Пять решительных женщин

За всю более чем полувековую историю "королевы автоспорта” их было всего пять. Пять женщин, решивших испытать себя в этом исконно мужском спорте. Ни одна из них так и не сумела добиться успеха в Формуле-1. Автогонки – не светский раут. И рыцари скорости не спешили галантно пропускать дам вперед.

Прекрасная неаполитанка
"Вот так да! – Стюарт Льюис-Эванз даже негромко присвистнул, провожая взглядом красный Maserati под номером 44. – А она неплохо вписывается в эти узкие улочки, а, Тони? Вот будет потеха, если она обставит Джиджи…” "Ну это вряд ли”, – товарищ Стюарта по команде Vanwall Тони Брукс был не в настроении шутить, у него хватало своих проблем. Но несколько тысяч зрителей, приехавших в Монако за несколько дней до гонки поиграть в казино, поваляться на пляже и посмотреть тренировки, вовсю обсуждали гонщика, чье имя разносилось из хриплых недр громкоговорителей над княжеством: "Здесь в Монако неаполитанка де Филиппис стала первой женщиной, принявшей участие в Гран При чемпионата мира”.

Мария-Тереза де Филиппис родилась в семье богатых итальянских аристократов из Неаполя. Как утверждали современники, природа сполна одарила ее знаменитым неаполитанским темпераментом, который и привел Марию-Терезу за руль гоночного автомобиля. Скорость и опасность притягивали экспансивную итальянку как магнит, и в начале 50-х она исколесила на своем спортивном Osca все апеннинские дороги.
Поначалу соперники-мужчины не воспринимали эту миниатюрную женщину всерьез. Яркая, но короткая карьера чешки Эльжбеты Юнковой, в нескольких довоенных гонках на равных сражавшейся с великими Караччиолой, Широном и Нуволари, давно забылась. И для большинства зрителей и пилотов тогда, как, впрочем, и сейчас, женщины и автогонки казались совершенно несовместимыми понятиями.
В 1955 году по совету своего друга Луиджи Муссо, выступавшего в то время в заводской команде Maserati, Мария-Тереза пересела на автомобили из Модены, а еще через три года дебютировала в Гран При Формулы-1. В 1958 году в Сиракузах она впервые серьезно заявила о себе: заняла пятое место в самой престижной незачетной гонке Формулы-1 в Италии. И через месяц – в мае 58-го – выехала за рулем своего Maserati 250F на тренировку второго этапа мирового первенства Большого Приза Монако.
Увы, из десяти пилотов, выступавших на Maserati 250F, в Монте-Карло сквозь сито квалификации смогли пробиться лишь двое. Естественно, первой женщины Ф-1 в их числе не оказалось, хотя Мария-Тереза выступила вполне достойно, показав 22-е время из тридцати участников (по воле случая, в числе поверженных ею мужчин оказался даже Берни Экклстоун). Но итальянка не отчаялась, и через месяц ее Maserati появился в Спа.
На этот раз де Филиппис оказалась предпоследней, уступив на длинной бельгийской трассе времени поул-позишн более полминуты. В гонке от победителя она отстала на два круга, но все-таки добралась до финиша последней. В конце сезона упрямая неаполитанка отметилась еще на двух Гран При, ни разу не поднявшись в квалификациях выше последнего места. Но даже после столкновения с фонарным столбом на тренировке в Португалии не стушевалась и, заручившись поддержкой Жана Беры, на следующий год решила вновь попытать счастья в Монако, на этот раз за рулем его Behra-Porsche.
Хотя в мае 1959 года де Филиппис удалось на узких улочках Монте-Карло улучшить свое прошлогоднее время ровно на три секунды, это ей не помогло: до 16-го места, дававшего право стартовать в гонке, осталось еще столько же. Это был последний Гран При прекрасной неаполитанки в Формуле-1. Через несколько месяцев, после того как на берлинском АФУСе разбился Жан Бера, де Филиппис решила уйти из спорта.

