Ральф Ферман

Представьте себе такую картину: вы приходите к себе домой или же в офис, а там за обеденным столом сидит в полном боевом обмундировании, разве что без шлема, самый настоящий гонщик Формулы-1, с аппетитом поедая блюда японской кухни и приглашая вас присоединиться к нему. Фантасмагория какая-то, верно? Примерно так и думали, наверное, не предупрежденные заранее сотрудники журналов «Формула» и «Автопанорама», увидев в один из октябрьских дней в редакционном буфете мирно жующего Ральфа Фермана в желтом комбинезоне Jordan.
А началось все еще в середине минувшего сезона, когда на одном из Гран При явно растерянный Ферман обратился ко мне с довольно необычным для пилота Формулы-1 вопросом: «Борис, как там у вас в России ситуация? Как жизнь, вообще?» «Жизнь, вроде, нормальная, хотя и не у всех, а ситуация могла бы быть и получше, но тоже пока не смертельная... А в чем, собственно, дело?» - ответил и в свою очередь поинтересовался я. «Да вот, понимаешь, собираюсь осенью в Москву на пару дней, там спонсорское мероприятие пройдет, хотел посоветоваться», - пояснил Ральф. «А ну если ты в плане медведей на улицах, то расслабься, их и в лесах-то теперь днем с огнем не сыщешь, ну а в остальном, как и в любом мегаполисе, - всякого хватает». Факт отсутствия пресловутых медведей на московских улицах ирландца явно успокоил, но вдобавок он все же заручился на всякий случай моим обещанием взять его по приезде в Москву под личную опеку.

Шерше ля фам

И вот 14 октября, Шереметьево-2. Среди низкорослых и раскосых пассажиров, прибывших рейсом Токио-Москва, высокая фигура Фермана видна издалека. На лице - все та же растерянность: медведи - медведями, но Россия для никогда не бывавшего в ней иностранца по-прежнему остается не просто далекой страной, а вообще иным, совершенно неведомым миром, даже сейчас, спустя многие годы после падения экзотического коммунистического режима. Аналогичная тревога и в глазах сопровождающей гонщика Лиз Брукс, брэнд-менеджера Jordan. Оба цивильно одеты, да и вообще Ральф (как, впрочем, почти все его коллеги-гонщики) пока не может похвастать чуть ли не всенародной узнаваемостью Михаэля Шумахера, так что никому вокруг и невдомек, что перед ними - пилот Формулы-1. «Ральф! Лиз!» - окликаю я их, машу рукой, и на их лица при виде хорошо знакомого им человека снисходит просветление. «Как хорошо, что ты нас встретил! - радуются они. - Ведь мы совсем ничего и никого здесь не знаем».
В машине по пути из аэропорта в отель на Тверской улице выясняются тайные мотивы визита Фермана в Москву: он хочет купить настоящую русскую меховую шапку, пообщаться максимально близко с настоящими русскими красавицами и изведать настоящую русскую ночную жизнь, ради чего намерен после выполнения своих обязательств по спонсорскому мероприятию специально задержаться в российской столице на два-три дня и как следует оттянуться, отметив таким образом завершение трудного сезона. Услышав от меня, что исполнение второго и третьего из его желаний в Москве в известном смысле можно без малейших проблем совместить, Ральф остается весьма удовлетворенным, но на этом его вопросы отнюдь не заканчиваются. Мне самому, пользуясь таким случаем, надо бы расспросить его о многом, но инициатива остается за ним: на протяжении всей поездки он живо интересуется самыми разными аспектами жизни в России и Москве, проявляя недюжинный интеллект, в том числе и в области экономики и политики. Уж не собрался ли он в Россию на ПМЖ, интересуюсь я, удивляясь такой дотошности? «Нет-нет, - смеется Ферман. - Мне и в Британии хорошо. Просто я всегда хочу знать побольше о странах, в которых бываю, о людях, которые в них живут». Я поражен - мне еще не доводилось сталкиваться с такой любознательностью гонщиков Формулы-1, для которых в другую страну съездить - все равно что к соседке за солью зайти: неважно, какой там у нее интерьер и кто она сама, лишь бы соль была. Хотя в случае с Ферманом, будь соседка симпатичная, одной солью, как я понимаю, дело бы тоже не ограничилось...
Вообще же не могу не отметить еще раз то, о чем уже писал в комментариях к интервью с Ферманом, которое брал у него в начале сезона: общаться с ним в высшей степени приятно. Он обладает чертами характера, редко свойственными остальным его коллегам. И дело вовсе не в том, что он еще не «зажравшийся» новичок. Просто такой он человек. По степени его дружелюбия, корректности и уважительного отношения к собеседнику, интеллигентности и, наконец, личного обаяния он очень напоминает Жака Вильнева (а тому, кстати, не мешает быть таким его звездность). Хочется надеяться, что и Ральф таким и останется.
И еще одна деталь, довольно забавная: Ральф никогда не расстается со своими солнцезащитными очками, надевая их часто даже в пасмурную и дождливую погоду. Вот и в осенней Москве он их не снимал. Эти очки, по его словам, - счастливые. Согласно легенде, которую рассказывает и сам Ферман, и Эдди Джордан, именно им он обязан тем, что в 27 лет после долгих сезонов, проведенных в средних автогоночных классах, получил наконец возможность стать пилотом Формулы-1. «Эта встреча сыграла решающую роль в моей карьере, - вспоминает Ральф. - Отдыхая на Карибских островах, я зашел в магазин, чтобы купить эти очки, и буквально налетел на Эдди (с которым, впрочем, он уже был неплохо знаком. - Прим. авт.)! Мы поужинали вместе, а три недели спустя уже в Англии ударили по рукам и подписали контракт. Отличный у меня выдался отпуск!»

