Стоик

Это интервью с Жаком Вильневом планировалось еще на ГП Франции, сразу же после долгожданного и без преувеличения сенсационного успеха команды BAR в Сильверстоуне. И, хотя в Маньи-Куре в чрезвычайно плотном графике Вильнева не нашлось достаточно времени для длительной и обстоятельной беседы, и ее перенесли на ГП Бельгии, началась она все равно с британского «дубля» - ведь именно благодаря ему после затяжной полосы неудач Жаку, по его признанию, стало жить легче и веселее.

Жак, с удовольствием еще раз поздравляю от лица множества твоих поклонников в России с успехом и тебя лично, и всю команду! Возможно, я ошибаюсь, но со стороны показалось, что этот «дубль» дался вам с Оливье весьма легко, так, как если бы вы в этом сезоне постоянно финишировали в первой шестерке. Что изменилось в машине или, быть может, в вас самих?
Во мне самом ничего не изменилось, поскольку я всегда был и остаюсь нацелен на победу, на успех, всегда уверен в себе. Хотя, несомненно, когда так же уверен и в машине, ехать все же «веселее». На успех сработало множество факторов. В частности, новая подвеска, улучшения в электронике, новая модификация мотора. В результате в квалификации нам удалось подобраться поближе к лидерам, опередить оба Sauber, и это свидетельство очевидного прогресса. В гонке машина также продемонстрировала надежность и хорошие характеристики, мы могли реально бороться с соперниками, несмотря даже на сложные погодные условия - ведь сначала было сухо, потом дождь, потом снова сухо. Мы выбрали стратегию, удачно вписавшуюся в эти условия. И пит-стопы были проведены прекрасно, и команда в целом сработала замечательно, как, впрочем, и в течение всего сезона. Наконец, ни я, ни Оливье, не совершили ни единой ошибки. Результат - заветные очки. И теперь уже многое изменилось и во мне, и в настроении команды - стало гораздо легче и веселее работать. Словно с утра умыл лицо холодной водой. Это было просто необходимо после столь трудной первой, беспросветной половины сезона, в котором, казалось, нам уже не суждено заработать ни единого очка. И вдруг сразу пять!

Скажи, а что радостнее - это четвертое место и три очка сейчас, после безнадежной серии нулей, или победные десятки очков, приведшие в свое время к чемпионскому титулу? В чем разница? Стал ли ты более философски смотреть на себя, на свой успех, на мир вообще?
Конечно, победа, ведущая к титулу, - это куда приятнее. И три очка, в общем-то, это не великая радость. Но когда ты раз за разом стремишься доказать, что по-прежнему способен бороться, хотя чертовски трудно показать лучший результат в той ситуации, в которой сейчас находится команда, то и три очка - большая радость.
Да, полагаю, я стал философичнее, стал более гибко, в более широком диапазоне воспринимать происходящее со мной и вокруг меня, принимать удачи и поражения, понимать их истинную цену. Прошедшие годы в этом смысле многому меня научили, и это подтверждает мысль, что даже и негативный опыт - тоже полезный опыт.

После триумфа в CART и в Формуле-1 последние пять лет в автогонках - что они для тебя: временная полоса неудач или своеобразный отдых, напряженная, но тщетная борьба или вычеркнутые из жизни годы?
Без сомнения, очень напряженная борьба. Все это время мне было отнюдь не до отдыха, не до расслабления. Столько жил из меня было вытянуто, энергии… Очень надеюсь, что все это не напрасно, и что результат в конце концов будет максимальным, Но в любом случае я не считаю и не буду считать эти годы вычеркнутыми из жизни. Это, собственно, и есть жизнь. Может, уходя в свое время из прославленной команды в совершенно новую, я и поддался некой далекой от рационализма романтике, но я захотел именно построить что-то новое, воплотить мечту в реальность. Такой шаг всегда предполагает изрядный риск, и надо отдавать себе в этом отчет. Так что я вовсе ни о чем не жалею.

