In morte vita

Стоял ясный, еще по-летнему жаркий сентябрьский день 1961 года. Парк Монцы кутался и ярких лучах солнца, блики от которого весело играли на лакированных кузовах гоночных машин. Огромные часы над стартовой прямой показывали ровно 15:00, когда, словно напуганная неведомой опасностью, пестрая стайка автомобилей рванула по трассе, скрывшись в темной чаще вековых дубов Королевского леса. Впереди летели четыре красных итальянских «жеребца» Scuderia Ferrari. Сидевшие в них гонщики были практически одинаково талантливы и имели равные шансы на успех, но в этот день каждый из них мчался навстречу своей судьбе. Один из этих пилотов через пару часов получит лавровый венок чемпиона мира, другой - простится с жизнью. До самой страшной трагедии в истории Формулы-1 оставалось менее пяти минут.

Волчонок

Его имя было Вольфганг, но родители предпочитали называть сына Wolfchen - «Волчонок». Он и в самом деле чем-то походил на маленького любопытного волчонка, проворно шнырявшего по небольшому поместью фон Трипсов. Настоящий средневековый замок, с толстыми стенами и глубоким рвом, казался маленькому графу лучшим местом на свете. С тех пор как в 1932 году Трипсы перебрались из Бонна в свой родовой замок Хеммербах в Хорреме, он только и делал, что бегал по его тенистым аллеям, воображая себя то индейцем (в этом случае за его ухом непременно красовалось длинное гусиное перо), то охотником, вооружившись маленькой игрушечной винтовкой. Это был собственный мир Вольфганга, уютный и понятный, но однажды ему довелось испытать настоящий страх. Как-то неподалеку от Хеммербаха расположился цыганский табор. Гуляя по парку, Волчонок наткнулся на цыганку, которая вызвалась ему погадать, но, взглянув на его ладонь, в ужасе отшатнулась. «Тебе суждено погибнуть в ужасной катастрофе», - наконец вымолвила она и поспешно скрылась в чаще. Первый испуг у мальчика быстро прошел, но зловещее предсказание не истерлось из его памяти.
С автоспортом юный граф впервые познакомился еще в детстве. Хеммербах находился совсем близко от Нюрбурга, где в 1927 году открыли знаменитую «Северную петлю». И в семь лет маленький Вольфганг впервые побывал с отцом на гонках. Мир стремительных машин сразу очаровал мальчика. Он не пропускал ни одной гонки на «Нюрбургринге», мечтал походить на своего кумира Бернда Розмайера и в восемь лет даже уговорил отца пустить его за руль своего Opel. Словом, все было замечательно, и вдруг беззаботное доселе детство юного аристократа оказалось омрачено несчастьем. В январе 1938 года во время рекордного заезда насмерть разбился Розмайер. Вскоре Вольфганг тяжело заболел. После перенесенного менингита у него парализовало лицо, и ему пришлось фактически заново учиться говорить. Постепенно паралич лицевых мышц прошел, но у Вольфганга осталось пониженное содержание сахара в крови, из-за чего ему приходилось брать с собой в кокпит гоночной машины кусочки сахара, когда он стал гонщиком. Однако тяжелая болезнь, случившаяся с ним в самый разгар войны, имела и положительные последствия. Благодаря ей Трипс, в отличие от большинства сверстников, ие был призван под знамена «Гитлерюгенда» и не испортил себе анкету сотрудничеством с нацистами. Правда, перед самым окончанием войны его таки отправили в тренировочный лагерь вспомогательной авиации в Бельгии, но участия в военных действиях он принять уже не успел, а потому не попал с приходом американцев в лагерь военнопленных и вновь вернулся на школьную скамью.
В 1946 году фон Трипс по настоянию родителей поступил в архитектурный колледж и, по свидетельству учителей, проявил себя там очень способным, но ленивым юношей. Несколько первых послевоенных лет юный граф наслаждался жизнью богатого лоботряса, прожигая ее в обществе девушек, которых вокруг него всегда хватало. Единственными предметами, по которым он успевал, были иностранные языки, и вскоре он довольно бегло изъяснялся на английском, французском и немецком. Но настоящее свое призвание Вольфганг нашел лишь в 1950 году.

