Жестокий роман

После ухода Кена Тиррелла он остался совсем один. Среди нынешних антрепренеров «большого цирка», в большинстве своем бесстрастных бизнесменов, для которых автогонки - всего лишь один из многих способов зарабатывать на безбедную жизнь, его романтическая влюбленность в Формулу-1 кому-то кажется старомодной, кому-то даже немного забавной. Тем более, что вот уже 15 лет «королева автоспорта» не отвечает синьору Минарди взаимностью.
Когда в 60-м умер его отец, большая семья, в которой 13-летний Джанкарло был старшим из шестерых детей, владела крупным автомагазином в Фаенце, на севере Италии. А потому на несколько лет мальчишке пришлось забыть так нравившиеся ему автогонки и помогать матери продавать грузовики. Но совсем любовь не умерла - в конце 60-х Джанкарло уже смог позволить себе горные гонки и любительские ралли за рулем малыша FIAT-500. (Много лет спустя он скажет: «Что? Автогонки - спорт богатых людей? Ерунда! Было бы желание...»)

Карьера пилота, однако, не сложилась. А так как Минарди не хотел расставаться с автоспортом, он решит организовать собственную команду в кольцевых гонках младших формул. Благо, финансы позволяли. Уже в 1974 году имя Минарди появилось среди менеджеров Ф-2. Через два года он даже умудрился арендовать Ferrari Формулы- 1 - под флагом Scuderia Everest за рулем прошлогодней модели 312Т в «Гонке чемпионов» в Брэнде Хэтч и «Международном трофее» в Сильверстоуне сидел ровесник и тезка Минарди Джанкарло Мартини. Увы, авария на круге прогрева и 10-е место - таков был дебют в Ф-1, но с тех пор остались неплохие отношения с самим Коммендаторе - Энцо Феррари.
Тогда же Джанкарло понял, что чужие машины - пусть самые лучшие - это тупик. Нужно строить свои. И в 1980 году в европейском первенстве Ф-2 появился Minardi GM75-BMW, построенный в собственных мастерских команды в Фаенце, с аргентинцем Мигелем Анхелем Гуэррой за рулем.
В 33 года Джанкарло был уверен, что у него хватит сил рано или поздно затмить дряхлеющего Феррари. А вставший на задние лапы лев из Фаенцы будет не менее популярен, чем гарцующий жеребец Маранелло.
Уже через год мечта, казалось, начала воплощаться в жизнь - Микеле Альборето принес Минарди первую победу. Кто знает, не будь этого успеха в Мизано-Адриатико в сентябре 81-го, Джанкарло вскоре остыл бы и занялся чем-нибудь другим: ведь любовь без поощрения чаще всего чахнет и умирает. Но судьба распорядилась по-иному.
С этого момента все мысли Джанкарло были о Формуле-1. А потому не слишком удачные выступления в чемпионате Европы не пугали. Он твердо верил, - и на долгие годы эта романтическая вера стала жизненным кредо владельца команды - что его пилоты, его конструкторы, его механики и инженеры - лучшие в мире.
Относительные неудачи в Ф-2, когда за три сезона Алессандро Наннини, Пьерлуиджи Мартини, Роберто дель Кастелло так и не сумели подняться на вершину пьедестала, вскоре покажутся Джанкарло счастливыми денечками. Тогда пилотов Minardi постоянно называли в числе фаворитов, они набирали очки, с ними считались. Пройдет совсем немного лет, и над Минарди и его гонщиками будут смеяться...
В начале 1985 года, он, наконец, решился, и среди участников чемпионатов мира появится автомобиль из Фаенцы... В ноябре, растерянно просматривая итоги сезона (Мартини лишь трижды сумел добраться до финиша - на 8-м, 11-м, 12-м местах), Джанкарло мучительно искал причины столь сокрушительного фиаско. Знатоки утверждали - машина слишком тяжела, двигатель маломощен и ненадежен, а пилоту не хватает мастерства. «Глупости, - считал Минарди. - Джакомо Калири неспроста сделал монокок машины в виде сэндвича из листового, сотового алюминия и углепластикового композита. Пусть такая конструкция тяжелее, зато прочнее. (И дешевле, добавим мы от себя то, в чем Джанкарло если и признавался, то только самому себе.) А двигатель Motori Moderni, построенный замечательным специалистом Карло Китти, скоро заработает, дайте срок!» Стоило ли говорить, что своего пилота Минарди ценил не ниже Проста или Пике. Ведь Пьерлуиджи был помимо всего прочего... племянником того самого Джанкарло Мартини, который стартовал за Scuderia Everest девять лет назад!
Так продолжалось долгие четыре года. Ушли Калири и Китти, ушел и вновь вернулся в Фаенцу Мартини. Новичков - конструкторов Альдо Косту из AGS и Найджела Коперуэйта из Lotus, гонщиков Луиса Перес-Салу, Адриана Кампоса, Паоло Бариллу - Минарди готов был носить на руках. Такая преданность своему делу, такая любовь к собственным подчиненным не могла не вызвать уважения. И по всем законам жанра просто обязана была принести плоды.
После трех бесплодных сезонов и единственного очка в 1988-м, британский Гран При ’89 стал днем триумфа Джанкарло Минарди. Мартини и Перес-Сала заняли 5-е и 6-е места! А первый же этап следующего сезона преподнес настоящую сенсацию - Мартини показал второе время в квалификации! Вот когда каждый из этих скучных бизнесменов-прагматиков понял, - настоящая любовь сдвигает горы! Тех же, кто еще не поверил, вполне могло убедить невероятное решение Джанни Аньелли. Президент FIAT постановил: со следующего сезона Минарди получит двигатель Ferrari! Кто бы мог подумать тогда, что те месяцы так и останутся вершиной Minardi?..
Довольно скоро Джанкарло убедился, что неожиданная любовь хозяев Маранелло оказалась с червоточиной. Вплоть до последних гонок сезона-91 в Фаенцу поступали моторы «второй свежести» - модели 036 1989 года - и только шесть штук на гонку, а фирме Agip запретили снабжать эти двигатели новейшими разработками в области масел. К тому же по приказу из Маранелло Джанкарло вынужден был отказаться от шин Pirelli, которым отнюдь не в последнюю очередь была обязана своими скоростными возможностями модель Minardi M189, в пользу Goodyear - американская резина стояла на Ferrari. Словом, «благодетели» просто использовали Минарди и его команду в качестве дополнительной испытательной лаборатории в своей обширной исследовательской программе тех лет. Как только нужда в ней отпала, поставки моторов прекратили.