«Ну и как ощущение после сезона на вершине автоспорта, по сравнению с несколькими годами на дальних подступах к ней?» - интересуюсь я.
«Знаешь, очень трудными для меня были первые четыре года в Японии, когда я выступал в чемпионате Формулы-Nippon - японского аналога Ф-3000. И в самих гонках далеко не все ладилось, и жил я в крохотной, размером чуть ли не с картонную коробку, квартирке, проводя все вечера за единственным развлечением - просмотром канала новостей ВВС. Потом, правда, стало полегче, ну а с Формулой-1 мне повезло уже по-крупному. Но по-настоящему я почувствовал себя полноправным членом этого элитного клуба не тогда, когда подписал контракт с Jordan, а лишь в Мельбурне, когда по ходу Гран При Австралии впервые присутствовал на брифинге пилотов. Это было замечательно: я вдруг оказался среди тех самых людей, которых до этого в течение многих лет видел по телевизору. Я подумал: «Ну вот, теперь я один из них».
Дорога из аэропорта до гостиницы за разговором пролетела незаметно, и я с учетом многочасового перелета и смены часовых поясов уже хотел было пожелать Ральфу и его деловой спутнице приятного отдыха, но... не тут-то было! В то время как Лиз после ужина пожелала поскорее отдать себя в объятия Морфея, Ральф бодро отрапортовал о полной готовности к объятиям вожделенных московских красавиц. Что ж, для молодого гонщика, ведущего, в отличие от большинства его коллег, холостой образ жизни, стремление совершенно законное и непредосудительное...

Сделал дело - гуляй смело!

Следующее утро Ферман посвятил тому самому официальному мероприятию, которое и привело его в Москву.
«Скорость - надежность - производительность» - под таким лозунгом компания Imation, международный производитель магнитных и оптических носителей информации, и команда Jordan Ford представили себя в России. Являясь официальным технологическим партнером Jordan, компания Imation обеспечивает команду своими ноу-хау в важнейшей составляющей гонок - в области передачи телеметрических данных в режиме реального времени и при анализе информации. В архиве магнитных лент Imation Ultrium на базе Jordan F1 в Сильверстоуне хранится примерно 4 террабайта (!) телеметрической информации. Частным же пользователям по всему миру марка Imation знакома главным образом по очень качественным дискетам и дискам CD-R, CD-RW и DVD, и, к слову, наши партнеры из крупнейшего фотоагентства Sutton Motorsport Images для записи цифровых снимков на диски тоже пользуются продукцией именно этой марки. Российские же покупатели носителей Imation имеют шансы выиграть массу призов, в числе которых - поездка на Гран При Малайзии!
Приняв участие в успешно проведенной презентации продукции Imation и последовавшей затем пресс-конференции, во второй половине дня Ральф Ферман отправился с «неофициальным дружественным визитом» в редакцию «Формулы», который начался с упомянутого выше обеда. Бедолага Ральф, которого во время завершившего утреннее мероприятие фуршета одолели желающие поговорить с ним и сфотографироваться на память, остался, что называется, несолоно хлебавши, испытывая адские муки голода. К тому же после нескольких лет, в свое время прожитых им в Японии, и нескольких дней, только что проведенных там же, Ферман крепко «подсел» на японскую кухню, так что соответствующими блюдами «на вынос» решили разжиться в соответствующем ресторане. Усугубила аппетит гостей и водка, которой Ральф и Лиз, успевшие продрогнуть на пронизывающем московском ветру даже за время коротких вылазок из помещений и машины, согрелись с подачи моего коллеги еще по пути в редакцию (но не стоит представлять себе беспредельный запой и последовавший затем дебош - все было очень в меру, так сказать, чисто символически).
Беседа за обеденным столом плавно перетекла в общение с творческим коллективом редакции за чашкой кофе, и приятным сюрпризом для Ральфа оказалась встреча с заместителем главного редактора «Автопанорамы» Вадимом Овсянкиным, в прошлом тоже гонщиком, с которым они в свое время познакомились, будучи оба успешными выпускниками гоночной школы Джима Расселла. Ну, понятно, эти двое тут же стали вспоминать былые подвиги, хотя вскоре разговор все равно свелся к выступлению Фермана в Формуле-1, а начался, естественно, с результатов последнего Гран При сезона:

