Крис де Бург о Формуле-1
Крис, что привело вас сюда?
Я нахожусь здесь в качестве гостя Эдди Джордана, и я вообще очень большой поклонник Формулы-1, бывал на очень многих гонках. Меня привлекает эта атмосфера, возможность встретиться и пообщаться с друзьями – пилотами и другими работающими здесь людьми. Поэтому я с особым удовольствием каждый год посещаю Гран При Великобритании. И не только. Например, собираюсь затем и на Гран При Германии.
Откуда такая особая любовь к этому спорту?
Мне кажется, что в мире, сотрясаемом несметным числом политических и социальных проблем, в противовес должно быть место и для развлечений. Формула-1 – великолепнейшее развлечение. И это роднит между собой мир музыки, который я представляю, и мир автогонок, которые я с большим удовольствием посещаю.
Вообще же, когда я впервые увидел гонку Формулы-1, то был сразу же и, как оказалось, на всю оставшуюся жизнь очарован этим спортом, его красотой и драматизмом. К тому же, уж не знаю, повлияло ли это как-то на мое пристрастие или нет, но родился я в Аргентине, где мой отец работал дипломатом, за два года до начала проведения чемпионата мира, и среди слов, которые я с самого младенчества слышал наиболее часто, были имена Фанхио и Гонзалеса. Я еще толком не знал, кто они такие, и что такое Формула-1 вообще, но понимал, что речь идет о каких-то очень великих людях, вроде президента. Эти гонщики были подлинно национальными героями. В Британию наша семья вернулась в 1960 году, когда Фанхио уже не выступал, но это было время Стирлинга Мосса, Грэма Хилла, Джека Брэбэма, Брюса Мак-Ларена… Конечно, они были моими кумирами!
Вы, наверное, и сами мечтали стать гонщиком? Почему же при такой любви к Формуле-1 стали не гонщиком, а музыкантом?
 |
Конечно, в том возрасте, в котором я был тогда, многие мальчишки мечтают стать автогонщиками, но этот мир казался мне недосягаемым, зато гитара всегда была под рукой. И, когда я стал постарше, сыграли роль… девушки. Если ты играл на гитаре, то на вечеринках успех у девушек был обеспечен: сидишь себе в углу, бренчишь какую-нибудь сентиментальную ерунду, а та, что тебе нравится, сидит напротив и думает: "Ах, как прекрасно!” Ну а позже это уже стало для меня средством заработать на жизнь. Так что гонки так и остались лишь моей "неразделенной” любовью.
Если так, то сейчас, глядя на то, какой успех у девушек имеют, например, ваши соотечественники Эдди Ирвайн и Дэвид Култхард, да и другие гонщики, вы должны себе локти кусать, что не попытались стать одним из них.
Ха-ха! Конечно, видите – все локти обкусаны! К тому же мы с Эдди – близкие друзья, живем по соседству, и мне ли не знать, какие у него девушки! Хотя и я, как музыкант, особенно став популярным, не страдал от отсутствия поклонниц. Но, если серьезно, я очень семейный человек. Семья в моей жизни (у Криса жена и трое детей. – Прим. авт.) занимает, безусловно, первое место. В наше время, когда в мире нет ничего постоянного, семья – это самое важное. Увы, иной раз гастрольная жизнь музыканта слишком надолго разлучает с родными. Но думаю, что у гонщиков Формулы-1 эта проблема стоит еще острее. Так что я ни о чем не жалею.
За кого в Формуле-1 вы болеете? За Эдди?
Боюсь показаться неоригинальным, но самым выдающимся пилотом современности я считаю, конечно, Михаэля Шумахера. Если же говорить о симпатиях болельщика, то у меня нет какого-то одного любимого пилота: я болею и за Шумахера, и за Култхарда, и за Хаккинена, и за пилотов Jordan – они все прекрасные гонщики и отличные парни. А с Эдди, как я уже говорил, мы вообще близкие друзья. К тому же мы земляки, он большой патриот Ирландии, а для меня крайне важны мои ирландские корни, я живу там уже давно. И чем больше я путешествую, тем больше чувствую свою любовь к этой земле и тем, кто на ней живет. Так что, конечно, к обоим Эдди – и Ирвайну, и Джордану – у меня особые чувства.
Большинство ваших самых известных песен – о любви. Но почему бы, учитывая вашу любовь к Формуле-1, не написать песню на эту тему? Сложите свою популярность с популярностью Формулы-1 – будет 100-процентный хит.
Действительно, почему бы и нет? Думаю, это будет довольно трудно, но попробовать стоит. Хотя и о любви писать тоже, скажу я вам, нелегко. Даже когда ты пишешь о тех отношениях и переживаниях, в которые вовлечен сам, потому что это всего лишь твое личное понимание. В то время как всем и без того знакомо очарование первой встречи взглядов, вспыхивающего после этого чувства, влечения. Так что на эту тему, которой посвящены уже тысячи песен, попытаться написать что-то новое весьма трудно. С этой точки зрения написать о чем-то совершенно ином, быть может, и легче.
К тому же у вас уже есть подобный опыт. Написали же и исполнили вы чрезвычайно популярную, кстати, в нашей стране песню Moonlight And Vodka, повествующую о "суровых буднях американского шпиона в России”, хотя весьма далеки от этой сферы и тематики. (Впрочем, поговаривают, что отец Криса де Бурга был кадровым разведчиком, работавшим под дипломатическим прикрытием. – Прим. авт.)
Я очень рад, что мои песни, о чем бы они ни были, трогают сердца людей в самых разных странах – это побуждает меня писать новые песни. Я никогда не следую моде: мода приходит и уходит, а музыка остается. Я ничего не продаю: мои песни – это я сам, я отображаю в них свое видение мира. Знаете, как ребенок учится говорить? Сначала он не может говорить, но улавливает всю окружающую его речевую информацию, которая откладывается и накапливается у него в голове. И в один прекрасный день он вдруг произносит какое-то слово, потом предложение и т.д. Так же и у меня с сочинительством. Бывает, я провожу недели в полной фрустрации, словно пребывая нигде, но все это время информация откладывается в моем подсознании, а потом выстреливает оттуда идеей, которая становится очередной песней. Первым словом из мира Формулы-1, которое я услышал еще будучи младенцем, было имя Фанхио. Думаю, что теперь уже я стал "большим мальчиком”, и во мне отложилось достаточно слов и информации о Формуле-1, чтобы появилась соответствующая песня. Буду ждать, когда она "выстрелит”.
Интервью взял Борис Мурадов
Журнал "Формула-1" сентябрь, 2001
