Интервью с Эдрианом Ньюи 2001г.

Облик технического директора McLaren вполне соответствует расхожим представлениям о том, каким должен быть гений. Несколько рассеян. Прежде чем ответить, тщательно обдумывает свои слова. И все время погружен в свои мысли.

Какой период в истории Ф-1 вам интересен больше всего как конструктору?
Лично мне с инженерной точки зрения было очень интересно работать с Williams 92 и 93 годов. Активная подвеска предназначалась для создания оптимальных условий работы аэродинамического пакета автомобиля. Мне было очень любопытно исследовать взаимодействие двух этих направлений. За всю историю Ф-1 говорить трудно. Мой любимый автомобиль – это Lotus 49. Очень цельная концепция, чистая и элегантная конструкция, последняя классика. А с точки зрения аэродинамики, я отметил бы, конечно, 78-й и 79-й.

Современный технический регламент вам не слишком нравится?
С каждым годом тома правил становятся все толще и толще, и в конце концов творцы регламента начинают проектировать автомобиль вместо конструкторов. Я предпочел бы больше свободы. Но что меня удручает больше всего, так это тенденция запрещать все новое, иногда даже до того, как это новое успеет появиться на трассе. Так произошло с нашей новой трансмиссией в прошлом году. Так произошло с аккумулятором механической энергии, который мы разрабатывали два года назад. Так произошло даже с нашими диагональными тормозами, хотя там не было никаких пугающе новых технологий. Просто изящный маленький трюк.

Следовательно, изменения в правилах 2001 года пришлись вам по душе?

Да, конечно, изменения в правилах внесли свежую струю в мою работу. Но, к сожалению, это временный эффект. На самом деле рамки правил еще более сузились. Этот процесс продолжается уже много лет. Время от времени отыскиваются новые области для творчества, но вскоре их запрещают. Я не имею в виду ужесточение норм безопасности и более высокие требования к прочности автомобиля. Это очень нужные и очень полезные правила.

Насколько увеличился вес монокока из-за новых требований к прочности?
М-м-м… Приблизительно на пять килограммов.

Много говорят о трехлетнем цикле в проектировании ваших автомобилей. Если бы правила остались прежними, вы стали бы радикально пересматривать конструкцию?
Трудно сказать. Изменения нужны не сами по себе, а лишь если они дают какое-то преимущество. Возможно, мы стали бы делать совершенно новый автомобиль в любом случае, но непосредственным толчком все-таки послужили новые правила.

Росс Браун, технический директор Ferrari, встречался с Мартином Уитмаршем из McLaren, чтобы согласовать политику обеих команд в отношении шин. Ferrari и McLaren стали сотрудничать?
Я думаю, мы должны сотрудничать. Michelin не сидит сложа руки. Вполне возможно, что на некоторых трассах французские шины окажутся лучше японских. Это даст соперникам шанс приблизиться к нам. Более эффективная работа при создании новых шин в интересах как McLaren, так и Ferrari.

Как повлияет на конструкцию автомобиля предполагаемое введение антипробуксовочной системы?
Практически никак. Изменится система управления, программное обеспечение, возможно, изменится подход к использованию задних шин. Но конструктивно автомобиль вряд ли изменится.

Перемены в правилах должны дать вам преимущество перед соперниками?
Теоретически, да. У больших команд больше ресурсов для доводки автомобилей. Но только не в отношении аэродинамики. Сейчас почти все команды обзавелись собственными аэродинамическими трубами, имеют равное количество персонала, работающего над продувками. Так что тут преимущество получит тот, у кого больше идей.

Аэродинамика всегда была вашим коньком. Но теперь кто вы в большей степени: директор, конструктор или специалист по аэродинамике?
Мне действительно нравится заниматься аэродинамикой. Она существенным образом влияет на характеристики автомобиля. Но не менее важны и другие составляющие: конструкция шасси, выработка тактики на гонку. Теперь я занимаюсь и этим. Одна из причин, по которой я покинул Williams, как раз и состоит в том, что я не участвовал в выработке решений по другим ключевым вопросам: работа с гонщиками, шины, двигатель. В McLaren я всем этим занимаюсь.

А как вы отдыхаете?
Я люблю теннис, водные лыжи. Один или два раза в году принимаю участие в гонках исторических автомобилей. Удовольствие, правда, сомнительное, но это так разительно отличается от моей работы!

А вы не думали когда-нибудь сменить работу?
Возможно, когда-нибудь это произойдет. Пока работа в Формуле-1 кажется мне достаточно интересной. Но ставки здесь очень высоки, и с каждым годом ответственность давит все сильнее. Все больше оказываешься на виду. Уже нельзя воскресным вечером пойти в местный бар и утопить печаль в бокале пива без того, чтобы кто-нибудь не захотел узнать в малейших подробностях, что же произошло. Я иногда с тоской вспоминаю о временах, когда работал гоночным инженером в CART, но, возможно, возвращение туда принесет лишь разочарование. Может, я смогу попробовать себя в чем-то другом, например, в Ле-Мане. Всегда интересовался дорожными автомобилями, особенно небольшими спортивными моделями. Я мог бы стать неплохим архитектором или даже проектировать яхты. Я интересуюсь авиацией, но сомневаюсь, что захочу работать в большой авиастроительной компании. Пока, как я уже сказал, работа в Ф-1 меня устраивает.

Интервью взял Леонид Ситник