Территория DC

Во всех частях земного шара имеются свои, даже иногда очень любопытные, другие части.
Козьма Прутков

Небольшая деревня, затерявшаяся на самом юге Шотландии. Население - 250 человек. Из окрестных достопримечательностей путеводитель упоминает о построенной в 1829 году усадьбе в стиле Тюдоров и о развалинах крепости, в стенах которой поэт Александр Монтгомери в 1595 году написал одно из своих бессмертных произведений. И обязательно добавляет, что здесь родился гонщик Формулы-1 Дэвид Култхард.

На задворках географии

Твинхольм - именно так, скорее всего, произнес это название мало-мальски сведущий в английском языке иностранец. Но «аборигены» уже более 600 лет называют это место Твайнолм - двойной холм, между вершин которого петляет ведущая сюда дорога. Чтобы попасть на эту дорогу, вам придется свернуть с едва ли не единственной в Шотландии автострады А74, по диагонали пересекающей Нижнюю Шотландию от Глазго до Карлайла, на ведущую к Дамфрису узкую «двухколейку», а потом еще добрых 90 километров плестись вдоль побережья залива Солуэй-Ферт. Дыра, что и говорить, редкостная, однако совсем не столь тривиальная, как большинство остальных захолустных шотландских деревушек, раскиданных по поросшим вереском холмистым просторам этой северной страны.
Где еще вы найдете деревню, в которой можно насчитать от силы полсотни домов и целых семь кабаков? И дело здесь не в суровом климате, вызывающем у местных жителей перманентное желание пропустить стаканчик-другой чего-то согревающего, и даже не в многовековой шотландской традиции проведения досуга за кружкой холодного эля в теплой компании. Просто с некоторых пор Твайнолм вдруг превратился в один из туристических центров графства Дамфрис и Галлуэй, и содержать питейные и закусочные заведения здесь стало весьма выгодно. Летом сюда наведывается до двух сотен туристов в день. И цель у них одна: побывать в родном городе Дэвида Култхарда и посетить небольшой музей, который открыл здесь несколько лет назад его отец Данкан. И хотя сам пилот McLaren последние годы бывает в родной деревне не чаще одного раза в год, громкое имя шотландца так или иначе кормит едва ли не половину его земляков.
Впрочем, Култхарды стали самыми почитаемыми людьми в Твайнолме еще задолго до того, как Дэвид вырос из пеленок и стал первым парнем на деревне. Окруженный цветущим садом в шотландском стиле дом, в котором 31 год назад родился будущий кумир миллионов, стоит на холме прямо при въезде в деревню. В теплое время года здесь вместе с младшей дочерью Линдсей (как и старшие братья, она когда-то тоже пробовала себя в картинге) живут родители Дэвида - Данкан и Джойс. Но холодную шотландскую зиму они предпочитают проводить в своей резиденции на юге Испании. Рядом - дом, в котором проживает вместе с семьей старший брат Дэвида - Данкан Култхард-младший, и гараж, где до сих пор хранится старенький черный Renault 5 - первый дорожный автомобиль Дэвида, подаренный ему отцом 14 лет назад. На нем будущий пилот Ф-1 катал на пляж в Сэндгирине соседских девчонок, до которых, как признался один из его школьных приятелей, юный Дэвид был весьма охоч.
Чуть дальше, в низине в центре деревни, между единственной в Твайнолме гостиницей «Звезда» (отель был построен задолго до того, как Дэвид стал звездой Ф-1, но сегодня здесь все стены украшены его фотографиями и постояльцы искренне верят, что и свое имя отель получил в честь DC) и деревенской церковью с погостом, расположилось главное предприятие Твайнолма, от деятельности которого скоро уже сто лет как зависит финансовое благополучие не только семьи Култхардов, но и большинства жителей деревни. Транспортная компания Hayton Coulthard Ltd. основана еще в 1916 году прадедом DC Питером Култхардом, с которого, собственно, и началась история их шотландского «клана». Хотя Данкан-старший с гордостью утверждает, что чувствует себя настоящим шотландцем, а Дэвид носит на шлеме символ страны - белый андреевский крест на синем фоне, на самом деле Култхарды вовсе не коренные шотландцы и уже тем более не горцы. В Нижней Шотландии никаких гор нет и в помине: холмы да возвышенности, не более.

