Главное - спокойствие!

Сегодня уже не считается неприличной темой для обсуждения вопрос о преемнике Берни Экклстоуна. На мой скромный взгляд, отличным кандидатом на этот пост, был бы Том Уокиншоу. Почему? Потому что прежде всего он - бизнесмен, а Формула-1 сейчас - крупнейшее коммерческое предприятие. Но ведь деловые люди тоже бывают разными... Есть здесь те, кто пришел в Формулу из других, иногда очень отдаленных от автоспорта областей (как, например. Бриаторе). Уокиншоу - человек совсем другого типа. Конечно, стремление к прибылям и скрупулезный подсчет денежных средств не чужд и ему, - а где вы видели легкомысленно-щедрого шотландца? Но все-таки с Бриаторе на одну доску его не поставишь...
Уокиншоу отдал быстрым автомобилям всю жизнь. Он - владелец собственного предприятия TWR (Tom Walkinshaw Racing), которое по заказу различных фирм занималось доводкой техники для спортивных целей, а то и просто эту технику строило. Уокиншоу руководил подготовкой знаменитых Jaguar к соревнованиям спортпрототипов. Готовил Том для гонок в Ле-Мане и открытые слайдеры TWR, с которыми команда Райнхольда Йоста побеждала еще два года назад. К нему же обратилась фирма Volvo, когда решила принять участие в престижном британском кузовном чемпионате ВТСС. Вот тут, кстати, проявилась отличительная черта Уокиншоу- бизнесмена - умение выбрать отличный маркетинговый ход для продвижения своего «товара» на рынке.

Другой бы на его месте сделал для шведов хорошую машину и на этом успокоился. Но Том рассуждал по-иному. Конечно, прямой путь к успеху - победа. Но легко ли сразу выйти в лидеры? И Уокиншоу выбирает иной ход, буквально заставляя говорить о своей команде TWR Volvo еще до начала соревнований. Одной из двух машин, выставляемых в гонках, становится... универсал! Такое необычное решение, естественно, привлекло к команде внимание, хоть и не принесло чисто спортивных достижений. Да и телережиссеры во время трансляций этапов ВТСС постоянно переключали камеры на изображение достаточно нелепо смотревшегося на гоночной трассе автомобиля.
Надо сказать, что этот ход был еще и в духе общей цели, которую преследовал концерн Volvo, выставляя команду в чемпионате - сломать имидж своих автомобилей, как не предназначенных для активной езды. К этому времени появился даже термин Volvo Driver, обозначавший спокойного водителя, который размеренно следует из пункта А в пункт Б, не превышая скорости и не получая от процесса езды ни малейшего удовольствия. Выходка Уокиншоу позволяла взглянуть на продукцию шведской фирмы в ином свете. Раз уж у Volvo даже универсал столь спортивен...
В своей работе в Формуле-1 Том не раз и не два применял подобные приемы, почерпнутые из учебников рекламы и маркетинга и творчески адаптированные к условиям автоспорта. Наибольшим достижением Уокиншоу в «королевских гонках» и по сей день остается участие в чемпионском триумфе Михаэля Шумахера. Однако в Benetton той поры Том находится в тени Флавио Бриаторе. Двум медведям в одной берлоге ужиться не удалось. И Бриаторе, понимая, что с Уокиншоу работать вместе будет трудно, поручает заботам шотландца французскую команду Ligier, которую недавно по случаю приобрел.
Вообще говоря, шотландцу трудно было позавидовать! Славные годы Ligier, успехи Жака Лаффита и Дидье Пирони давно остались позади. Команда была более чем средней по спортивному уровню, зато отнюдь не средней по накалу бушевавших в ней амбиций. Постаревший отец-основатель «конюшни» Ги Лижье уже не был владельцем команды, но продолжал играть серьезную роль в ее «политической жизни». Непосредственно управлением занимался менеджер Чезаре Фьорио. Итальянец, он не вписывался в мечту о «великой французской команде». Еще меньше в эту мечту вписывался и новый спортивный директор Том Уокиншоу. Хотя шотландец и начал с того, что под шумное одобрение французов уволил из команды Фьорио, но мыслил он совершенно иными категориями. Том привык, что в современном автоспорте торжествует космополитизм. «Французская партия», возглавляемая пресс-атташе Ligier Жаком Лаффитом, стала ждать дальнейших шагов нового руководителя. И Уокиншоу оказался в положении слабого президента при сильном, шумном и агрессивном парламенте.
Объективно говоря, деятельность Бриаторе и Уокиншоу спасла Ligier от жалкой участи банкрота, которая постигла Lotus, Larrousse, March и иже с ними. Том не без помощи Бриаторе обеспечил Ligier контракт с мотористами из Mugen Honda - и это как раз в тот момент, когда хорошие двигатели были в серьезном дефиците. На японские движки претендовал еще и Джанкарло Минарди - и даже грозил решить вопрос о перехваченном у него контракте в судебном порядке. Но с кем он связался! «Эти ребята родились в суде и чувствуют там себя лучше, чем дома», - сказал про таких, как Уокиншоу и Бриаторе, герой одного из американских фильмов. Владелец и директор Ligier на пару устроили хороший цирк, с помощью французских судебных властей арестовав имущество Minardi прямо в Маньи-Кур, во время Гран При! Джанкарло Минарди не полностью выплатил деньги за лизинг моторов Ford, и Бриаторе через одну из своих фирм оказался владельцем этого долга... Тогда еще Том и Флавио были союзниками, но пройдет небольшое время, и они превратятся в соперников по тому же самому поводу - из-за мотора Mugen Honda.
Должно быть, французы порадовались, какие боевые руководители у их команды. Однако следующие шаги Уокиншоу их уже не радовали... Во-первых, разобравшись с тем, кто и как в Ligier работает, Том составил списки кандидатов на увольнение. Во-вторых, сообщил о том, что базироваться в Маньи-Кур для команды по многим причинам невыгодно, а поэтому есть резон ей... перебираться на Британские острова, поближе к его фабрике TWR. Там, мол, и оборудование современное, и лучшие специалисты... Тут уж французы буквально взвыли!