Ральф, ты ведь провел шесть лет в чемпионате Формулы-Nippon и прекрасно знаешь трассу «Сузука», не раз на ней побеждал. Была ли у тебя надежда благодаря этому выступить в Гран При Японии успешнее, нежели на других трассах?
Да, на «Сузуке» я действительно чувствую себя очень уверенно, и в квалификациях, как в пятницу, так и в субботу, у меня все было отлично. Однако в гонке - вот же досада - возникли проблемы с системой подачи топлива и дозаправкой. В баке оставалось еще литров тридцать пять, но сломался один из насосов и, когда в затяжных поворотах топливо отливало на другую сторону бака, на панели приборов загоралась лампочка лимита топлива, в итоге мне приходилось заезжать на дозаправку на пять кругов раньше, а затем ехать на слишком тяжелой машине.

У тебя в Японии со времен твоих успешных выступлений, наверное, много болельщиков?
Конечно, ведь в Стране восходящего солнца я провел столько времени! Да, в отличие от Европы во время Гран При Японии местные болельщики мне просто прохода не дают, а ведь зрителей на нем в этом году было более 120 тысяч. Так что теперь в России в этом смысле для меня сущий отдых - меня здесь никто не узнает или даже вообще не знает!

Поделись впечатлениями от минувшего сезона. В чем причина столь слабых выступлений команды в этом году, помимо финансовых проблем?

Лично мне потребовалось некоторое время, чтобы достичь в своих выступлениях, особенно в квалификациях, должной скорости. В целом же главной причиной неудач стал, пожалуй, недостаток испытательного пробега. Очень нелегко, когда и трассы чемпионата незнакомы - ведь до этого я выступал лишь на четырех из них, - и машину надо изучать, да еще и работать над ее совершенствованием. Что касается трасс, некоторые из них мне даже пришлось дополнительно изучать по видеоиграм и по съемкам со встроенных в машины камер. И конечно, очень полезны для новичков вроде меня пятничные тесты, благодаря им я тоже могу хоть немного узнать трассы. Однако для работы над доведением машины до ума двухчасовой сессии недостаточно, необходимы и традиционные межэтапные тесты.

А твой высокий рост тебе не мешает? Насколько удобно тебе в кокпите «формулы-1»?
Проблемы с ростом у меня были, когда я ездил в Формуле-Nippon на шасси G-Force. Эта машина была для меня абсолютно неудобна, я постоянно набивал синяки на локтях, коленях... Одним словом, сконцентрироваться было крайне тяжело, и вылеты с трассы были для меня привычным делом. Но последние два сезона я ездил на шасси Reynard, за рулем которого особых проблем не испытывал и в итоге стал чемпионом. Что же касается Jordan, то за рулем этой машины я тоже чувствую себя очень комфортно даже при стандартных размерах кокпита.

Пока все говорит за то, что в следующем году ты продолжишь выступать за Jordan. Но рассчитывать на коренное улучшение ситуации в этой команде, увы, пока не приходится...
Нет, надеюсь, все же, что в следующем сезоне будет лучше. У нас будут ягуаровские моторы, в команду придут новые профессионалы, да и сам я опыта уже набрался. Планирую также привлечь в команду еще одного спонсора. Я ведь совсем недавно попал в Формулу-1 , поэтому вполне доволен уже и этим, однако, конечно, мне хотелось бы на равных соревноваться с пилотами уровня Шумахера. В конце концов, у всех нас одна цель - попасть в лучшую команду и побеждать. Я до сих пор побеждал во всех чемпионатах, в которых выступал, так что намерен со временем добиться такого же успеха и в этом.

