Теневой лидер

«Он сделал Формулу-1 такой, какой мы знаем ее сегодня», - так говорят о «хозяине» гонок Гран При Берни Экклстоуне, но есть в «большом цирке» и другой человек, о котором можно сказать то же самое. Его именем не называется ни одна из команд Ф-1, он привык находиться по ту сторону «формульной» рампы, и потому до недавних пор его знали лишь самые дотошные поклонники «королевы автоспорта». И тем не менее он - один из самых влиятельных и авторитетных людей в мире Формулы-1. Знакомьтесь: новый спортивный и коммерческий директор команды Jaguar Racing Джон Хоган.
Путь Джона Хогана в Ф-1 пролегал в буквальном смысле через полмира. Джон родился в Австралии в то время, когда в Европе бушевала Вторая мировая война. Его однофамилец (а вовсе не брат, как до недавних пор считали многие в паддоке) Пол Хоган решил стать актером и впосле дствии прославился в роли знаменитого Крокодила Данди. Джон иначе видел свою миссию в век индустрии развлечений и потому занялся маркетингом и рекламой. В 20 лет он покинул Зеленый континент и обосновался в Лондоне. Начав со стажировки в гиганте пищевой промышленности Nestle, он за пять лет успел поработать над рядом рекламных проектов для крупнейших западных корпораций. В 1969 году состоялось первое знакомство Хогана с миром автомобильных гонок, когда он, работая на компанию Coca-Cola, организовал спонсорскую поддержку пилота Ф-2 Герри Биррелла, а затем помогал будущему чемпиону мира Ф-1 Джеймсу Ханту.
Умение чувствовать и предвосхищать новые веяния рынка - одно из главных требований к специалисту по маркетингу. Хоган проявил свою профессиональную дальновидность, когда в начале семидесятых решил заняться организацией спонсорских проектов в автоспорте. Тогда гоночные команды, как правило, опирались на поддержку компаний, так или иначе связанных с автомобильной индустрией. Но Джон видел в популярном спорте отличную витрину для рекламы самой разнообразной продукции. В 1971 году он сошелся с Роном Деннисом и его партнером Нилом Трандлом, чья «конюшня» Rondel Racing выступала в первенстве Ф-2. Пост, который занял Хоган в команде, соответствовал современной должности директора по маркетингу. Увы, тридцать лет назад еще мало кто видел в гоночных автомобилях рекламные щиты на колесах, и потому скромная Rondel Racing не привлекла внимания спонсоров и канула в Лету из-за нехватки средств. Но, несмотря на первую неудачу, Хоган встал на путь, который предопределил все его будущие успехи на спонсорском поприще.