Два контракта

Фон Трипс не забыл свою детскую мечту стать гонщиком и начал, как когда-то и его кумир Розмайер, с мотогонок. Купив в 1950 году 500-кубовый BMW R51, 8 октября он впервые вышел на старт. А осенью следующего года уже переключился на автогонки. Хотя та первая автомобильная гонка в сентябре 1951 года в Бад-Нойенаре была, скорее, исключением. До 1954 года Вольфганг сохранял верность мотокроссу, где добился неплохих результатов, одержав за эти годы две громких победы в Зибенгебирге и Нюрбурге. Но душой он тянулся к автогонкам, где и скорости были повыше, и машины помощнее. Поэтому в марте 1954 года он окончательно пересел на четыре колеса. Родители не слишком одобряли увлечение сына, который, дабы не подпортить в случае неудач репутацию отцовского байка, в том сезоне нередко заявлялся на наиболее престижные гонки под именем Аксель Линтер, взяв в качестве псевдонима фамилию давно вымершей и всеми забытой ветви дома фон Трипсов.
Благодаря то ли гоночному опыту, накопленному в мотокроссе, то ли своему природному таланту первый же сезон выступлений на 1300-кубовом Porsche 356 принес Вольфгангу, вернее тогда еще Акселю Линтеру, не только «классовую» победу в «Милле Милье», но и титул чемпиона Германии в гонках спортивных машин с объемом двигателя до 1600 см³. Его успехи за рулем старенького Porsche даже подвигли президента кельнского Porsche-клуба, за который выступал Линтер, доктора Хансвилля Бернартца написать рекомендательное письмо всесильному боссу спортивной команды Daimler-Benz Альфреду Нойбауэру. В этом письме Бернартц, воспевая гоночные таланты Вольфганга, просил Альфреда попробовать молодого человека за рулем одной из своих машин на ближайших тестах Mercedes. Но ответа Хансвилль так и не дождался: Нойбауэр просто отравил его депешу в мусорную корзину.
«Мы получаем по 4000 подобных писем в год», - оправдывался Альфред в июле, когда прислал-таки Вольфгангу, прекрасно проявившему себя за рулем Porsche в «Эйфельских гонках» и «Милле Милье», первое приглашение на тесты. И можно только догадываться, насколько сильное впечатление произвел никому до этого не известный юноша на руководствоMercedes, если уже через несколько недель почтальон принес к воротам Хеммербаха конверт из Штутгарта с первым в жизни Вольфганга профессиональным контрактом на сумму в 1000 марок. Молодой граф готов был прыгать от счастья, ведь он получил место в лучшей гоночной команде Германии и мог теперь сесть за руль знаменитых Mercedes-Benz 300SLR, чей 2-литровый мотор столь приятно услаждал своим ревом его слух на недавних тестах. Однако счастье оказалось вовсе не таким долгим, как ожидал Трипс. Он успел принять участие всего в двух гонках за Mercedes: в Швецком Дандроде, уступив лишь двум другим заводским пилотам немецкой команды - Моссу и Фанхио, и Ирландии, заняв третье место в «Турист Трофи», после чего Daimler-Benz объявила о своем уходе из гонок. В 1956 году фон Трипс, правда, еще раз вывел «серебряную стрелу» на старт «Милле Мильи», но вдребезги разбил машину и вновь вернулся за руль Porsche. Но, как оказалось, ненадолго. Теперь на перспективного немца обратил внимание другой патриарх мирового автоспорта - сам Энцо Феррари, пригласивший графа в Маранелло, и вскоре почтальон принес в Хеммербах новый конверт. На этот раз в нем лежал контракт с Ferrari.

