Сенна. Имола. 10 лет спустя

“Ayrton sempre numero 1, il piu grande» - “Айртон - навсегда № 1, величайший из великих» - эту надпись итальянские поклонники Сенны начертали на том самом злополучном участке стены, где десять лет назад трагически прервалась жизнь кумира миллионов

Текст: Борис МУРАДОВ

Гибель Айртона повергла нас тогда в такой же глубокий шок, как если бы вдруг погасло солнце», - этими словами Герхард Бергер, в течение трех сезонов выступавший вместе с Сенной в составе McLaren, выразил, пожалуй, чувства всех, кто знал и любил легендарного бразильского гонщика. Однако шок, надрывная душевная боль, оцепенение - все это осталось в далеком, хотя еще и свежем в памяти прошлом. Давно уже и сам роковой поворот Tamburello изменен, и смертельно опасную бетонную стену предваряет ограждение из покрышек и гравийная, а не скользкая травяная зона вылета, и никто не гибнет в гонках Гран При благодаря этим и другим мерам безопасности вот уже десять лет, так что кажется, ничего, кроме этой надписи, и не напоминает о том трагическом дне 1 мая 1994 года. Нет, пожалуй, несведущий человек ничего бы и не заметил в обычной на вид жизни паддока и всего автодрома им. Энцо и Дино Феррари в целом - она шла своим фееричным чередом.
Но все же дни проведения Гран При Сан-Марино были овеяны всеобщей легкой грустью, почти неуловимой, но незажившей еще скорбью, которая витала над всем, что здесь происходило, как если бы эта грусть и скорбь были растворены в воздухе.
Джо Рамирес, координатор McLaren и в течение многих лет лучший друг Сенны в паддоке, вспоминал в эти дни: "Айртон обладал не просто врожденной аурой. Это было что-то, что он заработал. Все вокруг уважали его. Да, он не был святым и бывал человеком настроения. Иногда его принципы и ценности шли вразрез с принципами других людей, и он часто говорил мне: "Хорошие парни не выигрывают гонки". Но у него было большое сердце".
Рубенс Баррикелло, которого Сенна навестил в больнице за два дня до своей гибели, смог сказать немногое, с трудом сдерживая слезы: "Для меня, бразильца и гонщика, с тяжелейшей аварии которого начался тот "черный уик-энд", это трагическое событие - не просто особое воспоминание. С тех пор Айртон - часть меня самого".
Победивший в той трагической гонке Михаэль Шумахер, к чести его, был одним из немногих, кто, отдавая особую дань памяти Сенны, резонно заметил: "К сожалению, мы вспоминаем лишь одного погибшего гонщика, а я хотел бы напомнить, что в тот уик-энд погибли двое - не только Айртон, но и Роланд Ратценбергер, и все тогда были шокированы смертью обоих. Но если говорить лично об Айртоне, то для меня, конечно же, было большой честью иметь возможность бороться с ним в гонках. У нас были очень жесткие поединки, были и очень красивые. Весьма жесткими порой были и наши взаимоотношения, но знали они и хорошие времена, и я храню о них самую добрую память".
Многое, наверное, мог рассказать бы о Сенне владелец ведущего автоспортивного фотоагентства и давний партнер нашего журнала Кит Саттон, более двадцати лет назад ставший личным фотографом приехавшего покорять Европу молодого амбициозного бразильца, но он ограничился лишь одним коротким воспоминанием, которое, тем не менее, лучше иных длинных речей дает представление о феномене Сенны: "Мне был лишь 21 год, и я помню, как был взволнован и польщен, когда в 1983 году мне позвонил не кто иной, как Берни Экклстоун, чтобы "только спросить, насколько хорош этот Айртон", который в то время выступал в британской Формуле-3".
Между тем сам Берни Экклстоун (десять лет назад он даже не присутствовал на похоронах Айртона Сенны из-за крайне негативного отношения к нему, как одному из боссов Формулы-1 , со стороны младшего брата Айртона Леонардо, но ныне все улеглось, и Берни даже является советником фонда Сенны) оказался куда словоохотливее: "Я заинтересовался Айртоном, поскольку слышал, что он очень быстрый гонщик, а встретился с ним впервые лишь в конце 1983 года. Это было уже после его тестов для Williams в Донинг- тоне, но еще до тестов для McLaren и Toleman в Сильвер- стоуне. Мы дали ему возможность опробовать чемпионский Brabham ВТ52В (автомобиль, за рулем которого в 1983 году завоевал титул чемпиона мира Нельсон Пике. - Прим. ред.) на трассе "Поль Рикар". Оттуда в Лондон мы вернулись вместе на моем самолете - на следующий день ему надо было лететь в Макао на гонку Формулы-3. Он сразу же поразил меня тем, что совершенно точно знал, на что способен, и был очень самоуверен. И еще он произвел на меня впечатление как чрезвычайно приятный человек. Мы даже почти договорились подписать контракт, но проблема была в выступавшем тогда за Brabham Нельсоне Пике. Он пренебрежительно называл Айртона "водителем такси", хотя потенциал Сенны был очевиден для всех. Более того, такая предубежденность Нельсона против Сенны, наоборот, еще больше убеждала меня в том, что Айртон очень хорош. Но последнее слово осталось за нашим титульным спонсором Parmalat, поддерживающим Пике: они сказали, что вместо второго бразильца в команде предпочли бы итальянца.