Тигрица из Турина

Мария вышла из раздевалки и, прижимая платок к разбитому носу, поплелась к автобусной остановке. Было обидно и больно. Она проклинала тот день, когда решила заняться гандболом. В нападении у соперниц сегодня играла какая-то напористая блондинка, и за пять минут до конца матча эта белокурая бестия двинула Лелле кулаком в нос и испортила всю радость победы.
Ломбарди уже стояла на остановке, когда перед ней притормозила голубая Alfa Romeo. За рулем сидела та самая блондинка. До ближайшей больницы Святой Маргариты было не меньше получаса езды, но уже через десять минут Alfa подъехала к воротам приемного отделения. Мария же к тому времени давно забыла о разбитом носе. Ее глаза восхищенно блестели. Еще никогда она не ездила так быстро. Скорость покорила ее на всю жизнь!
С тех пор она мечтала только об одном – стать автогонщицей. Но Мария-Грация, или попросту Лелла Ломбарди, никогда не сидела за рулем, и для начала ей нужно было получить права. Чтобы оплатить водительские курсы, Лелле пришлось расстаться со своими скромными сбережениями. С практикой помог приятель, разрешивший воспользоваться своим маленьким FIAT, и через три месяца Ломбарди получила права. Потом за бесценок купила очень старый алый FIAT и как только выдавалась свободная минутка, носилась на нем по улицам Алессандрии.
Знакомство с одним молодым гонщиком позволило ей проникнуть за кулисы автоспорта. Лелла меняла резину, свечи, работала хронометристом. Когда ее приятель заявил свою Alfa Romeo в ралли, напросилась к нему штурманом, потом уговорила пустить за руль и… выиграла первую же гонку! Соперники, которые до этого лишь посмеивались над итальянкой, прикусили языки. Леллу пригласили в заводскую команду Alfa Romeo. Потом она пересела за руль "формулы”. В 1973 году Тигрица из Турина, как уважительно прозвали Ломбарди за целеустремленность и стремительность на трассе, выиграла чемпионат Ford Mexico. Через год заняла 4-е место в британском первенстве Ф-5000 и дебютировала в Формуле-1.
Едва появившись за рулем Brabham BT42 на тренировке британского Гран При в Брэндс-Хэтче, Лелла установила свой первый рекорд. Одним из спонсоров, давших деньги на ее дебют в Ф-1, была радиостанция из Люксембурга, вещавшая на волне 208FM, поэтому на ее автомобиле красовался номер 208. И хотя в Англии самый большой стартовый номер в истории чемпионатов мира не помог итальянке пройти квалификацию, через год она снова появилась в Формуле-1.
Зимой 1975 года мультимиллионер граф Дзанон не пожалел $200 тыс., чтобы пристроить Леллу в March. На этот раз в 12 Гран При Ломбарди лишь раз, в Монако, не смогла преодолеть барьер квалификации. А в Барселоне и вовсе сотворила сенсацию.
Гонка в Монжуик-парке вошла в историю еще до старта. В четверг, едва гонщики прибыли на трассу, фотографы попросили двукратного чемпиона мира Эмерсона Фиттипальди присесть на отбойник и попозировать. Эмо вскарабкался на барьер, но тот не выдержал веса бразильца и сломался! Фиттипальди осмотрел остальные отбойники и пришел к выводу, что они тоже никуда не годятся. Срочно созвали заседание GPDA и устами своего президента Денни Хьюма гонщики потребовали от организаторов усилить отбойники, угрожая в противном случае бойкотировать Гран При. Первая тренировка была сорвана. На вторую выехали только самые отчаянные: Икс и Брамбилла. На следующий день на трассе появились еще и двое новичков: Эванз и Вундеринг. В конце концов под нажимом владельцев команд уступили и остальные гонщики. Непреклонным остался один лишь Фитти, считавший, что гоняться в таких условиях смертельно опасно.
Эмо оказался прав. На следующий день на 26-м круге гонки Lola лидировавшего Рольфа Штомеллена вылетела с трассы и, сломав отбойник, убила пятерых зрителей. Когда через четыре круга Гран При остановили, на трассе оставалось всего восемь машин. В том числе и March Леллы. Итальянка заняла шестое место, но поскольку гонку прервали до того, как пилоты прошли две трети дистанции, Ломбарди получила в зачет чемпионата мира лишь пол-очка.
Возможно, она могла бы добиться в Ф-1 и большего, но в March, как позднее и в RAM, к Лелле относились, как к капризной девчонке, и не считались с ее мнением. "Она постоянно жаловалась, что у ее машины большая избыточная поворачиваемость, – вспоминал технический директор March Робин Херд. – Но мы от нее отмахнулись: машина нормальная, просто научись на ней ездить. В следующем сезоне мы посадили в ее автомобиль Ронни Петерсона и он тоже заявил, что у этого March огромная избыточная поворачиваемость. Когда мы проверили машину, оказалось, что у нее действительно "кривое” шасси”.
Впрочем, и той половинки очка, что Тигрица из Турина добыла в Испании, оказалось достаточно, чтобы навечно вписать в историю имя первой и пока единственной женщины, завоевавшей очки в гонках чемпионата мира Формулы-1.