Граф Авария

История взаимоотношений Вольфганга с Коммендаторе, наверное, заслуживает отдельной статьи, поскольку у многих она до сих пор вызывает искреннее удивление. Парадокс в том, что, пожалуй, ни один пилот в истории Ferrari, за исключением разве что Жиля Вильнева, не разбил в гонках столько красных автомобилей, сколько фон Трипс. Но при этом Энцо, всегда столь трепетно относившийся к своим «детям», как он называл построенные в Маранелло машины, прощал немцу, как позднее и канадцу, все аварии. Впрочем, в карьерах этих двух гонщиков можно найти еще много общего: оба почти во всех своих гонках в Ф-1 выступали за команду из Маранелло, оба были любимцами Феррари и оба разбились насмерть за рулем красных машин, проведя по пять лет в «большом цирке» и так и не сумев подняться выше второго места в чемпионате.
Много лет спустя вспоминая о немецком пилоте, его бывший партнер по Ferrari Фил Хилл скажет: «После трагической, унесшей более 80 жизней аварии Пьера Левега в Ле-Мане ’55, свидетелем которой стал Вольфганг, в нем словно что-то надломилось. Он будто утратил некую грань разумного риска, за которой гонщика ожидает гибель». Действительно, после перехода в Ferrari на фон Трипса обрушилась целая череда аварий. Даже нормально дебютировать в Формуле-1 в том же 1956 году он не смог, разбив машину на тренировке перед итальянским Гран При в Монце. Пыл Вольфганга не остудила и едва не закончившаяся трагедией катастрофа на тренировке перед 1000-километровой гонкой спортпрототипов в Нюрбурге, после которой он три месяца провел в больнице с переломами и тяжелыми травмами позвоночника. За те пять лет, что Вольфганг выступал за Ferrari, взбешенный его постоянными авариями Феррари не раз указывал бесшабашному немцу на дверь, но затем, остыв, каждый раз возвращал его в команду.
Неудивительно, что вскоре Трипс получил в гоночном мире прозвище Граф Авария. А вот американцы, которым всегда импонировала его рисковая манера вождения, звали его Таффи - так валлийские эмигранты в Америке в начале позапрошлого века величали самых благородных и отважных мужчин. И надо сказать, это второе прозвище как нельзя лучше подходило графу. Чтобы понять все его благородство, достаточно вспомнить лишь одну гонку - «Милле Милью» 1957 года.

До финиша «Тысячи миль» оставалось всего несколько километров, когда шедший на втором месте Трипс догнал лидировавшую Ferrari своего партнера по Scuderia Пьеро Таруффи. Ветеран готовился завершить долгую карьеру и мечтал напоследок записать в свой актив победу в самой знаменитой итальянской гонке, которая ему не покорялась столько лет. Но «Милле Милья» в очередной раз жестоко посмеялась над Пьеро: незадолго до финиша коробку его Ferrari 315S заклинило на пятой передаче и через пару минут фон Трипс уже без труда поравнялся с его машиной. Но в этот момент произошло то, чего никто, включая самого Таруффи, не ожидал. Уже практически обогнав итальянца и поняв, что происходит с его автомобилем, Вольфганг вдруг резко ударил по тормозам. Несколько оставшихся до финиша километров Трипс медленно тащился за машиной Пьеро, одержавшего в тот день столь долгожданную победу в «Милле Милье».
«Борьба была некорректной», - сухо объяснил свой поступок фон Трипс, вылезая из машины. А ведь, надо заметить, выиграй он ту гонку, это была бы первая громкая победа в карьере Вольфганга. Впрочем, даже уступив ветерану, немец приобрел куда больше, нежели серебряный кубок за второе место. Его чествовали как победителя, за один день он превратился в героя Апеннин: итальянцы по достоинству оценили благородный поступок графа. На родине же он стал героем двумя годами позже, когда после победы в Сиракузах первым из немецких пилотов послевоенного поколения поднял над головой Большой Приз. Правда, то была гонка Ф-2. Но и успехи в Формуле-1 не заставили себя ждать.