И все же, полагаю, ты в последние год-два испытывал довольно большое давление. Как тебе удавалось справиться с этим, сохранить мотивацию?
Ты какое давление имеешь в виду - когда хочешь побеждать, но не можешь? Ну что ж, ведь и поделать с этим ты тоже ничего не можешь, поэтому не стоит зацикливаться на этом. Давление было, скорее, в отношении машины - в начале сезона она вообще была «никакой», впору было волосы рвать от отчаяния. И это дикое давление вплоть до Сильверстоуна ощущала вся команда, а не только я один, ведь мы - одно целое, единый организм. Но оно совсем другого рода, оно не личного характера. Я же просто знаю, что победа пока не возможна, как бы я ни старался, поэтому и давления такого рода не испытываю.

Если ты понимаешь, что, даже несмотря на недавний прорыв, победа с нынешней техникой BAR пока, надо полагать, все равно вряд ли возможна, то что, в таком случае тебя с твоими - в хорошем смысле - чемпионскими амбициями мотивирует? О чем ты думаешь на старте?

Всякий раз, когда я выхожу на старт, когда сижу в машине в ожидании зеленого сигнала, я всегда нацелен на победу, даже если стартую с какого-нибудь 12-го или 15-го места. Я никогда не позволяю себе махнуть на все рукой, всегда стараюсь выложиться на все сто - иначе не стоит и садиться в машину. Другое дело, что, как бы ты ни старался, но если случаются какие-то проблемы с машиной или мешают иные обстоятельства, то это стремление зачастую оказывается напрасным. И все же я выступаю в полную силу гонка за гонкой. Сколько бы ты гонок ни выиграл, достаточно в одной дать слабину, и тебя поднимают на смех.

А какую, по-твоему, роль в достижении успеха играет везение? Быть может, все дело в нем? Или все зависит от гонщика и техники?
С одной стороны, тебе, конечно же, необходимо везение. Но с другой, оно зависит от тебя самого, как и невезение. Мало того, чтобы тебе неожиданно «подвалила удача», надо еще уметь ею воспользоваться, поймать ее за хвост. То есть на удачу надейся, а сам не плошай. Благодаря одному лишь везению победить невозможно.

О шиле, мыле и Шумахере
Мы говорим с Жаком накануне ГП Бельгии, и нельзя не вспомнить, что именно перед ГП Бельгии (хоть и не в Спа-Франкоршам, а в Зольдере) 20 лет назад погиб его отец, легендарный Жиль Вильнев. «Репутация моего отца, конечно, помогла моему становлению, как гонщика, - вспоминает Жак. - Но с другой стороны, я испытывал и большее давление, поскольку все только и делали, что сравнивали меня с отцом, ожидая таких же успехов. Когда большинство гонщиков начинают свою карьеру, никто о них ничего не знает, пока они сами не сделают себе имя. Но когда начинаешь с таким прославленным именем, какое досталось мне от отца, все знают, кто ты, и ожидания в отношении тебя самые высокие, их нелегко оправдать. Но, возможно, эти же ожидания и давление и помогли мне достичь успеха, мне в каком-то смысле просто пришлось его достичь».

Что тебе необходимо, чтобы вновь стать чемпионом?
Лично мне - ничего. Если я до сих пор гоняюсь, так именно потому, что я не из тех, кто легко сдается, и хочу вновь завоевать чемпионский титул. А вот если бы еще к моему потенциалу и хорошую машину, да и мотор получше... я очень надеюсь на соответствующие перемены в следующем сезоне. Уже известно, что машина будет совершенно другой, хотя и не знаю насколько лучше. К сожалению, другое - отнюдь не всегда значит лучшее. То же и с мотором. Нам просто необходим хороший мотор.

Ходят упорные слухи, что ты собрался вернуться в CART. Будто Джералд Форсайт (совладелец BAR и команды Players Forsythe Racing, участвующей в чемпионате CART и также частично принадлежащей концерну British American Tobacco, и, кроме того, совладелец и директор чемпионата CART, терпящего в последнее время значительные убытки из-за снижения популярности. - Прим. ред.) предложил тебе за это 50 млн долларов, почерпнутых частично из бюджета чемпионата.
Нет, это именно всего лишь слухи, чьи-то досужие домыслы. Я просто даже не получал такого предложения. Не стоит путать чьи-то предположения с конкретными предложениями. Никто не пришел и не сказал мне: «О’кей, вот тебе 50 млн или сколько-то еще». Но даже если бы такое предложение и было, не думаю, что я захотел бы сейчас возвращаться в CART, Я предпочитаю остаться в Ф-1.