Кстати, в одном из этих чемпионатов, в британской Формуле-3, одним из твоих соперников был Хуан-Пабло Монтоя, и тогда ты одержал над ним победу, а сейчас в Формуле-1 он уже наступает на пятки чемпиону. Каковы ваши взаимоотношения?
К сожалению, у нас не слишком много возможностей для общения - разве что на брифингах и в процессе парадов гонщиков. В остальном каждый из нас слишком занят своими делами, да и моторхоумы наших команд в паддоке располагаются довольно далеко друг от друга. Но Хуан-Пабло - отличный парень, замечательный гонщик, и, когда я только пришел в Формулу-1, он даже помог мне советами относительно особенностей пилотажа машины Ф-1.

Восемь лет назад тебе, удостоенному титула «Молодой пилот года», уже доводилось тестировать McLaren. Насколько ощутима разница между тем автомобилем и современным?
Самое трудное в пилотаже современных автомобилей Формулы-1 по сравнению с тем McLaren, который я тогда тестировал, да и с машинами других классов, на которых я гонялся, ощутить предел сцепления с трассой шин с канавками в отличие от сликов. Современные машины Гран При куда менее устойчивы, и с начала сезона я мучился со слишком большой недостаточной поворачиваемостью, от которой одними лишь регулировками никак не удавалось избавиться - требовалось менять что-то и в технике пилотажа.

И не надоело тебе за год бороться не столько с соперниками, сколько - по твоим же словам - со своей машиной и с самим собой?
Это, конечно, досадно, но нет, не надоело. К тому же надо стараться относиться ко всему с юмором. Как-то в разговоре с Джастином Уилсоном я пожаловался, что моя машина хронически страдает недостаточной поворачиваемостью и мне приходится прилагать массу усилий, чтобы это как-то поправить, а он в свою очередь посетовал на измучившую его избыточную поворачиваемость, а потом, невесело улыбнувшись, предложил: «А давай поменяемся настройками - и сразу окажемся, по крайней мере, в начале второй десятки!»

Кстати, Джастин же мне рассказал - а я прежде об этом и не знал, - что, оказывается, в 1969 году его отец, Кит Уилсон, гонялся на машине Формулы-Ford, конструктором которой был мой отец, Ральф Ферман-старший. А теперь мы с Джастином бок о бок сражаемся в Формуле-1!
Более того, в команде твоего отца, компания которого была в свое время самым массовым производителем гоночных шасси, начинал осваивать европейские трассы великий Айртон Сенна! Доводилось ли тебе в те времена с ним общаться?
Нет, когда Айртон гонялся в Формуле-Ford за отцовскую команду Van Diemen, нам общаться не доводилось. Но зато позже, когда Сенна уже был пилотом Формулы-1 и выступал за Lotus, он жил в нашем доме целых два месяца. Мне было лет десять, но я помню, что с восторгом наблюдал, как Айртон занимался физподготовкой перед тестами. Сенна действительно величайший пилот, и он всегда был для меня героем и достойнейшим примером.

Хорошо, когда хоть кому-то хорошо

По завершении беседы гостей из Jordan пригласили на экскурсию в нашу святая святых - помещение, где непосредственно верстается журнал «Формула», причем как раз в самое горячее время, всего за несколько дней до сдачи очередного номера в печать. Ральфу никогда прежде не доводилось бывать в редакции издания, посвященного Формуле-1, и ко всему увиденному он проявил самый живой интерес. Но его радость, наверное, была бы неполной, не узри он на одном из мониторов верстку отчета о Гран При Италии с фотографией, на которой он обнимается с длинноногой фотомоделью. Ральф не видел меня, когда я делал этот снимок, и теперь он стал для него еще одним приятным сюрпризом. А нам и не жалко человеку приятное сделать...
Вот в таком хорошем и приподнятом настроении гонщик Jordan и отбыл из редакции. Мы отправились на Арбат, чтобы он, прежде чем вновь окунуться в бурную ночную жизнь столицы, хотя бы немного успел погулять и по дневной Москве.
Поздним вечером, уже почти ночью, мы созвонились с Ральфом по телефону. «Жизнь прекрасна! - поделился впечатлениями ирландец под доносящиеся из трубки звуки музыки и звонкий девичий смех. - А у тебя как?» «Моя ночная жизнь? Тоже восхитительна», - заверил я, сидя в редакции за компьютером после встречи в «Шереметьево-2» коллег Ральфа из команды Renault, изо всех сил борясь со сном и с ужасом представляя себе предстоящий рабочий день... Но о нем вы, вероятно, уже прочли.

Борис Мурадов