Увозить наше национальное достояние? Не позволим! Мощный фронт оппозиции плел против Уокиншоу заговоры, и постепенно шотландец понял, что здесь ему осталось работать недолго. Но уходить в никуда он не хотел. Том решил обзавестись командой, в которой будет руководить без оглядки на кого-либо. Во время Гран При Бразилии 1996 года он все еще ходил по паддоку в синей форме Ligier, но интервью журналистам давал уже в качестве нового менеджера команды Arrows. А перед Гран При Франции объявили, что Уокиншоу купил команду!
Прежний владелец, основатель «конюшни» Джекки Оливер, ненадолго сохранил за собой пост спортивного директора. А сам Уокиншоу предстал в Маньи-Кур председателем Совета директоров Arrows. Французы из Ligier, кстати, про необходимость шпильки для Тома тоже не забыли и пригласили на его место... уволенного им Чезаре Фьорио. Того самого Фьорио, по поводу изгнания которого французы ликовали не так давно. Но Уокиншоу вряд ли очень интересовало происходившее в Ligier - у него теперь хватало иных забот.
Кстати, после ухода Уокиншоу из Ligier выяснилось, что его терпеть не могли в основном административные работники команды. Остальной персонал успел оценить профессионализм шотландца. Поэтому, когда Том позвал за собой в Arrows главного конструктора Ligier Фрэнка Дерни и еще 20 человек, то практически все приглашенные согласились - и переезд в Великобританию их не испугал.
Первые шаги Уокиншоу на новом месте работы были столь же резкими, как и на прежнем. Но здесь его некому было останавливать! Том уволил главного конструктора Arrows Алана Дженкинса (заменив его на Дерни) и с ним еще нескольких человек. Объявил, что со своей прежней базы в Милтон Кейнс в межсезонье команда будет переведена в Лейфилд, на завод TWR, а на прежнем месте останется лишь аэродинамическая труба (позднее и трубу с собой забрали). Ну, и, естественно, как и всякий нормальный владелец команды, Том попытался назвать ее своим именем. И тут уже ему пришлось столкнуться с английским патриотизмом. Владельцы английских команд (а по Договору Согласия каждый из них мог наложить вето на переименование любой «конюшни») искренне считали, что Arrows - красивее, чем TWR, к тому же название является частью английской автогоночной истории. Так «Стрелы» и по сей день остаются «Стрелами».
Когда Том только вступил в должность, на пресс-конференции его спросили, нет ли у него планов переименовать Arrows. «В традициях этой команды - пошутил Уокиншоу, - переименовываться по имени спонсоров (имелось в виду, что Arrows несколько лет кряду назывался Footwork, в честь японской фирмы). Так что переименуем, конечно. Господа спонсоры, готовьте денежки!»
Шутки шутками, но Уокиншоу быстро нашел несколько солидных фирм-спонсоров, решив на первое время финансовую проблему. Да и вообще замыслы у него были грандиозные. Строились они в основном в расчете на мотор Mugen Honda, - Том наладил хороший контакт с японцами во время работы в Ligier. Но тут планы Уокиншоу пересеклись с интересами его бывшего шефа Бриаторе. Флавио такого не потерпел, - в Хоккенхайме созвал пресс-конференцию, пришел на нее в синей рубашке Ligier (хотя обычно ходил в форме команды Benetton) и объявил о продлении контракта Ligier и Mugen Honda. Позже выяснилось, что, не желая давать мотор в руки Уокиншоу, Флавио пошел навстречу всем требованиям японцев - вплоть до обещания сделать призовым пилотом их протеже Шинджи Накано (с последствиями этого решения мучиться пришлось Алену Просту…).
Однако одного «клиента» из Ligier Уокиншоу, казалось, увел - японскую шинную фирму Bridgestone. Работая во французской команде, Том стоял у самых истоков формульной программы японцев. Он предоставил им для шинных испытаний болид Ligier - и, став владельцем Arrows, продолжал оказывать всяческую поддержку. В Японию на тесты летали его гонщики и привозили вести о необычайных свойствах новых покрышек. Можно себе представить разочарование Уокиншоу, когда он узнал, что японские шины в новом сезоне получит не только его команда! Так что ожидаемого преимущества болиды Arrows не получили. Да и с мотором надо было что-то решать, - используемый командой Hart был неконкурентоспособен.

