Как Макс Мосли был гонщиком

Макс Мосли и его эпоха уже окончательно начали погружаться в глубины истории. Да и сам он с каждым новым днем президентства Жана Тодта все больше и больше становится историей. Пройдет еще несколько лет, и умудренные опытом болельщики будут рассказывать неофитам страшные истории про политикана Мосли, «правившего» Федерацией полтора десятка лет. Но уже даже сейчас мало кто помнит, что до того, как стать Президентом FIA и одним из владельцев команды March, Макс Мосли был обычным гонщиком.
Автоспортом молодой Мосли увлекся примерно в 1960 году, когда его молодая жена, Жан Тейлор, подарила ему билеты на какую-то средней значительности гонку, проходившую на Сильверстоуне, – благо от Оксфорда, где в это время жил и учился на физфаке Мосли, было рукой подать до автодрома. И Макса «зацепило». Вот уж воистину – cherchez la femme.
Мосли «зацепило» так, что спустя несколько лет, уже после получения им диплома юриста и начала собственной практики, солидную часть заработанных средств он начал вкладывать в собственные выступления. Поначалу Макс выступал в клубных гонках на серийных машинах. А затем быстро добрался и до самых младших «формул» – Великобритания того времени изобиловала всевозможными гонками, сериями, чемпионатами и первенствами. Например, в 1965 году в Британии прошло семьдесят пять (!) гонок только класса Ф3, не говоря уже о гонках Ф2 и Ф1.
На 1966-1967 года пришелся период наиболее активных выступлений Мосли на национальном уровне, где он показал себя весьма и весьма неплохим пилотом. Он принял участие в 40 гонках, выиграв 12 из них, установив попутно несколько рекордов трасс (в своем классе машин), которые оставались непобитыми еще несколько лет. Единственной проблемой Мосли был его возраст – ему было уже 26-27 лет – даже по меркам шестидесятых годов, начинать серьезную автоспортивную карьеру было поздновато.
Однако это не слишком беспокоило Макса, и он, скинувшись деньгами со своим другом гонщиком Крисом Ламбертом, основал команду London Racing Team, в составе которой с 1968 года они должны были выступать в Чемпионате Европы Формулы 2.
Ламберт был на четыре года младше Мосли, учился на химика, но профессиональную гоночную карьеру начал чуть раньше, успев выиграть Чемпионат Британии по картингу и стать серебряным призером Британской Ф3. Именно он, проведя годом ранее три гонки в Ф2, настоял на том, что бы они с Максом выступали на машинах Brabham BT23C, которые готовила к гонкам и обслуживала команда Фрэнка Уильямса – мир большого спорта тесен.
Первый же старт оказался для Мосли и Ламберта более чем успешным. В непростой гонке на Хоккенхаймринге Макс финишировал девятым, а Крис – четвертым, пропустив вперед лишь пилотов заводской команды Matra и талантливейшего Пирса Кариджа.
Но затем, не успели Мосли и Ламберт насладится радужными перспективами, наступила полоса неудач – целый ряд провальных гонок в Тракстоне, на Нюрбургринге, в Мадриде, в бельгийском Лимборге, Лондоне, на Хоккенхаймринге, где молодых пилотов чаще всего подводила техника. Какой-то «просвет» наступил в конце июня, в Монце, где Мосли выступал уже под знаменами Frank Williams Racing Cars и финишировал восьмым.
А через месяц Крис Ламберт погиб во время гонки в песчаных дюнах Зандвоорта. Авария произошла на одиннадцатом круге во время борьбы Ламберта с Клеем Регаццони, который пытался обогнать британского гонщика в правом повороте Tunnel Oost. Регаццони находился внутри поворота, и то ли он не рассчитал скорость, то ли сам Ламберт оставил ему слишком мало места, но произошел контакт и машина Криса, и без того балансировавшая на грани потери сцепления с трассой, буквально улетела влево. Brabham британца зацепил бетонный отбойник, перевалился через него и рухнул вниз, на пешеходную дорожку, проходившую в этом месте прямо под трассой для того, чтобы зрители могли попасть внутрь автодрома. Все могло бы обойтись, но Ламберт по каким-то причинам не пристегнулся ремнями безопасности, во время удара его выбросило из машины, и из-за полученных травм он скончался еще по пути в больницу.
В те дни гибель пилотов на трассах была обычным явлением. Безопасность трасс, машин, работа маршалов и медиков на автодромах – все это было в зачаточном состоянии. По данным некоторых мемориальных организаций, в том самом 1968 году на трассах в различных сериях погибло около ста пилотов!
Пораженный и убитый смертью друга и товарища по команде Мосли отказался от выступлений в двух следующих гонках и вернулся за руль лишь спустя три месяца, на Гран При Рима, который проходил в два заезда на автодроме Валлелунга, и где Макс финишировал лишь четырнадцатым и пятнадцатым, оказавшись в итоговой классификации все на том же четырнадцатом месте.
В 1969 году Мосли сменил машину на более перспективный Lotus 59B и основал команду Len Street Engineering, собственно, из него одного и состоявшей. Но на второй гонке сезона, проходившей на Хокенхаймринге, Макс попал в пренеприятнейшую аварию, заставившую его задуматься о продолжении карьеры гонщика.
Во время тренировки, на его Lotus в полуоткрытом положении заклинило дроссель, и Мосли возвращался боксы на полной скорости, даже не имея возможности толком остановить машину. Уже на переполненном пит-лейн – в гонке стартовало около трех десятков пилотов – Макс налетел на заднее колесо другой машины, и его болид буквально подбросило в воздух. Впоследствии, очевидцы уверяли, что Lotus взлетел на добрых три-четыре метра. К счастью, во время аварии никто не пострадал, но сам Мосли крепко задумался над тем, стоит ли рисовать жизнью так часто, тем более что уже тогда, как он сам говорил, было понятно, что «Чемпиона Мира из меня не получится».
Решение было очевидным и вполне здравым – Мосли раз и навсегда повесил шлем на гвоздь и в том же, 1969 году, вместе с Робином Хердом, Аланом Ризом и Грэмом Кокером основал команду March.
P.S. Кстати, Мосли однажды даже принял участие в гонке Формулы-1. Ну или по крайней мере в гонке, которую организаторы хотели бы считать гонкой Ф1. В 1969 году в Испании, на автодроме Харама, проходил Гран При Мадрида, ставший одной из последних гонок в карьере Мосли. Организаторы гонки приглашали всех желающих, рассчитывая привлечь серьезных пилотов на серьезных машинах, но не слишком высокие призовые и средней руки организация, привели к тому, что на гонку собралось аж восемь пилотов. А еще двое прислали заявки, но так и не явились. Техника собралась самая разная, но, преимущественно, машины Ф2 и Ф5000, а самым громким именем был Питер Гетин, выступавший в те годы в McLaren.
Что же касается Мосли, то он выступал на новеньком Lotus 59/F2-21, но сошел примерно после трети дистанции из-за проблем с инжектором.