Еще раньше только и твердили, что ты, в принципе, рвешься уйти из команды. Но ты по-прежнему остаешься в BAR.

Часто люди склонны судить о чем-то, не представляя себе общей картины, основываясь лишь на каких-то отдельных ситуациях, чьих-то эмоциональных проявлениях. Просто мне пришлось пережить в BAR тяжелые времена, и я был очень уставшим и несчастным, я был буквально раздавлен психологически. Казалось уже, что перспективы впереди никакой. Но, с другой стороны, BAR в известной мере и мое детище, и, как бы трудно ни было, не бросишь же ребенка только лишь потому, что он еще слишком мал, страдает детскими болезнями и сам себя перепеленать не способен? К тому же здесь мои друзья. У меня никогда не складывалась работа в рамках сугубо деловых отношений. Я срабатываюсь лишь с теми людьми, с которыми могу поддерживать дружеские отношения и испытывать взаимное уважение, и здесь как раз такой случай. К тому же переходить в другую команду - это менять шило на мыло. Нет, на сегодняшний день я остаюсь в BAR, и точка.

Даже за меньший гонорар? Ведь твой предполагаемый уход из команды напрямую увязывали с намерением Дэйва Ричардса сократить размер твоего гонорара вдвое - мол, какой смысл в высокооплачиваемом гонщике, если машина все равно не позволяет ему быть на высоте. Твои комментарии?
Величина гонорара отражает то, насколько тебя ценит команда и на что ты способен. И ошибочно думать, что можно сэкономить на пилоте, посадив в машину кого угодно, и при этом добиться успеха. Что из «дешевого» молодого пилота можно запросто слепить звезду команды. Некоторые гонщики так никогда ничего не достигают. Они получают место в Формуле-1, потому что были хороши в картинге, и спустя пять лет они по-прежнему имеют хорошие контракты, и люди по-прежнему верят, что они хороши. Хотя каких-либо достижений как не было, так и нет. Гонщик должен заслужить репутацию и должен напоминать о себе, о своей способности успешно выступать гонка за гонкой.

Говоря, что переходить из команды в команду - это менять шило на мыло, ты, как я понимаю, имел в виду, что и в других командах с машинами сегодня дела обстоят неважно. А как насчет Ferrari? Не так давно ты, как я слышал, обмолвился о желании перейти в нее...
Нет, не совсем так. Не стоит думать, что я буквально сплю и вижу себя в Ferrari. Я имел в виду лишь то, что любой нормальный гонщик хочет выступать за команду-победительницу, а сейчас таковой является как раз Ferrari, как до этого - McLaren, а еще раньше, когда я как раз и стал чемпионом - Williams. Так что это вполне понятное стремление. Конечно, если бы мне предложили выступать за Ferrari, это было бы очень интересное предложение. Но в любом случае мое решение зависело бы от того, остается в команде Михаэль или нет, поскольку у меня нет никакого желания идти в команду, чтобы то и дело уступать ему дорогу. Я тоже мог бы иметь аналогичный пункт в моем контракте с BAR, но мне это ни к чему. В BAR мы гоняемся на равных.