Семейный бизнес

«Наша фамилия (с ударением на последнем слоге) произошла от слова ‘coulter’ - так в старину в Англии называли людей, которые работают с лошадьми, - что-то вроде конюха», - говорит Данкан, дед которого Питер Култхард в начале прошлого века приехал в Твайнолм из Англии и открыл здесь небольшое транспортное агентство, которое назвал в честь своего старшего сына Хэйтона. Компанией управляют два Данкана - старший и младший: отец и брат шотландского пилота. Сам Дэвид давно отошел от семейного бизнеса.
По объему перевозок агентство Култхардов теперь - одно из ведущих в Великобритании, его грузовики колесят по всей Европе. Но со времен Питера Култхарда, чья выцветшая черно-белая фотография занимает в конторе компании почетное место среди нескольких десятков фото Дэвида, выполненных лучшими фотографами мира, здесь мало что изменилось. Небольшой одноэтажный офис, навес для грузовиков, несколько гаражей и широкий двор, где маленький Дэвид когда-то осваивал карт - вот, собственно, и все хозяйство, если не считать нескольких десятков грузовиков, которые можно встретить на дорогах практически любой европейской страны, за исключением разве что просторов бывшего СССР.
«Я не трус, но я опасаюсь гонять свои машины в Россию, - смеется отец Дэвида, - есть риск, что обратно они уже не вернутся никогда». Впрочем, и из других стран в Твайнолм многотонные трейлеры заглядывают не часто: какой смысл гонять их туда и обратно? В момент нашего визита в гараже стоял всего один тягач. Но зато какой! «О, вам повезло, это не машина, а настоящее произведение искусства - наш самый красивый и единственный в своем роде автомобиль, кабина которого разрисована кадрами из культового для любого шотландца фильма «Храброе сердце» с Мэлом Гибсоном в главной роли.» Еще одно белое одноэтажное здание, также принадлежащее Hayton Coulthard, стоит на холме через дорогу. Когда-то в этом кирпичном ангаре, построенном еще самим отцом-основателем Питером Култхардом, был гараж, затем склад, а теперь Данкан-старший устроил тут гоночный музей своего сына - второе по успешности предприятие Твайнолма. Вход стоит всего около двух фунтов стерлингов, но туристы приносят деревне неплохой доход, оставляя в местных кабаках куда больше.
«Правда, музей работает только семь-восемь месяцев в году, - вздыхает Данкан, отпирая для нас двери закрытого на зиму зала, - с ноября по март у нас наступает мертвый сезон, когда из-за отвратительной погоды поток туристов почти полностью иссякает. Но зато летом тут всегда многолюдно. Особенно много почему-то приезжает японцев и канадцев. А вот гостей из России я что-то не припомню. По-моему, вы первые. Может, мне организовывать специальные зимние туры для россиян? Ведь вас плохой погодой не удивишь: у вас зимы гораздо холоднее, а у нас и снега-то почти никогда не бывает!»

«Пещера Аладдина»

