Айртон Сенна: Жизнь после смерти

1 мая исполнилось ровно десять лет со дня гибели в Имоле великого Айртона Сенны. В этот день не только в Италии и Бразилии, но и во всем мире от Австралии до России миллионы его поклонников почтили память Бразильского Волшебника

Текст: Владимир МАККАВЕЕВ

После смерти Айртона о нем и о его блистательной карьере были написаны сотни книг и тысячи статей в газетах и журналах всех стран мира. Но все они, как правило, обрывались на трагических событиях Имолы-94. Поэтому мы, завершая серию из шести статей об Айртоне ("Мир без Сенны", "Три любви и одна страсть Айртона Сенны", "Неизвестный Сенна", "Дорога к славе", "Лучшие годы"), опубликованных нами за пять лет, решили напоследок рассказать о том, что было после черного уикэнда в Имоле. Ведь даже после того, как на седьмом круге Большого Приза Сан-Марино душа Айртона отлетела к Богу, его образ продолжает жить в сердцах миллионов болельщиков, а его деньги спасают десятки больных детей, как это было и при его жизни. Так что не верьте тем, кто говорит, что он умер. Айртон жив!
При жизни у Сенны была репутация эгоиста. Таким обычно рисовали его журналисты. Но, вопреки расхожему мнению, для Айртона мир не заканчивался за отбойниками трассы. У него - едва ли не единственного в "большом цирке" - было более или менее оригинальное хобби: он собирал и испытывал масштабные модели самолетов. Он обожал детей и сутками напролет мог играть дома со своими племянниками. Наконец, он был весьма удачливым бизнесменом. У него было десять фазенд, общей площадью 400 000 га, где паслись десять тысяч голов скота. Через три своих компании "Сенна Импорт", "Сенна Лайсензинг" и "Айртон Сенна Промосойш" он продавал бытовые приборы, видеоигры, выпускавшиеся под его маркой итальянские велосипеды и мотоциклы "Каджива-Дукати", через пару недель после его гибели на рынке появились построенные на верфях Fast Boats в Сан-Паулу шикарные 42-футовые яхты Senna-417. Почти $4 млн. Айртон вложил в производство и раскрутку своих комиксов о приключениях его мультипликационного "братишки" Сенниньи, и когда первая выпущенная тиражом в 150 тыс. книжка "Сеннинья и его команда" появилась на прилавках магазинов, треть тиража разошлась в первый же день. Еще S5 млн. незадолго до гибели Айртон вложил в бразильский импорт автомобилей Audi. Основным же направлением своего бизнеса считал сотрудничество с De Longhi. По окончании карьеры он намеревался открыть в Манаусе большое производство бытовой техники. Увы, мечтам бразильца не суждено было сбыться, однако и без этого в последние годы его жизни бизнес Сенны приносил ему неплохой доход в $140 млн. в год. Причем эти деньги вовсе не лежали мертвым грузом на его банковских счетах. Айртон был не из тех, кто сидя на мешке с деньгами наслаждается своим богатством. Его деньги помогали сотням нуждающихся. Так, он оплачивал медицинское обслуживание индейцев, собиравших натуральный каучук в джунглях Алту-Журау, жертвовал $100 тысяч на строительство больницы Ассоциации помощи детям-инвалидам в Сан-Паулу (до сих пор это самый большой взнос, сделанный на счет данной организации физическим лицом), был спонсором реабилитационного центра Клинической больницы Сан-Паулу... И это только малая толика. Айртон старался не разглашать подробности своей благотворительной деятельности, считая, что ее ценность заключается именно в том, что о ней никто не знает. Впрочем, некоторые пожертвования Сенны (причем, не только материальные) все же становились достоянием прессы. Когда в 1990 году после автокатастрофы впал в кому его юный и совершенно незнакомый бразильцу поклонник Массимо, Айртон по просьбе его родителей записал на видеокассету обращение к юноше: "Чао. Массимо! Это я, Айртон, мне говорят, что ты ранен, но надо подниматься. Твое место здесь, рядом со мной, в Нмоле". Удивительно, но после этого обращения Массимо действительно вышел из комы, и Сенна потом часто навещал мальчика в той самой клинике "Маджоре" в Болонье, где 1 мая 1994 года будет отключен его собственный аппарат жизнеобеспечения. А ровно за год до похорон Сенны деньги Айртона спасли жизнь 18-летней бразильской девушки Реджаны Марии душ Рейш. Реджана, с детства страдавшая от цирроза печени, медленно умирала, ей нужна была срочная операция, но денег в бедной бразильской семье (мать Реджаны Мина работала кухаркой) не было. И по совету матери девочка написала письмо гонщику, через пару недель 5 мая 1993 года Сенна перевел на ее счет необходимые $65 тыс., и уже на следующий день Реджане сделали операцию. "Деньги Айртона спасли мою жизнь, но они оказались бессильны помочь ему самому", - рыдала через год девушка. "Уход Сенны - божественный знак, - уверена ее мать, - ведь для Него он тоже был кумиром".
