Родная кровь

Обстановка в красном шатре Ferrari накалилась в прямом смысле этого слова. В наглухо закрытую со всех сторон полиэтиленовую коробку натолкалось десятка три журналистов, жаждавших пообщаться с двукратным чемпионом мира. И у всех на устах был один и тот же вопрос.
«Гонки есть гонки, даже если приходится сражаться с собственным братом, - пожал плечами Михаэль. - Это была хорошая и честная борьба, и я не могу понять, почему Ральф должен на меня обижаться».
Столкновение братьев Шумахеров на 49-м круге гонки в Каталонии стало едва ли не главным событием уик-энда. Впервые с Гран При Люксембурга 1997 года, когда Ральф «вынес» Михаэля в первом повороте Нюрбургринга и, по сути, лишил его третьего чемпионского титула, братья затеяли столь жесткую разборку на трассе. Еще две недели назад в Сильверстоуне на первом круге гонки Шумахер-старший пропустил Ральфа, а после финиша отметил, что если бы на месте брата оказался любой другой пилот, он, скорее всего, сумел бы отстоять свою позицию. И вдруг, в Барселоне, Михаэль и Ральф сталкиваются, причем в весьма неоднозначной, на мой взгляд, ситуации.
Испытывая большие проблемы из-за медленного прокола заднего колеса Ferrari, Михаэль был просто не в состоянии поддерживать тот же темп, что и подгоняемый Баррикелло Ральф. Но вместо того чтобы покориться неизбежному и пропустить Ральфа, Шумахер-старший навязал ему борьбу и вытеснил на внешнюю сторону поворота, чем не замедлил воспользоваться Баррикелло. На экране телевизора маневр двукратного чемпиона мира выглядел очень эффектно, и позднее в паддоке мне довелось несколько раз услышать мнение, что Михаэль, дескать, специально блокировал Ральфа, чтобы Баррикелло смог добыть для Ferrari третье место. Но автогонки все-таки не шахматы, и просчитать такую сложную комбинацию за считанные доли секунды не смог бы даже Шумахер, каким бы великим гонщиком он ни был.

«Это обычная гоночная ситуация, не думаю, чтобы Михаэль специально подыгрывал Баррикелло», - заметил шеф BMW Герхард Бергер. Сам Михаэль уверяет, что даже не видел Рубенса. «В тот момент я еще не знал, что мне предстоит заезжать на третий пит-стоп, - говорил Михаэль журналистам. - Вызов из боксов я получил уже после дуэли с Ральфом». Действительно, перед последним пит-стопом механики Ferrari выскочили из боксов буквально в последний момент, но при всем уважении к оперативности Scuderia, вряд ли решение зазвать Шумахера в боксы было принято за 2-3 секунды. Братья боролись в самом конце круга, в Banc de Sabadell, и до въезда на пит-лейн оставался всего один поворот. Наконец, сам двукратный чемпион мира наверняка понимал, не мог не понимать, уж слишком медленно ехала его Ferrari, что третьего пит-стопа ему не избежать. Зачем же вступать в бессмысленное сражение?
Не столь важно, лукавит Михаэль или нет. Как не столь важно и то, что боролся он с братом. Его действия были бы не менее бессмысленны и опасны, даже если бы его соперником выступал Гастон Маццакане.
Неоправданная жесткость Михаэля говорит о другом. С двукратным чемпионом мира и раньше случались приступы чрезмерной неуступчивости. В Аделаиде’94 или в Хересе’97, например. Происходило это всегда в тех ситуациях, когда Шумахер начинал нервничать и стремился любой ценой защитить свою позицию. И испанский эпизод лишний раз напоминает, под каким давлением находится внешне столь лучезарный и уверенный в себе Шумахер-старший.
Что касается того, что жертвой неуступчивости Михаэля оказался именно младший брат, да еще на глазах (любители «мыльных» телесериалов, внимание!) их отца Рольфа, присутствовавшего на автодроме, то ничего особенного в этом нет. Спорт есть спорт. А Формула-1 - не семейная мелодрама. Хотя все мы люди и, разумеется, пресса попыталась превратить испанскую гонку в подобие «Санта-Барбары». По пресс-центру поползли слухи о горячей словесной перепалке между братьями, которую якобы кто-то и где-то слышал и видел. Но когда и где, никто объяснить так и не мог.
Импровизированная пресс-конференция в моторхоуме Ferrari уже подходила к концу, когда из стоявшего метрах в сорока передвижного «дворца» Williams выскочил младший Шумахер и перекатывая желваки на широких арийских скулах направился туда, где между автобусами Bridgestone и McLaren расположились шатры Scuderia. Тут же за Ральфом, как гончие за зайцем, бросились все находившиеся поблизости фотографы, но вожделенной братской «стрелки» они так и не дождались. Ральф гордо прошествовал мимо моторхоума Ferrari к выходу из паддока. «Мне нужно еще раз посмотреть по телевизору этот маневр, прежде чем я смогу вам что-нибудь сказать», - бросил на ходу немец.
Ральф, похоже, действительно не на шутку рассердился, но его гнев, наверное, был бы во сто крат большим, если бы на месте Михаэля оказался, скажем, Жан Алези. Пару дней спустя, несколько успокоившись, Ральф признался: «Маневр был очень резким, и я разозлился, что позволил себя обогнать. Мы с братом оба любим атаковать. Мы соперничаем, что подтверждают две последние гонки. Но Формула-1 никогда не повлияет на наши взаимоотношения. Что бы ни произошло».
Подобной же версии придерживался и Михаэль: «Конечно, мы обсудили происшествие, но вовсе не так, как вы думаете. Послушайте, он выступает за Williams, я - за Ferrari, и мы не собираемся делать друг другу поблажки. Мы боремся предельно жестко, но не переходя за рамки правил. Здесь все ясно. Нам не из-за чего ссориться. Газеты раздули из этого целую историю, идиоты-журналисты написали какую-то чепуху, будто мы орали друг на друга. Сожалею, но ничего подобного не было».
Возможно, все не так безмятежно, как утверждают братья. Шумахер на трассе - далеко не подарок для соперников. А уж два Шумахера - и подавно. Неуступчивость у Михаэля в крови. А кровь у них с Ральфом одна.

Владимир Маккавеев