Так или иначе, но Айртон многое принес Формуле-1, и она многое потеряла с его гибелью. Михаэль, несомненно, супергонщик. Но думаю, что, останься жив Айртон, он все это время выступал бы не хуже, а то и лучше Михаэля. И в соперничестве с ним Михаэль выиграл бы значительно меньше гонок и чемпионских титулов. Конечно, очень сложно сказать, кто бы из них победил в непосредственной длительной борьбе друг с другом. Ведь Айртон гонялся в другое время и на другой машине. Но если бы им довелось выступать за рулем одинаковых машин, Айртон наверняка бы одержал верх над Михаэлем. Наверное, в одних гонках преимущество имел бы Айртон, в других - Михаэль, но в конечном итоге я бы все равно поставил на Айртона.
Думаю, в сегодняшнем своем виде Формула-1 была бы ему по душе, за исключением разве что формата квалификации с единственным зачетным кругом - он бы его ненавидел! Помните, как в старые добрые времена, когда все уже проехали много кругов и кому-то удавалось проехать быстрее Айртона, он в самом конце выезжал, чтобы вновь показать лучший результат? Он был превосходен, это было фантастическим зрелищем! А сейчас, когда никто не знает, у кого сколько топлива в баках, разве поул-позиция уже имеет такое значение?
Айртон - один из тех людей, которого не забудут никогда. И у него всегда будут поклонники - не только как у гонщика, но и как у человека с выдающимися личными качествами".
Да, феномен Сенны состоит, пожалуй, как раз в том, что его смерть восприняли как личную потерю миллионы людей, которые никогда даже с ним не встречались, а видели лишь на телеэкране. И это притом, что смертельная опасность есть неотъемлемая составляющая автоспорта. Возникает закономерный вопрос, которым десять лет спустя после гибели бразильца задавались в паддоке Гран При Сан-Марино многие: был ли Сенна - из которого ныне сотворили в буквальном смысле икону - сверхчеловеком и супергонщиком, избранным богом уникумом? Если был, то почему же он погиб, как за день до него погиб малоопытный новичок Ратценбергер?
Масла в огонь подлил незадолго до памятной даты и Дэмон Хилл. На страницах одной из британских газет тогдашний партнер бразильца по Williams высказал мнение, что причиной фатальной аварии Сенны стала его собственная пилотская ошибка. Джо Рамирес назвал утверждения Хилла "самой большой чушью, которую когда-либо читал". Но разве так уж важно, из-за чего погиб человек, который фактически был лицом и символом Формулы-1 - из-за собственной ошибки или технического дефекта? Так или иначе, налицо парадокс: как бы кощунственно это ни звучало по отношению к кумиру миллионов, но если в жизни Сенна демонстрировал свою экстраординарность и безграничность своих достижений, его гибель убеждает в обратном: он был самым обычным человеком и его возможности тоже имели пределы.
Очень хорошо сказал Фрэнк Уильямс, отвечая тем, кто обвинял Сенну в излишне, порой смертельно опасном, в том числе и для других, стиле пилотирования: "Он обладал уникальной способностью концентрироваться, и, с моей точки зрения, его гоночный стиль никогда не был опасным. Рисковым - да, несомненно, и он использовал в гонках такие возможности, к которым другие были попросту не готовы".
1 мая 1994 года случилось, казалось, невозможное: Сенна столкнулся с тем, к чему сам оказался не готов...
Спустя без малого десять лет Айртон вновь присутствовал на Гран При Сан-Марино. И не только потому, что машины команды Jordan несли на себе его портрет. Айртон Сенна - независимо от того, был он сверхчеловеком или нет - присутствовал незримо в душах всех, кто в эти дни находился в Имоле.
А на устах у всех в эти дни было чужеязычное для большинства слово saudade, которым бразильцы обозначают возвышенную грусть, болезненную, но при этом светлую тоску, разделяемую, умноженную миллионами людей. "Нам тебя не хватает", - это самый приблизительный перевод этого глубоко эмоционального слова. Было это слово начертано и на боковых понтонах Minardi: так команда откликнулась не только на печальную годовщину, но и на выход одноименной композиции британского рок-музыканта и певца Криза Ри, тоже огромного поклонника Айртона Сенны. "В те ужасные дни мне довелось увидеть одного бразильца с куском ткани, на котором было написано слово Saudade, - пояснил Ри. - Сначала я никак не мог понять, что оно означает. Люди говорили мне, что точного перевода этого слова на английский не существует. Но потом мне все же удалось это понять, и, когда ВВС попросила меня написать музыку в память об Айртоне, песня родилась из понимания смысла этого слова. Точно так же, наверное, рождается блюз с берегов Миссисипи".
А в воскресенье перед гонкой - в такое же солнечное весеннее воскресенье, как и в тот роковой день, когда Айртон Сенна стартовал в Гран При Сан-Марино навстречу своей смерти - пронизанный грустью воздух над автодромом им. Энцо и Дино Феррари сотряс ностальгический звук мотора автомобиля, на котором почти двадцать лет назад бразилец завоевал свою первую поул-позицию и одержал первую победу в гонке: Герхард Бергер, напутствованный сестрой Айртона Вивиан, совершил за рулем этого автомобиля несколько кругов по трассе, ставшей своеобразным памятником Сенне. И тысячи людей с флагами не только McLaren и Williams, за которые гонялся великий Волшебник, но Ferrari и других команд, за которые он никогда не выступал, в едином скорбном порыве поднялись с трибун и стоя приветствовали золотисто-черный Lotus с реющим над ним бразильским флагом, отдавая всеобщую дань памяти тому, кто когда-то бесстрашно выводил эту машину на трассы сражений Формулы-1 и кто был обожаем миллионами, - Айртону Сенне.