Две стороны медали

Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать - эта известная поговорка приобрела особый смысл после того, как в этом году вместо обещанного ранее Гран При России состоялся Гран При Бахрейна...

Еще пару лет назад, когда кругом только и говорили, что о строительстве трассы Формулы-1 в Москве и проведении в 2004 году Гран При России, я, каюсь, знал о Бахрейне немногое. Например, что там расположилась одна из американских военных баз. Подозреваю, однако, что подавляющее число людей не знали и этого, вообще ничего не ведая о существовании этого карликового государства.
И вот настал 2004 год. Проект Гран При России, имеющий, как дурной и наскучивший анекдот, длинную седую бороду, никакого воплощения, как известно, так и не получил. А я, не веря глазам своим, стоял посреди самого лучшего в мире автодрома, менее чем за полтора года (!) материализовавшегося посреди самой настоящей пустыни словно по магическому заклинанию восточного джина. О Бахрейне же теперь узнали многие миллионы людей по всему миру - ведь здесь состоялся первый на Ближнем Востоке Гран При Ф-1!

Жемчужина в ожерелье чемпионата

«Строители и организаторы поработали просто превосходно! Трасса оказалась очень интересной с точки зрения пилотирования, технически очень трудной, требовательной. В гаражных боксах, стационарных командных помещениях и вообще в паддоке очень просторно, удобно и все тоже на высочайшем уровне. Да и прием нам здесь оказали самый теплый, так что сюда хочется вернуться вновь», - эти слова Михаэля Шумахера обобщают все сказанное и услышанное о Bahrain International Circuit - «Международном автодроме Бахрейна» - в дни проведения на нем дебютного Гран При.
Мнение о новом автодроме практически всех - от гонщиков до владельцев команд, от инженеров до поваров, от коронованных особ до некоронованных королей автоспортивной журналистики - было единым: «Шедевр!» Берни Экклстоун же, по сути, и вовсе пригрозил: «Отныне все новые автодромы будут соответствовать таким высоким стандартам, Надеюсь, хозяева европейских трасс, на которых проходит чемпионат мира Формулы-1, узрят в этом важное послание для себя и доведут их до аналогичного уровня, чего я добиваюсь уже несколько лет. Или же пусть прощаются с Формулой-1».
Действительно, паддок нового автодрома - не узкий переулок, а широкий проспект. Командные помещения вместо традиционных моторхоумов - буквально дворцы. По гаражным боксам можно слона водить. Все оснащено и функционирует наилучшим образом, персонал работает безукоризненно, и все это обрамлено прекрасной архитектурой, отражающей местные традиции,зеленью оазиса - настоящего оазиса посреди настоящей пустыни!
«Найти форму, вполне соответствующую данному замыслу, - вот секрет создания шедевров», - это изречение Гюстава Флобера с полным на то основанием можно отнести к бахрейнскому автодрому - шедевру, созданному техническим и художественным гением архитектора Германа Тильке, на протяжении последних двадцати лет осуществившего обновление, реконструкцию или строительство двадцати семи автодромов.
«Для обычного инженера, увлекающегося автоспортом, строительство автодрома - вершина карьеры. Я счастлив, что могу совмещать свое увлечение с работой, получаю удовольствие от работы над планами трассы и не могу представить, чтобы я занимался чем-то иным», - таково творческое кредо Тильке, с которым наш журнал поддерживает тесные отношения еще со времен привлечения главного архитектора FIA и FOM к приснопамятному проекту строительства автодрома класса Гран При в России.
И в нашем разговоре с ним совершенно естественным было первым делом поинтересоваться: «После крайне неудачного опыта работы с Россией, были ли вы твердо уверены, что трассу здесь действительно построят и построят вовремя?»
«Было невероятно сложно осуществить это всего за 16 месяцев - все, все, все от начала до конца, - отвечает Тильке. - Но, как видите, это возможно. По поводу России я, право же, не знаю, что сказать. Я был там множество раз, было несколько проектов, и всякий раз мне говорили, что скоро уже начнется строительство, но воз и ныне там. Наверное, в огромной России, в отличие от крохотного Бахрейна, нет подходящего участка земли. Вы, кстати, ничего не знаете нового на этот счет? И я не знаю. Остается лишь по-прежнему надеяться, что проект Гран При России осуществится... В Бахрейне сразу же серьезно взялись за дело, так что не было ни малейших сомнений, что все будет сделано как надо. Начали мы с мастер-плана и калькуляции, что требовалось для принятия окончательного решения - строить или нет. Но это заняло совсем немного времени, было принято положительное решение, деньги найдены и выделены, и после этого ни у кого уже не возникало никаких сомнений».
«Идея и решение о строительстве автодрома в Бахрейне имеет свою логику, - продолжает Тильке. - Руководство FOM и FIA стремится расширять географию чемпионата и проводить его этапы на все более качественных автодромах. Для принимающей Гран При страны это - ее «реклама», поднятие международного престижа, приток инвестиций, технологий, туристов с их «живыми» деньгами. Все бахрейнцы - от правящего шейха до самых простых работяг - это с самого начала прекрасно понимали, и с ними было исключительно приятно работать бок о бок: это очень деловые и деятельные люди, и к тому же очень добрые, гостеприимные и отзывчивые. За все время совместной работы здесь не было никаких проблем, за исключением одной, возникшей неожиданно, - изменения сроков строительства. Ведь из-за того, что проведение Гран При Бахрейна перенесли с ранее планировавшегося октября на апрель, все необходимо было построить и закончить на шесть месяцев быстрее, всего за 16 месяцев! Это вызвало сложности и технического порядка, и иного рода: например, многие журналисты и другие люди приезжали сюда, а потом писали в европейской прессе: «Нет, они ни за что не успеют! Это невозможно!» На нас оказывали большое психологическое давление. Но мы все сделали и успели».