Одержимая скоростью

"Ты только погляди, какой-то сумасшедший выехал на трассу под тринадцатым номером”, – толкали друг друга в бок болельщики на трибунах Брэндс-Хэтч. "Не сумасшедший, а сумасшедшая”, – поправляли их более осведомленные. "Сумасшедшей” была английская лыжница Дивина Галика.
Дивина с детства была одержима скоростью. Во многом благодаря этому ей удалось стать одной из лучших горнолыжниц Соединенного королевства. Там, где другие пасовали, Галика бесстрашно неслась по горному склону. За свою долгую спортивную карьеру она установила абсолютный рекорд Великобритании в скоростном спуске: 200,699 км/ч, участвовала в четырех Олимпиадах, причем на две из них ездила капитаном женской лыжной сборной. В 1972 году в Саппоро она заняла седьмое место в гигантском слаломе и вместе с Beatles и теннисистом Джоном Ллойдом получила от королевы Елизаветы почетное звание члена Британской империи.
В 1974 году Галику пригласили на автомобильную гонку знаменитостей в Оултон-парк. И с тех пор ее жизнь круто изменилась. Дивина забросила лыжи и уселась за руль гоночного автомобиля. Управляющий директор автодрома Брэндс-Хэтч Джон Уэбб помог ей устроиться в команду британской Формулы-5000, а затем и дебютировать в Ф-1.
Она не стремилась стать профессиональной автогонщицей. Победы не были для нее самоцелью. Галике просто очень нравилась скорость, она получала куда больше удовольствия от самого процесса гонки, нежели от побед. И в отличие от большинства гонщиков-профессионалов Дивина была не суеверна. Настолько, что в 1976 году даже удивила Ф-1, дебютировав в мировом первенстве c "чертовой дюжиной” – 13-м номером – на борту. Тот Большой Приз Великобритании стал единственной гонкой в истории чемпионатов мира Формулы-1, где сошлись в очном противостоянии две женщины. Дебютантка Галика на Surtees опередила опытную Ломбарди без малого на две секунды, но обе они на старт так и не попали. Слабым утешением обеим мог служить лишь тот факт, что вместе с ними в числе неудачников оказался и двукратный вице-чемпион мира Жаки Икс.
Через полтора года в Аргентине и Бразилии Дивина предприняла еще две попытки – на этот раз за рулем Hesketh – пробиться на старт этапа чемпионата мира. Когда же спонсорские деньги Olympus закончились, Галика оставила бесплодные попытки и ушла в гонки грузовиков.