Михаэль Шумахер для Жака Вильнева - своего рода «больная мозоль». С тех еще времен, когда в заключительной гонке сезона-97 на трассе в Хересе в борьбе за титул тогдашний двукратный чемпион попытался «убрать» молодого соперника-канадца, устроив аварию, отношения Вильнева и Шумахера хорошими никак не назовешь. И это еще мягко говоря. Так что на вопрос о том, злится ли он все еще на Михаэля, Жак отвечает с большим сарказмом: «О нет. Я даже доволен тем, что он тогда сделал. Ведь своим маневром он сам себя выбил из гонки и тем самым помог мне выиграть титул чемпиона. Как говорится, не рой другому яму… Более того, содеянное обернулось для него затем куда большими проблемами - он был лишен всех очков и дисквалифицирован. Он опорочил свою репутацию, а не мою. Это он в той истории выглядел скверно. А когда попытался свалить вину на меня, стал выглядеть еще хуже».
Ныне Вильнев - самый рьяный критик «фирменной» стартовой тактики Шумахера - резких блокирующих маневров в сторону траектории соперника: «Это и нечестно, и попросту опасно - «подрезать» другого гонщика, не давая ему шанса проехать и вынуждая его резко бить по тормозам. Если бы все делали то же самое, что Михаэль Шумахер, то в конце сезона мы бы просто недосчитались в живых нескольких гонщиков. Очень тяжело гоняться против человека, никогда не зная, чего от него ждать, - оставит ли он тебе достаточно пространства, заметит ли тебя и что сделает, если даже заметит».
При этом, справедливости ради, стоит сказать, что от «безбашенного» пилотажного стиля самого Вильнева у многих тоже волосы встают дыбом и потом еще долго не могут улечься. «В быстрых поворотах от Жака лучше держаться подальше», - говорят бывалые гонщики. - Он сам со смертью в «русскую рулетку» играет и других смертельной опасности подвергает».
У Вильнева же на сей счет целая философия: «Мой огец погиб на трассе, да и сам я уже бывал в авариях на волосок от гибели, так что знаю о трагедиях в автогонках отнюдь не понаслышке. И вообще, все мы смертны, и рано или поздно это случится. Это, конечно, не значит, что стоит совершать самоубийственные маневры на трассе, играя со смертью и приближая ее. Однако если тебе по душе деятельность, подразумевающая постоянную опасность, то ты должен смири ться с тем, что однажды рискуешь попасть в аварию с куда более серьезными последствиями, чем обычно, - и все. Если кому-то хочется в грозу сидеть под деревом, он рискует, что в него попадет молния. Но если ему это нравится, то почему бы и нет?

Что касается меня лично, то я люблю ощущать, себя на самом пределе, на грани. Прохождение по-настоящему быстрого поворота в режиме «педаль в пол», когда машина уже едва касается трассы, уже почти соскальзывает, и ты ее едва удерживаешь - это для меня величайшее удовольствие. Ты в полном смысле слова на грани, ты ее ощущаешь и можешь контролировать. Ты пытаешься прощупать, насколько ты можешь еще «заострить» эту грань, но при этом понимаешь, что достаточно, быть может, малейшего неверного движения, чтобы оказаться за этой гранью, и тогда только бог знает, что произойдет. Но ты продолжаешь давить на педаль и балансировать на самом краю. Кто-то может назвать это безумием, но у тебя-то все под контролем, и ты наслаждаешься этим. Это ни с чем не сравнимое удовольствие! Даже когда никто тебя не видит, когда ты где-то в дальнем конце трассы, где нет толпы и камер, ты все равно кайфуешь, сердце колотится, адреналин так и брызжет, и ты широко ухмыляешься под шлемом и говоришь себе: «Ух ты, круто-то как!» И когда у меня нет возможности ощутить нечто подобное в машине на трассе, я компенсирую это в чем-то еще. Например, в спуске на всей скорости с крутого склона на горных лыжах, на которых я катаюсь с восьми лет».

Мифы и реальность
Как и о всякой знаменитости, особенно не слишком балующей прессу откровениями, о Жаке Вильневе ходит множество самых разнообразных, порой самых невероятных слухов. Живое общение с гонщиком позволило пролить свет на некоторые из них.

Жак, правда ли, что твоя квартира в Монако, занимающая целый этаж в доме, представляет из себя один огромный зал с колоннами, по которому ты - например, для того, чтобы добраться от кровати до компьютера, - передвигаешься на роликах?
Что?! Господи, откуда ты это взял? Из английской газеты? Чего только порой не выдумают! Я такого о себе еще не слышал, а ты? (Обращается к сидящей рядом и вообще следующей за ним неразлучной тенью личному PR-менеджеру Жулье Кульпински. - Прим. авт.) Нет, ты можешь себе это представить? Конечно же, это полная чушь, порожденная чьей-то больной фантазией! У меня большая, но совершенно нормальная квартира, в которой есть и спальная комната, и гостиная и прочие необходимые помещения. Что еще обо мне говорят?