О том, как слаженно даже в условиях жесточайшего цейтнота работал механизм строительства, говорит один лишь факт: когда для приготовления бетона перестало хватать (как это ни смешно звучит применительно к пустыне) местного песка, была мгновенно организована его закупка в значительных объемах из соседних стран. Был специально разработан и изготовлен асфальт для покрытия трассы, уникальный состав которого рассчитан на жару, но все же иной, чем использованный в Малайзии, поскольку в Бахрейне гораздо ниже влажность воздуха.
По своей конфигурации бахрейнская трасса выглядит весьма причудливо и заметно отличается от «классики» чемпионата мира, зато имеет в этом смысле нечто общее с трассами в Малайзии и Китае, тоже принадлежащими «перу» Германа Тильке. На вопрос, не вдохновили ли на ее очертания некие национальные символы, орнаменты и обсуждалась ли конфигурация с гонщиками и прочими главными фигурами в Формуле-1, Тильке отвечает: «На начальной стадии это был проект, полностью и тщательно разработанный моей фирмой, в нашем офисе, но затем, когда он уже приобрел достаточно законченный вид, конечно же, мы советовались с гонщиками - с Михаэлем Шумахером, например, с FIA, FOM. Это обычный процесс. Какая-либо национальная символика к конфигурации трассы не имеет никакого отношения. Достаточно было воплотить местные мотивы, история которых насчитывает уже две тысяч лет, в архитектурном решении автодрома - все эти шатры, крепостные башни, оазис в пустыне. «Причудливость» конфигурации объясняется совсем иными причинами. Дело в том, что ведь трассу здесь собирались строить еще задолго до принятия решения о проведении Гран При Бахрейна. Первоначально планировалось построить хорошую, но небольшую трассу для гонок местного уровня, однако с возможностью дальнейшего развития. Поэтому трассу Гран При мы нарисовали уже как бы вокруг спроектированного ранее кольца протяженностью 2,6 км. Получилось что-то вроде двух колец, одно в другом, после чего мы их скомбинировали, и получилось то, что получилось. В Китае же, например, трасса изначально проектировалась под Ф-1».
Между тем, несмотря на общий хор восторженных голосов, кое-кто из гонщиков после первого знакомства раскритиковал новую трассу. Так, многоопытный и не раз доказывавший свою способность ездить очень быстро Ярно Трулли заявил, что она содержит «слишком много медленных поворотов, прохождение которых особого умения не требует и навевает скуку».
«Да нет же, - возражает, удивленно пожимая плечами, Тильке, - здесь достаточно очень быстрых поворотов! Не знаю, почему что-то не понравилось Трулли, но подавляющее большинство гонщиков, в том числе и лучшие, напротив, очень довольны трассой, хвалят ее. Даже Монтоя, который вечно недоволен и все ругает, всем доволен. А медленных поворотов здесь всего три - для возможности обгонов, чтобы было интереснее, чтобы пелотон был плотным, не рассыпался после первого же поворота. При этом три поворота - высокоскоростные, да еще и с перепадом высот. В общем, в этой трассе есть все, а средняя скорость на ней - 211 км/час, вовсе не маленькая!»
Что же касается инфраструктуры автодрома, здесь и вовсе все единодушны: она превосходна. Ее высочайший уровень также явился следствием совпадения интересов сторон. «С одной стороны, - поясняет Тильке, - такой уровень диктуется современными требованиями FIA и FOM, каждая новая трасса будет строиться по столь же высоким стандартам, и, как заметил г-н Экклстоун, европейским автодромам теперь придется подтягиваться до этого уровня. С другой стороны, таковым было пожелание местных властей - породить у участников и гостей Гран При ощущение, понимание, что они находятся в арабской стране, где традиционна пышность, величие, высочайший комфорт. Но обошлось все это удовольствие совсем недорого - всего в 150 млн долларов».
Естественно, сказанное немецким ваятелем автодромов вновь породило «больной» вопрос: если все-таки в России решатся построить трассу Гран При, можно ли будет за счет упрощенной инфраструктуры обойтись еще меньшей суммой?
«Конечно, строительство может обойтись и дешевле. Тут многое определяет, например, стоимость рабочих рук и материалов, цена земли, вид почвы. В Бахрейне, скажем, почва очень сложная для производства такого рода работ - тысячелетиями слежавшиеся пласты песка тверже бетона, пришлось даже применять взрывчатку, а потом вывозить около миллиона кубических метров такого песка и камней. (Но в отличие от Москвы, где собирались засыпать реку, чтобы увеличить участок суши под строительство трассы, в Бахрейне сделали то же самое под строительство новых отелей в столице. Для справки: площадь королевства - 678 км², в то время как площадь одной лишь Москвы составляет 996 км². Площадь самого большого из 36 островов королевства - собственно острова Бахрейн - составляет 85% всей территории государства. - Прим. ред.) Но упрощать что-либо в инфраструктуре нельзя, и на качестве никто экономить не позволит. Нельзя, к примеру, построить гаражные боксы или пресс-центр меньшего размера. Это же касается и электросети, электроники. Разве что можно сократить расходы за счет трибун - постоянные и архитектурно красиво решенные довольно дороги, можно обойтись более простыми и дешевыми временными трибунами. Но ведь, с другой стороны, это лицо принимающей стороны, ее престиж...»