Второй шанс Дезире

Из пяти женщин, пробовавших свои силы в Формуле-1, южноафриканка Дезире Уилсон, без сомнения, была самым сильным пилотом. В отличие от своих предшественниц за руль гоночного автомобиля Дезире села очень рано. И прежде чем прийти в Формулу-1, успела поездить в "младших” Формулах южноафриканского чемпионата и даже выиграть национальное первенство Формулы-Ford. В Европу Уилсон приехала уже опытной спортсменкой, но еще три года стартовала в ралли и горных гонках во Франции. И только в 1978 году, по приглашению все того же Джона Уэбба дебютировала в британском чемпионате Aurora Ф-1. Дивина Галика не могла составить Дез достойную конкуренцию. Уилсон на равных сражалась с лучшими гонщиками-мужчинами. В 1978 году она опередила в британской Формуле-1 Элио де Анджелиса, через год поднялась на седьмую строчку чемпионата, оставив за спиной Дерека Уорика и короля мотокольца Джакомо Агостини. В сезоне же 1980 года южноафриканку и вовсе ждала феерическая серия побед.
Дезире выиграла две гонки чемпионата мира спортпрототипов в Монце и Сильверстоуне. А в апреле, лидируя от старта до финиша, одержала историческую победу на этапе британского чемпионата Aurora Ф-1 в Брэндс-Хэтче, став первой и пока последней женщиной, выигравшей гонку "королевской” Формулы, пусть и в состязании национального масштаба. Тогда-то, соблазнившись успехами Дезире, Уэбб и предложил Уилсон попробовать себя на июльском этапе чемпионата мира в Брэндс-Хэтче за рулем арендованного у команды RAM прошлогоднего Williams FW07.
"После серии побед в Брэндс-Хэтче, Монце и Сильверстоуне я приехала на британский Гран При в приподнятом настроении, – вспоминала Уилсон. – Незадолго перед гонкой чемпионата мира на испытаниях новой резины я показала в Брэндс-Хэтче 12-е время и с нетерпением ждала квалификации. Все было так здорово, но… Только сейчас, спустя двадцать лет, я могу рассказать вам, что тогда произошло на самом деле. На тестах хозяин RAM Джон Мак-Дональд усадил меня в Williams FW07 Эмилио де Вилоты. На Гран При же он привез для меня FW07 Элисео Салазара с эластичными юбками и граунд-эффектом. Это был совершенно другой автомобиль, а я впервые села в него лишь в квалификации. Ненавижу эти юбки! Машину так вдавливало в трассу, что, казалось, глаза вот-вот выскочат. Я с трудом различала трассу и была на две секунды медленнее, чем на тестах”.
Если бы Дезире удалось хотя бы повторить время, показанное на тестах, этого оказалось бы достаточно, чтобы она попала в двадцатку лучших. А так Уилсон оставалось утешаться тем, что она лишь на секунду отстала от действующего чемпиона мира Джоди Шектера, чья Ferrari стояла в последнем ряду.
"Эта машина разрушила всю мою карьеру. Второго шанса в Ф-1 не дают: если ты не прошел квалификацию, ты должен уйти”, – вздыхала Дезире.
Но Уилсон повезло. В Формуле-1 все-таки нашелся человек, который дал ей второй шанс – Кен Тиррелл. "Кен – лучший человек, на которого я работала. Он никогда не ругал гонщика. Даже если что-то не получалось, он говорил мне: "Дез, ты едешь очень быстро”. Я успокаивалась, и в следующий раз ехала еще быстрее”. Зимой 1981 года Дядюшка Кен пригласил Уилсон в свою команду, и в феврале на домашнем Гран При в Южной Африке она дебютировала в чемпионате мира. В квалификации Дез показала 16-е время – всего на 0,6 секунды медленнее своего товарища по команде Эдди Чивера. В гонке Уилсон на равных боролась с лучшими гонщиками планеты, на какое-то время даже пробилась в зачетную шестерку, но до финиша так и не добралась: на 52-м круге на ее Tyrrell 010 отказала коробка передач. И все же дебют Дезире удался, несмотря даже на то что после разборок с FOCA FISA вычеркнула Гран При ЮАР из календаря чемпионата мира и никаких официальных записей о нем в истории Ф-1 не значится.
Tyrrell переживала не лучшие времена, у команды не было ни одного крупного спонсора, и Кен не мог больше оплачивать ее выступления в Ф-1. "После Южной Африки Кен, надо отдать ему должное, всячески пытался найти средства, которые позволили бы мне остаться в команде. Но ничего не вышло…” – вспоминает Дезире.
Южноафриканка уехала за океан и через несколько лет дебютировала в американской серии CART. В истории же "королевы автоспорта” она навсегда останется единственной девушкой, сумевшей выиграть гонку на автомобиле Формулы-1.