Что ты игрок, и что все свободное от гонок и компьютера время просиживаешь в казино, играя в рулетку и карты (Кстати вот история появления крапленых карт).
Фантастика! Тоже абсолютно ничего общего с реальностью! Ты что, коллекционируешь нелепицы обо мне? Азартные игры меня совершенно не интересуют. Компьютерные - да, это правда. За компьютером я могу просиживать часами. Да и не только за компьютером, впрочем. Это касается любого моего любимого занятия - чтения ли книг, слушания музыки или игры на гитаре - чего угодно: меня настолько это поглощает, что все прочее словно перестает для меня существовать. Я могу проводить время за приятным мне занятием долгие часы, не двигаясь с места и потеряв счет времени.

Я вообще люблю бывать в одиночестве. Одиночество, если оно, конечно, не вынужденное, - ценнейшая вещь. Если ты в принципе один-одинешенек на этом свете, то это, должно быть, скверно, чувствуешь себя погано. Но если тебе по душе собственная компания, то время, проведенное в ней, может стать лучшим в твоей жизни. Конечно, я с удовольствием провожу время с людьми, которые мне приятны, но бывает, что мне настолько не остается времени на себя самого, что просто не хочется никого видеть.

В числе своих излюбленных хобби ты - кажется, единственный из гонщиков - называешь чтение. Довольно непопулярное в наше время занятие...
Да, я очень люблю почитать, и иной раз не могу оторваться от книги, пока не прочту ее до конца. Не знаю, как другим, а мне чтение кажется чрезвычайно увлекательным занятием.

Задав далее вопрос, какого рода книги любит читать Жак и какую читает в настоящее время, я, признаться, почувствовал себя слегка сконфуженным. Мой собеседник стал увлеченно и восторженно пересыпать именами и названиями, которых я, не будучи поклонником любимого Вильневом жанра фэнтези, отродясь не слышал, чем он был явно весьма удивлен и разочарован. Всем своим видом канадец показывал, что ему меня крайне жаль. К счастью, общие вкусы в смежной области - в музыке, позволили восстановить общение в режиме диалога. Исполнители, в том или ином виде разрабатывающие жанр фэнтези - Genesis, Yes, King Crimson - тоже в особом фаворе у Жака, но в принципе его музыкальные вкусы можно назвать весьма эклектичными - его постоянно пополняемая фонотека насчитывает несколько тысяч компакт-дисков. Главное, чтобы музыка была умной. «Я люблю, чтобы тексты были осмысленные, а музыка захватывала, погружая почти в транс, - говорит он. - Можно закрыть глаза и погрузиться в воспоминания, дать волю чувствам, мысленно перенестись в иные миры». Еще одна коллекция, которой Жак по праву гордится, состоит из гитар, принадлежащих ранее Марку Нопфлеру, Крису Ри, Дэйву Мэйсону и другим культовым рок-музыкантам. Какую-нибудь из них Вильнев непременно возит с собой на Гран При, равно как тетрадки с записями его собственных песен. Сочинительством он увлекается с детства, хотя немного найдется людей, которые слышали или видели его песни, отражающие его восприятие мира и личный жизненный опыт. Что же касается их стиля, то эти композиции, по словам самого канадца, «довольно шумные». Этакие «песенки-шумелки», какие любил сочинять один небезызвестный медвежонок. Что-то вроде: «Хорошо живет на свете Жак Вильнев!»

Верно ли, что ты большой знаток и ценитель вин и у тебя во Франции собственные виноградники?
Нет, виноградники во Франции - у Жана Алези, а у меня - ресторан в Канаде. Но собственный ресторан, быть может, даже в большей степени, чем виноградники, позволяет мне быть знатоком и ценителем вин.

Тут я вторично наступил на одни и те же грабли, поинтересовавшись, какой марки вино Вильнев предпочитает. Мой собеседник сначала заметно озадачился и даже, как это бывает почта всегда, когда сам он затрудняется дать ответ на вопрос, обратился к Жулье: «Слушай, ты не помнишь, какое вино я больше всего люблю?» Услышав требуемое название, Жак повторил его для меня, а затем, как было и в случае с книгами, упомянул еще с десяток названий, большую часть из которых я, как человек к алкоголю абсолютно равнодушный, опять же не знал. По лицу Вильнева было видно, что ему вновь неизмеримо жаль человека, не ведающего радости вкушения хороших вин, особенно его любимых десертных. «Поскольку мое детство прошло в Канаде, - поясняет Жак, то я, как и все североамериканцы, помимо материнского молока вырос, можно сказать, на кока-коле. Но в восемь лет моя семья перебралась во Францию, и там вино, которое французским детям по каплям добавляют в воду сызмальства, стало неотъемлемой частью моей жизни». Да, но как регулярное употребление алкоголя сочетается с режимом и работой гонщика Ф-1? Вильнев не видит в этом никакого противоречия: «Конечно, я могу позволить себе бокал вина или пива вечером накануне гонки. Я вообще стараюсь расслабиться в ходе гоночного уик-энда настолько, насколько это возможно, и, если хорошая еда и бокал вина способствуют этому, то почему бы и нет? Здесь все дело в мере. Если пропустить стаканчик в хорошей компании тебе в радость, это замечательно, но если для того, чтобы тебе стало хорошо, требуется десять стаканов, тогда стоит подумать о том, чтобы перейти на безалкогольные напитки».