В 1973 году Джон снова стал работать на большие корпорации - на этот раз в европейском подразделении табачного гиганта Philip Morris. Хогану было доверено продвижение марки Marlboro, и он сделал «гонщиками Marlboro» двух молодых звезд середины семидесятых - уже знакомого ему Ханта и Ники Лауду. Тогда же при посредничестве австралийца образовался «нерушимый альянс» Marlboro и команды Ф-1 McLaren, автомобили которой на двадцать с лишним лет окрасились в фирменные красно-белые цвета. На рубеже семидесятых-восьмидесятых Хоган еще раз сыграл важную роль в судьбе McLaren, убедив тогдашнего хозяина команды Тедди Мейера объединить усилия со своим давним приятелем Роном Деннисом и его компанией Project 4. Впоследствии Деннис стал единоличным руководителем McLaren и создал на базе команды небольшую, но мощную автопромышленную империю. И кто знает, какая судьба постигла бы легендарную марку McLaren, если бы не Джон Хоган.
В начале восьмидесятых австралиец переключился на другой, еще более амбициозный проект, решив вовлечь в орбиту Marlboro красную команду Ferrari. Нужно сказать, что тогда консервативная итальянская «конюшня», пользовавшаяся щедрой поддержкой концерна FIAT, принципиально сторонилась «непрофильных» спонсоров. Поэтому Хогану пришлось начать с индивидуальной поддержки пилотов, однако уже к 1984 году на автомобилях Ferrari появились логотипы всемирно известной табачной марки. Организованный Хоганом спонсорский проект остается уникальным и по сей день: стать основным партнером сразу двух ведущих команд Ф-1 не удавалось ни одной другой марке, кроме Marlboro. За свои деловые успехи он был назначен сначала директором по маркетингу европейского подразделения Philip Morris, а затем - вице-президентом компании. Джон получил признание и в «формульных» кругах: с 1982 года он входил в состав Комиссии Формулы-1 как представитель спонсоров всех команд (!) и непосредственно участвовал в принятии важнейших для «большого цирка» решений. В этой «тусовке» Берни Экклстоуна именовали Берни, а Хогана - Хоги. В мире Формулы-1 так уменьшительно-ласкательно называют, не опасаясь их обидеть, только очень влиятельных людей.
В восьмидесятые и девяностые Хоган активно продвигал марку Marlboro в других гоночных категориях, включая чемпионат мира по ралли и мотогонки, делая невидимую, но жизненно важную для любой спортивной команды работу. Ведь это только на первый взгляд кажется, что дело спонсора - отсчитать деньги и наслаждаться эффектом от удачной рекламной кампании. Но в действительности мир рекламы и спонсорства - это мир бесконечных переговоров и интриг, нескончаемая разработка новых идей и новых имиджей. Джон Хоган в этом мире чувствовал себя не просто как рыба в воде, а как опытная акула в море. Он всегда вел свою компанию на шаг впереди конкурентов.
В 1996 году он провернул очередную масштабную сделку, сосредоточив всю спонсорскую мощь Marlboro на команде Ferrari, куда только что пришел Михаэль Шумахер. Чутье не подвело Джона и на этот раз: он выбрал для Marlboro одну из лучших «конюшен» в возможно лучший период ее истории. В 2002 году утомленный многолетней напряженной работой Хоган оставил пост вице-президента Philip Morris и на протяжении десяти месяцев «на полставки» консультировал другого крупного партнера Ferrari - телекоммуникационного гиганта Vodafone.
Однако австралийца, несмотря на скорый 60-летний юбилей, совсем не радовала перспектива почивать на лаврах и вести беззаботную жизнь миллионера-пенсионера. И он решил принять новый творческо-коммерческий вызов. Заняв пост спортивного и коммерческого директора команды Jaguar Racing, Хоган оказался по другую сторону тех баррикад, на которых он сражался последние тридцать лет. «Jaguar - это одна из самых престижных автомобильных марок в мире, и я вижу свою задачу в том, чтобы использовать и развивать эту базу для привлечения спонсорской поддержки», - объясняет суть своей новой работы Джон. Концерн Ford, которому принадлежит «дикая кошка», давно хотел отказаться от безвозвратных вложений в команду сотен миллионов долларов и заставить ее саму зарабатывать деньги. Первоначально работа со спонсорами была поручена Джеки Стюарту, но в таком хитром деле, как спонсорство, простого авторитета недостаточно, необходим еще и профессионализм. «Невероятно удачный ход для Jaguar», «Икона гоночного маркетинга» - пестрили заголовки газет в конце февраля этого года, когда Хоган стал лицом британской «конюшни», безликой после отставки ее бывшего шефа Ники Лауды. Кстати, несмотря на свой авторитет, за работу в Jaguar Хоган получает в десять (!) раз меньше, чем Лауда, - «всего» триста тысяч долларов в год.

Австралиец приступил к работе на своем новом посту в начале весны, дав высокую оценку организации работы в команде, где, как в настоящей корпорации, нет свадебных генералов и каждый профессионально выполняет свои обязанности. Помимо общения с партнерами и спонсорами Хоган представляет Jaguar на встречах боссов Ф-1. Джону особенно приятно, что за Jaguar выступает его соотечественник Марк Уэббер. «Он типичный австралиец, умеет упереться и делать свое дело», - отзывается Хоган о перспективном пилоте. Своим делом намерен заняться и сам Джон. «Я не инженер», - говорит он, давая понять, что сделать машины Jaguar быстрее - не в его силах. Однако взлет McLaren и процветание Ferrari - во многом заслуга этого человека. И в том, что в последнее время дела в Jaguar идут лучше, есть незаметный со стороны, но весомый вклад Джона Хогана.

Максим Бордунов