Трах-тиби дох-тох-тох

Престиж страны - вещь очень важная. И чудо-автодром, безусловно, сработал на престиж Бахрейна самым лучшим образом. Однако всякая медаль имеет, как известно, другую сторону, а на всякую бочку меда непременно находится одна-другая ложечка дегтя, да еще, бывает, с душком. Какими магическими заклинаниями пользовались талантливые джины, построившие в пустыне чудо архитектуры и технологии - неизвестно, а вот крылатое «трах-тибидох-тох-тох» старика Хоттабыча невольно вспомнилось в первую же ночь пребывания в королевстве Бахрейн.
«Представляешь, - рассказывал изумленно-возмущенный Марк Уэббер, - спим мы с Энн (подруга Марка. - Прим. ред.) тихо-мирно в номере отеля, и вдруг звонит телефон, и какая- то... «леди» сначала спрашивает, сплю ли я - это в четыре-то часа утра! - а потом предлагает доставить мне удовольствие по сходной цене! Я, конечно, послал эту «леди» известно куда, но сон уже был нарушен! Такого со мной не случалось ни в одной стране мира».
Аналогичным образом был нарушен спокойный сон и автора этих строк, и спавших в соседних номерах коллег Джо Сейварда и Дэвида Тремейна (о чем они не замедлили на следующее же утро поведать всему миру посредством известного «формульного» интернет-сайта и газеты Independent), и всех, с кем потом довелось поговорить. А я-то удивлялся, что самолет, на котором я добирался из Стамбула до Бахрейна, был под завязку забит молоденькими девчушками из республик бывшего СССР, мало похожих на болельщиц Формулы-1. Это был просто-напросто «трудовой десант», пополнивший и без того многочисленный отряд обитающих в столице Бахрейна Манаме «тружениц постели» - проституция наряду с переработкой нефти, судя по всему, приносит островному исламскому (!) государству основные доходы, пусть и косвенные.
Странный двойной стандарт существует в Бахрейне и по отношению к алкоголю. С одной стороны, поясняя решение заменить традиционное шампанское на пьедестале почета на шипучий напиток «уоррд», созданный на основе фруктового сока и розовой воды (над этим напитком и над тем, что гонщики после «душа» из него будут благоухать «бабушкиными» ароматами, не посмеялся в дни Гран При только ленивый), вице-спикер парламента Адель аль-Моавада заявил: «Обливание шампанским людей и его публичное употребление - это, как мне кажется, неприемлемо для нашего народа, не соответствует нашим традициям». И сказано это было всего спустя пару недель после того, как сотня вооруженных ножами «правоверных» ворвалась в один из ресторанов Манамы, угрожая посетителям, употреблявшим там алкоголь. С другой стороны, алкогольные напитки в ресторанах подаются официально, а в мини-барах гостиничных номеров стоят полулитровые (!) бутылки виски, чего не увидишь ни в одной «пьющей» стране!
И так буквально во всем. С одной стороны, восточное гостеприимство, очень приветливые и радушные люди, великолепный, лучший в мире автодром; с другой, повсеместно - норовящие обмануть торговцы, дерущие даже не три, а десять шкур (вне каких-либо тарифов) таксисты, вообще безумно и совершенно неоправданно завышенные на все цены, звонящие посреди ночи в гостиничные номера проститутки, человеческие экскременты в туннеле, ведущем в паддок (местные судьи по простоте душевной пользовались им как отхожим местом) и прочие сомнительные прелести. Как заметил вышеупомянутый Джо Сейвард, «в социально-ментальном плане страна далеко не соответствует тому уровню, который приличествует государству, принимающему Гран При Формулы-1». Но у меня нет ни желания, ни цели как-то особенно мазать дегтем медоточивый Бахрейн. Дело, собственно, не в нем. Просто, как и после посещения Гран При Малайзии, в очередной раз видится призрак пресловутого Гран При России, паче чаяния он когда-либо все же состоится. Потому что у нас будет все то же, если не хуже. В Бахрейне хоть преступности практически нет, и полицейские вежливые...

Борис Мурадов