Расскажи о своем ресторане. Насколько твои личные вкусы влияют на меню? Если в нем какие-то особые, «формульные» блюда вроде салата «Поул-позиция», бифштекса «а ля Вильнев» или коктейля «Прижимная сила»?
Ресторан находится в Монреале, в очень красивой части города, в хорошем районе, называется Newtown. (На английском это означает то же, что и фамилия Жака на французском - «новый город» - именно таким прозвищем наделили гонщика его товарищи по американской гоночной серии CART, в которой он выступал до Ф-1 и в которой также завоевал чемпионский титул. - Прим. ред.) Изначально это был совсем небольшой проект - просто мне с моим другом из Монако пришло в голову обзавестись каким-то собственным «уголком», куда можно пойти посидеть, поболтать, попить кофе. Превратилось же это в итоге в большое и популярное заведение, включающее в себя и собственно ресторан, и «гостиную», где можно просто спокойно посидеть, и клуб, где можно повеселиться. Никаких специальных «формульных» блюд в меню моего ресторана нет. Вообще ничего, связанного или посвященного гонкам. И тем более я не составляю сам рецепты и не придумываю блюда. На это, слава богу, есть отличные профессиональные повара, которым я полностью доверяю. Но, конечно, определенным образом я влияю на меню - оно отражает мои представления о хорошей, вкусной еде, а я, осмелюсь сказать, знаю в этом толк. Именно поэтому по своей кухне это совершенно не американский ресторан, скорее французский, средиземноморский. Я предпочитаю французскую, итальянскую, испанскую и австралийскую кухню. То же относится к винам. А вот в таких странах календаря Ф-1, как Бразилия или Малайзия, честно говоря, вино пить никому не порекомендую – лучше ограничиться пивом.

Ты был в России. Какое впечатление оставила русская кухня и напитки?
Я был в России не слишком долго, поэтому не довелось побывать в каком-то специальном русском ресторане, я ел что-то стандартное, и эта еда не оставила у меня какого-то особого впечатления. Зато вечеринка, в которой я принимал участие, мне пришлась очень по душе, было очень весело!

Ты родом из Канады, родины хоккея. Твое мнение о русском хоккее и наших легионерах в НХЛ? Почему они блестяще играют там и при этом проигрывают тем же американцам в составе российской сборной?
Думаю, что это вопрос денег. В Северной Америке большие зарплаты, и, если ты не будешь хорошо играть, не будет и контракта. Так что у ваших хоккеистов на одной чаше весов были эти зарплаты и контракты, на другой, вероятно, гораздо меньше. Выбор очевиден. К тому же команда недостаточно долго играла в этом составе. Собраться вместе всего на две недели - этого мало, очень трудно сыграться, ведь это командный спорт. Они должны хотя бы элементарно понять, кто что должен делать на площадке. То же самое, полагаю, и в футболе. К тому же, если в обычной команде играют и средние игроки, то здесь среди противников были тоже самые лучшие.

Твоя самая заветная мечта?
Я ее уже осуществил - стал чемпионом Ф-1.

И что, больше никакой мечты?
Разве что еще раз стать чемпионом? Но это сейчас тоже уже не мечта, а вполне конкретная спортивная цель. Не знаю, право же, как-то не думал об этом.

Может, женитьба, семья, дети?
Нет, ведь это не мечта, а тоже вполне реальная и естественная цель. А мечта - это то, о чем ты думаешь, как о чем-то недостижимом.

Борис Мурадов