Уокиншоу обратил внимание на сверхлегкий и сверхкомпактный мотор Yamaha, который тогда поставлялся команде Tyrrell. Мотор Yamaha OX-11A весил всего 105 килограмм - в то время как лучший на тот момент Renault RS8 - 132 килограмма. Несколько умелых закулисных действий - и Yamaha, поддавшись на уговоры Уокиншоу, разрывает контракт с Кеном Тирреллом.
А потом Уокиншоу всерьез удивляет гоночный мир, подписав контракт с чемпионом мира Дэмоном Хиллом (и получив вместе с ним почетную «единичку» на нос своего болида). Когда у Тома спрашивали, даст ли Arrows шанс Хиллу защитить чемпионское звание, тот отвечал: «Почему бы и нет?»
Хилл, Yamaha, Bridgestone, новый болид Фрэнка Дерни, многозначительный оптимизм Уокиншоу - все обещало некие впечатляющие результаты. Однако скоро гоночный мир начал догадываться, что в команде творится что-то не то. На первых тестовых заездах 1997 года в Хересе чемпион мира Хилл стал... последним.
А по дороге на первый Гран При сезона в Мельбурн при пересадке в Сингапуре из багажа команды исчез ложемент пилотского кресла Хилла. Плохая примета... И точно - Гран При Австралии закончился для Дэмона на прогревочном круге - отказал мотор Yamaha. Да и в квалификации чемпион мира был лишь двадцатым... Стало ясно - на великие свершения Arrows не способен.
И вот тут-то проявилась главная особенность Уокиншоу как менеджера. Он сохранял спокойствие. Даже великие менеджеры Формулы-1 иногда показывали миру свое разочарование, растерянность, усталость, неуверенность. Все - и Колин Чэпмен, и Фрэнк Уильямс, и Рон Деннис, и даже несгибаемый Коммендаторе. Все, кроме Тома Уокиншоу. После провала в Мельбурне он не оправдывался перед журналистами, а поучал их: что же вы, такие-сякие, ждали, что новая машина поедет сразу? Какая наивность! Поедет, но... чуть позже.
Том повторяет это и по сей день, пусть и без прежнего апломба. И надо сказать, его заявления никогда не выглядели голословными. После провала в Мельбурне появились сообщения о некоем чудо-моторе Yamaha, который вот-вот поставят на Arrows. Уокиншоу охотно подтвердил: да, чудо-мотор есть, и когда мы его применим, - соперникам мало не покажется. Но стоит ли ставить отличный мотор на не очень хорошее шасси? Подождем, когда конструкторы доведут его, и в Барселоне увидим новый супер-Arrows! «Чудо-мотор» Yamaha OX11D Хилл испытал в Маньи-Кур накануне Гран При Испании и категорически заявил: движок никуда не годится, заканчивать сезон придется на старой версии.
А Уокиншоу уже подбросил новую тему для разговоров: в команду переходит знаменитый конструктор Джон Барнард! Правда, Барнард вскоре разочаруется так же, как и Хилл - на разработку новой машины Том выделит так мало денег, что конструктор ничего серьезного сделать не смог, да еще и получил от хозяина хороший нагоняй за неспособность создать простой и надежный автомобиль. Естественно, уже приглашая Хилла и Барнарда, Уокиншоу знал - ничего к своей славе они в его команде не прибавят. Но вот к славе самой команды... Женщине достаточно выйти замуж за генерала. Даже если она разведется с ним на следующий день, всю оставшуюся жизнь она может называть себя генеральшей.
Барнард ушел вслед за Хиллом. Но за этим последовали другие шаги, в том числе и нашумевшая сделка с нигерийским принцем. Том мастерски удержал на плаву идущую ко дну команду. Из середняка Arrows превратился в аутсайдера. Но коммерческий уровень Формулы-1 при этом неуклонно повышался. И с финансовой точки зрения «конюшня» Тома Уокиншоу уже выглядела дворцом, достойным особы королевской крови. Принц Малик пытался договориться со многими руководителями команд Ф-1. Но объятия ему раскрыл только Уокиншоу. О чем при этом думал шотландец - догадаться нетрудно. Однако и состоятельного африканца не надо представлять себе наивным простаком, попавшим в лапы опытного дельца. Когда Малик Адо Ибрагим покупал акции Arrows, он тратил деньги не на поддержку команды-аутсайдера. Принц Малик вкладывал средства в очень успешный бизнес.
В этом, безусловно, пример руководителя Arrows его убедил.
Принц Малик купил акции команды, которой руководит гениальный менеджер. И это я говорю вполне серьезно. Даже если Arrows никогда и не станет под руководством Тома Уокиншоу великой командой, шотландец в проигрыше не останется. Да еще получит от своей бурной деятельности немалое удовольствие - и будет, между прочим, прав.
Зачем же еще, спрашивается, мы живем на свете?

Евгений Юданов