Любовь Джованны

Джованна Амати родилась в богатой римской семье – отцу принадлежала сеть римских кинотеатров. Лет до тринадцати она ничем не отличалась от школьных подруг. А потом вдруг влюбилась… в автогонки!
Родители не одобряли увлечения дочери и надеялись, что она скоро перебесится и успокоится. Но не тут-то было. "Я говорила им, что беру уроки математики, латыни и игры на пианино. Но вместо этого я собирала деньги на 500-кубовый мотоцикл”, – признается Джованна. Возможно, отец все же запретил бы Джованне заниматься гонками, если бы в 1978 году его 16-летняя дочь не стала жертвой киднэппинга. Переговоры с террористами стоили итальянцу, возможно, нескольких лет жизни. Когда после выплаты выкупа в 1 млн фунтов похитители освободили Джованну, родители махнули рукой: пусть занимается чем хочет, лишь бы была счастлива. А без автогонок Амати свою жизнь уже не представляла.
"Я влюбилась в скорость и не представляла жизни без нее, – продолжает итальянка. – Тогда я еще не думала о том, чтобы стать профессионалом. Я просто смотрела гонки и анализировала их. Но мой приятель Элио де Анджелис уговорил меня пойти за компанию с ним в гоночную школу. Я сопротивлялась: "Ты что, я не могу, я же женщина!” Но он все-таки притащил меня в гонки и тем самым изменил всю мою жизнь”.
Амати начала выступать в Формуле-FIAT, затем – Ф-3 и Ф-3000. О Формуле-1 итальянка даже и не мечтала. Куда там, ведь даже в Формуле-3000 ей с трудом удавалось проходить квалификацию. Но Амати… повезло. Она нашла свой путь в мир Ф-1.
По слухам, в начале 90-х Джованна некоторое время встречалась с новоиспеченным директором Benetton Флавио Бриаторе, и тот устроил для нее небольшие ознакомительные тесты на Benetton B191. А в конце февраля 92-го Джованна в составе Brabham приняла участие в своем первом Гран При.
Некогда знаменитая команда находилась на грани банкротства и доживала свои последние дни в Ф-1. А потому могла себе позволить нанимать лишь рента-драйверов, которые сами оплачивали свои выступления. В сезоне-92 первым пилотом Brabham должен был стать богатый бельгиец Эрик Ван де Пуле, место же за рулем второй машины предназначалось столь же богатому, но, как утверждали в Милтон-Кейнсе, более талантливому чемпиону японской Ф-3 Акихико Накайе. Однако последний выступал лишь в японских чемпионатах, и FIA отказалась выдать ему суперлицензию. Зато Амати, которая с грехом пополам все-таки стартовала в международном чемпионате Формулы-3000, без труда получила суперлицензию и, оплатив свои выступления, заняла место Накайи.
Когда Джованна приехала на первую гонку сезона в Южную Африку, в Кьялами началось форменное безумие. "Журналисты и фотографы буквально набросились на меня. Они звонили мне, не знаю уж, как они узнавали номер моего телефона, требовали интервью. Когда же я не смогла пройти квалификацию, они вылили на меня кучу грязи. Никого не интересовало, что я выступала на ужасной машине со слабым мотором, на которой никогда прежде не ездила”, – не скрывала своего раздражения Джованна, которая и в самом деле выступила из рук вон плохо. Амати так и не смогла приспособиться к углеволоконным тормозам "формулы-1” и раз шесть или семь вылетала с трассы. В квалификации она отстала от времени поул-позишн Мэнселла почти на 12 секунд, а своему партнеру по Brabham уступила больше 5 (!). Не многим лучше обстояли дела Амати и на двух следующих Гран При в Сан-Паулу и Мехико, а уже в Испании ее место в Brabham занял Дэмон Хилл. Не мудрено, что у Амати от выступлений в Формуле-1 остались в основном негативные впечатления.

"Если бы сейчас меня снова позвали в Ф-1, я бы отказалась, – признается Джованна. – Я с детства мечтала об этом мире, но он не принял меня. Нашелся только один человек, который подошел ко мне в Кьялами, протянул руку и сказал: "Добро пожаловать, Джованна, я рад видеть тебя здесь. Поздравляю!” Это был Айртон Сенна. Остальные просто игнорировали меня, и все только потому, что я женщина”.
Пожалуй, Амати несколько преувеличивает. Не все так уж игнорировали ее, по крайней мере, как женщину. После ее дебюта в Формуле-1 "большой цирк” полнился слухами о многочисленных романах итальянки. Сначала ее избранником стал бывший гонщик Minardi Луис Перес-Сала. Потом Джованна закрутила роман с трехкратным чемпионом мира Ники Лаудой. Австриец даже предложил Амати руку и сердце, но с одним маленьким условием. "Ники подарил мне обручальное кольцо и сказал: "Теперь ты оставишь гонки!” Я согласилась пропустить год и посмотреть, что будет дальше. Это было ужасно! Я была нервная, несчастная и пришла к выводу, что ни один мужчина не может доставить столько удовольствия, как гоночный автомобиль…” – признается Джованна, которой, возможно, так и суждено навсегда остаться последней женщиной при дворе "королевы автоспорта”.

Владимир Маккавеев