И все началось сначала. Нет побед - нет спонсоров - нет денег, а значит, не будет классных инженеров, элитных гонщиков, самого современного оборудования. Не будет побед. И круг замыкался. Но Джанкарло не сдавался. Он по-прежнему свято верил в свою команду и все так же искал причины неудач где-нибудь вне стен завода в Фаенце.
«Невероятно трудно заниматься Формулой-1 в Италии, - говорил он теперь. - Из-за Ferrari. Они приковывают внимание всех - прессы, телевидения, поставщиков».
И, тем не менее, Джанкарло не терял своего удивительного оптимизма и невероятного энтузиазма. Как ему это удавалось? «Я постоянно нахожу что-нибудь, что поддерживает мой энтузиазм, - улыбался Минарди. - Вот, к примеру, за те годы, пока мы выступаем в Ф-1,24 команды почили в бозе! Или другой факт - нам никогда не приходилось участвовать в предквалификационных заездах. И даже опасаться этого. Нам есть, чем гордиться!»
А год назад, хитро улыбаясь, он несказанно удивил одного английского журналиста, поведав ему о том, что Minardi входит в десятку самых популярных торговых марок в Аргентине! Англичанин не поверил и тут же получил статью из местной газеты: впереди - Chevrolet и Adidas, Mercedes-Benz - 7-й, Coca-Cola - 9-я, Minardi - на десятой строчке рейтинга. В том же списке Ferrari - 20-й, McLaren - 25-й, Williams - 51-й!
А может быть, Джанкарло просто настолько легкомысленный человек, что все невзгоды, неудачи, все треволнения слетают с него как с гуся вода? Ведь нельзя же от души шутить и смеяться, постоянно проигрывая! «В самом деле, - сказал он однажды с усталой усмешкой. - Живя с командой 18 часов в сутки, деля с моими сотрудниками все, что происходит в моей жизни, временами бывает трудно улыбаться как ни в чем ни бывало, когда кажется, что все пропало и сил больше нет. Но тогда я становлюсь немножко актером и не показываю окружающим своих истинных чувств. Как бы надеваю маску. Это нелегко, но я делаю это».
Больнее всего приходилось Минарди, когда уходили от него столь любимые пилоты. Альборето, Наннини, Физикелла, Трулли - вот лишь четверо из тех, вокруг таланта которых Джанкарло пытался строить стратегию своей команды. Но каждый из них рано или поздно понимал, что рискует остаться в Фаенце у разбитого корыта. Любовь, надежда, вера и прочая романтика, конечно, хороши - но до определенного предела. И они уходили. «Мне очень жаль, - разводил руками Джанкарло. - Ни разу еще ни один из моих пилотов не взошел на пьедестал. А как бы мне хотелось, чтобы это случилось! Пусть даже, черт возьми, я получу инфаркт, увидев это зрелище».
Но уходит сезон за сезоном, и как ни храбрится Минарди, все труднее ему поддерживать в окружающих, да и в самом себе веру в счастливый исход своей эпопеи. «Я верю, что придет день, когда мы выиграем Большой Приз, - сказал он прошлой осенью. - В минувшем сезоне мы предприняли серьезные усилия и в техническом плане, и в кадровом. И, верю, 1999 год будет серьезным шагом вперед. А в 2000-м мы получим заводской мотор, и тогда то, что случилось с Jordan, случится и с Minardi».
И все же те, кто видел Джанкарло в начале 90-х - постоянно улыбающегося любимца журналистской братии (где еще вас накормят, пусть не севрюгой, а бутербродами, напоят, пусть дешевым итальянским вином, зато от всего сердца!), никогда никому не отказавшего в интервью - сегодня могут почувствовать разницу. И существенную.
По-прежнему незаметна седина в жесткой черной шевелюре, все еще блуждает на устах улыбка, все так же хлебосольна его команда, и никому нет отказа в интервью. И только взгляд синьора Минарди теперь редко бывает веселым.
Три года назад он уступил Эдди Джордану подающего надежды Физикеллу. По сути, продал. «Особенное удовольствие, - сказал тогда Минарди, - доставляет тот факт, что мне удалось определить итальянского пилота в растущую команду». Согласитесь, если это и оптимизм, то совсем особого рода.
Но назло всем поражениям и разочарованиям этих 15 лет, жестокий роман Джанкарло Минарди продолжается. Его любовь к Формуле-1, подвергшись самым суровым испытаниям, не умерла. «Я уйду только тогда, когда выиграю свою первую гонку», - сказал он однажды. А прошлой осенью добавил: «Если наступит день, когда я пойму, что отдал все, что у меня есть, что сделать большего не в силах, а Большого Приза так и не добился, тогда я скажу - баста!»

Александр Мельник