времена». Приятно думать, что в мире никогда ничто не изменится. Но это противоречит природе человека. В противном случае мы все еще изобретали бы колесо.
Дни невинности миновали, как миновали солнечные дни детства. Хотя нельзя не признать, что прямо сейчас солнце сияет над головой Эдди Ирвайна.

Джо Сейвард