Впрочем, вместе с Реджаной, Миной и Массимо в те жаркие майские дни 1994 года скорбели миллионы почитателей бразильца по всему миру. В Японии заваливали цветами его McLaren, выставленный в заводском музее Honda, в Англии утопали в венках ворота завода Williams в Дидкоте, в Москве сотни его поклонников в немой скорби несли цветы к посольству Бразилии и оставляли послания Айртону в Книге памяти, позднее переданной родителям Волшебника, в Италии засыпали цветами злосчастный отбойник в "Тамбурелло", крыльцо госпиталя "Маджоре" и комнату № 200 отеля "Кастелло" в Кас- телло Сан-Пьетро, где Айртон провел последнюю ночь своей жизни...
Когда гроб с телом Сенны перевозили из "Маджоре" в аэропорт, на улицы обычно тихой Болоньи высыпало практически все население городка, на четыре часа остановив движение на улицах. В аэропорту Сан- Паулу рейс 723 с гробом Айртона в пять утра 4 мая встречали 20 тысяч человек. Траурное 35-километровое шествие от аэропорта к зданию Законодательной ассамблеи, где должно было состояться прощание с пилотом, заняло более четырех часов. А там гроб с телом Сенны уже ожидала пятикилометровая очередь. На следующее же утро, когда героя Бразилии повезли на пожарной машине на мемориальное кладбище "Морумби", на улицы, по которым проходил путь траурного кортежа, высыпало более миллиона человек. Во многих учреждениях Сан-Паулу даже устроили специальный перерыв, чтобы служащие могли выйти на улицу попрощаться со своим кумиром. На кладбище, охраняемом в тот день двумя тысячами полицейских, завернутый в бразильский флаг гроб из рук национальных гвардейцев приняли "коллеги" Айртона: Рубенс Баррикелло, Эмерсон и Кристиан Фиттипальди, Тьерри Бутсен, Джеки Стюарт, Роберто Морено, Микеле Альборето, Дерек Уорик, Пьерлуиджи Мартини и Ален Прост, прилетевшие в Сан-Паулу проводить в последний путь своего друга и соперника.
Отец Айртона синьор Милтон да Силва, несмотря на страшные переживания, не проронил на кладбище ни слезинки, мать же бразильца не смогла присутствовать на похоронах сына: она слегла еще накануне. Распоряжался на "Морумби" пресвитерианский пастор Сабатини Лапли - свекор сестры гонщика Вивиан, которая, будучи глубоко религиозным человеком, уверена в божественном предназначении брата: "Айртон - лучшее, что Бог мог дать нам, но теперь Бог снова призвал его к себе, и он ушел". Именно по ее настоянию единственная надпись на скромной могильной плите Сенны посвящена не его гоночной карьере, а Господу. "Ничто не может разрушить во мне любовь к Богу", - словно обращается к нам с небес Айртон. Вивиан после смерти брата стала главным хранителем его памяти. Возглавив основанный еще при жизни бразильца Благотворительный фонд Айртона Сенны, она устраивает различные выставки, посвященные брату, продает с аукциона его личные вещи, заключает миллионные контракты на производство сувениров и различных товаров под фирменным знаком Айртона, помогает от его имени больным и обездоленным детям. Однако со временем она развила столь бурную деятельность, что нажила себе в Бразилии много недоброжелателей, которые считают (и возможно, не без оснований), что она просто наживается на имени покойного брата. Сама же Вивиан обвиняла в этом бывшую невесту бразильца португальскую модель Адриану Галистеу, выпустившую в ноябре 1994 года книгу своих весьма откровенных воспоминаний об Айртоне.
Впрочем, легенда о Бразильском Волшебнике вовсе не нуждается в их стараниях. Память о нем продолжает жить и после его смерти. На трассах, где он когда-то выступал, открывают все новые памятники Человеку Дождя. Повороты, в которых он, выигрывая у соперников десятые и сотые доли секунды, ковал свои победы, и улицы десятков городов мира, где он жил или просто гулял, называют его именем. Как называют в честь соотечественника своих детей сотни его почитателей по всей Бразилии. Национальная сборная по футболу посвятила ему свою историческую, четвертую по счету победу на чемпионате мира 1994 года в США. И каждый год 1 мая в годовщину того черного дня, когда Бог забрал у нас Айртона, в заводском музее Honda все так же в цветах его McLaren, в Италии - злосчастный отбойник в "Тамбурелло", а в далекой Москве, где он даже ни разу не был, сотни его поклонников, как и десять лет назад, стоят в немой скорби у крыльца посольства Бразилии на Большой Никитской улице, а ступени посольства устланы цветочным ковром, фотографиями Айртона и белыми тетрадными листочками со стихами в память о Волшебнике - это крик души тех, в сердцах которых Сенна продолжает жить и после своей смерти.