В смерти - жизнь

Несмотря на свой яркий талант, на протяжении трех первых лет выступлений за Ferrari Вольфганг в основном участвовал в гонках спортивных автомобилей, лишь эпизодически стартуя на этапах чемпионата мира Ф-1, да и то без особого успеха. К примеру, к 1958 году, приняв участие в шести гонках мирового первенства, он лишь раз поднялся на третью ступень пьедестала почета. Отчасти это было связано с тем, что, несмотря на симпатию Коммендаторе, Вольфганг никогда не был на первых ролях в Scuderia, отчасти с тем, что он слишком распылял свои силы. Сначала фон Трипс открыл в Керпен-Хорреме один из первых в ФРГ картодромов - тот самый, на котором позднее делали свои первые шаги в автоспорте братья Шумахеры. Затем вместе с итальянским инженером Валерио Колотти основал собственную гоночную команду Scuderia Colonia и компанию по выпуску автомобилей ТСА (von Trips-Colotti-Auto Union) Ф-Junior. Наконец, фон Трипс увлекся журналистикой и кинохроникой. Даже на гонках он теперь не расставался с небольшой ручной кинокамерой. Снимал он, надо сказать, весьма неплохо, даже талантливо. Не случайно большая часть отснятых им видеоматериалов позднее вошла в многочисленные документальные фильмы об истории автоспорта. Однако все эти увлечения не слишком способствовали его спортивным успехам.
Тем не менее перед началом чемпионата мира 1960 года, когда из команды ушел Брукс, Феррари решил сделать ставку именно на Вольфганга. Первый полный сезон в «большом цирке» фон Трипс провел не очень удачно, заняв лишь шестое место в первенстве (уж слишком тяжелой и неповоротливой выглядела заднемоторная Dino 246 на фоне юрких Cooper и Lotus). Но как только на трассы вышла знаменитая «акула» Ferrari 156, Вольфганг сразу превратился из середнячка в одного из главных претендентов на титул, что быстро и доказал блестящими победами в Зандфорте и Ливерпуле. В том сезоне у него, по сути, было всего два реальных соперника в борьбе за титул: Мосс из Lotus и его собственный партнер по Ferrari Фил Хилл. Но к предпоследнему, итальянскому, этапу фон Трипс уверенно опережал обоих. Более того, по принятой в те годы системе начисления очков, когда в зачет шли лишь пять лучших результатов, победа в Монце фактически делала Вольфганга чемпионом мира.
Никогда еще фон Трипс не выглядел столь уверенно на тренировках. А ведь гонки обычно удавались ему куда лучше. В тот уик-энд он, без пяти минут чемпион мира, выиграл в Монце свою первую поул-позицию в карьере и был настроен более чем оптимистично. Старт он, правда, проиграл и к концу первого круга был лишь пятым, пропустив вперед Кларка, Гинтера, Фила Хилла и Родригеса. Но отчаиваться было рано. Борьба шла настолько плотная, а позиции менялись так часто, что всего через полкруга фон Трипс, которого обошел еще и Брэбэм, уже проходил в борьбе за то же пятое место только что лидировавшего Кларка. А гонку возглавил опередивший Родригеса Хилл. Этот Гран При обещал стать одним из самых захватывающих в истории, ведь только за полтора первых круга лидер менялся минимум пять раз, но вместо этого Монца ’61 оказалась самой мрачной страницей летописи Ф-1...
На втором круге при выходе из Curva del Vialone Кларк вплотную подобрался к Ferrari фон Трипса. О том, что произошло дальше, мы можем только догадываться. Точно восстановить ход событий не удалось. Очевидцы утверждают, что в конце длинной прямой перед Parabolica Джим решил обойти Вольфганга слева, но, не рассчитав, слегка задел правым передним колесом своего Lotus левое заднее Ferrari. Касание получилось не сильным, но скорость в этом месте была уж слишком велика - под 300 км/ч, - и легкого толчка оказалось достаточно, чтобы автомобиль немца, словно огромный красный снаряд, взлетел в воздух и, сметая все на своем пути, понесся вдоль трассы прямо на стоявшую на насыпи толпу болельщиков. Через несколько секунд все было кончено. Страшное предсказание цыганки, когда-то так напугавшее маленького Вольфганга, сбылось. 12 человек расстались в тот день с жизнью в Королевском парке Монцы (еще трое умерли от ран через несколько дней). В их числе был и Вольфганг фон Трипс.
Через два часа после его смерти другой пилот Ferrari, Фил Хилл, благодаря победе в Гран При Италии опередивший Вольфганга на одно очко, обеспечит себе титул чемпиона мира. Имя фон Трипса также оказалось навечно вписано в историю Формулы-1. Вписано кровью. IN MORTE VITA - «В СМЕРТИ ЖИЗНЬ» - этот девиз дома фон Трипсов до сих пор красуется над старинным фамильным склепом в Хеммербахе, где в числе других похоронен и граф Вольфганг Берге фон Трипс - последний представитель 700-летней династии, прославившийся не столько своей жизнью, сколько смертью.

Владимир Маккавеев