Снаружи музей DC особого впечатления не производит, но стоит войти внутрь и включить свет, как его единственный зал, столь плотно заставленный машинами, что между ними с трудом можно протиснуться, начинает сверкать, словно пещера Аладдина. Свет побивается в бесчисленных кубках, лакированных обтекателях машин и стеклах фотографий. Остается только удивляться, как Данкан умудрился запихнуть такое количество экспонатов в довольно скромное по размерам помещение.
«Это далеко не все. На чердаке у меня еще полно разного барахла. Надо расширяться, да некуда, вокруг все застроено», - вздыхает Данкан, мечтающий когда-нибудь создать действительно большой музей. Впрочем, и сейчас обилие и разнообразие экспонатов поражает. Чего тут только нет: едва ли не все гоночные машины Дэвида от 100-кубового карта до Williams и McLaren Формулы-1, почти все кубки, завоеванные шотландцем за 20 лет в автоспорте, начиная от самой первой крошечной 15-сантиметровой чаши, полученной в 1982 году за победу в первой же его картинговой гонке. Целую стену занимают гоночные комбинезоны Дэвида и коллекция шлемов, как его собственных, так и подаренных Култхарду Простом, Хаккиненом и другими пилотами. Тут же и знаменитый шлем Михаэля Шумахера, в котором Култхард пилотировал свой McLaren на Гран При Монако ’96. Есть в коллекции Данкана и вовсе уникальный экспонат, подобный которому можно найти, пожалуй, лишь в музеях Daimler-Benz в Штутгарте, - не выставочный, а совершенно настоящий, в рабочем состоянии мотор Mercedes-Benz FO 110К, снятый с McLaren шотландца и привезенный в Твайнолм прямиком с Гран При Бразилии 2001 года.
Впрочем, сам Данкан самыми дорогими его сердцу экспонатами считает вовсе не гоночные машины и не этот чудо-мотор, а небольшие семейные реликвии, вроде знаменитого благодарственного письма родителям, написанного Дэвидом на меню в паддоке Барселоны в день его дебюта в Гран При: «Папа и мама, спасибо, что привели меня в Ф-1». Или футболки миланского «Интера» с автографом Роналдо, подаренной самим Зубастиком, фото Дэвида с принцессой Ди, свидетельства из подмосковного Центра подготовки космонавтов с портретом Гагарина («Мой сын первый пилот Ф-1, побывавший в космосе» - шутит Данкан). Или уникальной фотографии пылающего факелом Jaguar шотландца в Ле-Мане. Все ужасы того пожара давно забылись, и теперь Данкан даже с некой гордостью рассказывает о безрассудной отваге сына: «Это было в 1993 году. Когда Дэвид вернулся на трассу после дозаправки, пролитый на капот бензин вспыхнул, и автомобиль превратился в факел. Но он так и проехал целый круг на горящей машине, вернулся в боксы, где механики погасили пламя, и выиграл в итоге «24 часа Ле-Мана». (В классе GT - прим. авт.)
Это был первый крупный успех Дэвида в автоспорте, и Данкан по праву гордится им, как и всеми последующими победами сына в Гран При. Ведь это именно он 20 лет назад чуть ли не насильно усадил Дэвида за руль карта. «В молодости я тоже гонял на карте, - признается Данкан, показывая нам несколько пожелтевших газетных вырезок, висящих в углу за дверью небольшого кафе, примыкающего к залу музея. - Любовь к гонкам я унаследовал от своего отца Джеймса, который был большим поклонником автоспорта и не пропускал ни одного британского Гран При Формулы-1. К тому же 50 лет назад у нас в Шотландии тоже были гоночные трассы, принимавшие подчас очень престижные гонки с участием Фанхио, Аскари. Я, правда, тогда был еще очень мал. Зато я прекрасно знал Иннеса Айрленда, который, кстати, учился в здешней школе вместе с моим отцом».
Поразительно, но эта небольшая шотландская деревня дала миру сразу двух гонщиков Ф-1. Кроме Дэвида Култхарда выходцем из этих мест является также и Иннес Айрланд, выступавший в Формуле-1 с 1959 по 1966 год и выигравший один Гран При. В школе, здание которой уже 120 лет стоит на краю Твайнолма за деревенским погостом, учился потом и сам Данкан, и трое его детей, туда же через несколько лет пойдут и его внуки - дети Данкана-младшего, с которыми пока нянчится бабушка Джойс. «Дэвид никогда не был отличником, но и шалопаем я бы его не назвал, - вспоминает Данкан. - В школе он учился более или менее хорошо, особенно учитывая, что времени на занятия постоянно не хватало. Ведь с тех пор, как он стал заниматься картингом, мы почти каждый выходной колесили с ним по Европе: Германия, Голландия, Франция, Италия, даже Австралия. Где мы только ни побывали и, естественно, не всегда успевали вернуться к началу уроков. Нельзя сказать, что учителя гордились им, когда он учился в школе, зато когда он ее закончил и пробился в Формулу-1, они стали по-настоящему восхищаться им».
Правда, высшим образованием Дэвиду пришлось пожертвовать ради гонок в отличие от «ботаника» Жене, умудрявшегося совмещать автогонки с учебой в Букингемском университете, Култхард так и не смог не то что окончить, но даже поступить в какой-нибудь престижный колледж. Поэтому никакой «гражданской» профессии у Дэвида нет.
«Честно говоря, я пока не знаю, чем он займется, когда придет время уйти из гонок, - признается Данкан, но, думаю, в любом случае он найдет себе работу, имеющую отношение к гонкам: может быть, станет менеджером команды, телекомментатором или журналистом. Не знаю... Но уверен: его работа будет связана с автоспортом, ведь помимо гонок он, по сути, ничего больше и не знает. Впрочем, пока еще ему рано думать об отставке. Сейчас ему надо сосредоточиться на гонках и постараться как можно чаще их выигрывать».

Первый парень на деревне

Пожалуй, нигде в мире за Дэвида не болеют столь же горячо, как на родине. Ведь для большинства местных жителей он не просто кумир, а сосед и почти что близкий родственник. Многие из тех, кто сегодня истово переживает за Култхарда, как бармен за стойкой бара «Звезды» знали его еще ребенком. Другие учились с ним в школе. Конечно, не всем так повезло, как, скажем, тезке, однокашнику и лучшему другу Култхарда Дэвиду Которну, который когда-то гоняйся на карте вместе с Дэвидом и Аланом Мак-Нишем (родившимся, кстати, в соседнем Дамфрисе), а теперь стал личным менеджером DC. Но зато все они знают Дэвида лично, таким, какой он есть на самом деле, а не по статьям в глянцевых журналах, к которым Данкан относится с явным сарказмом: «Я никогда не покупаю автомобильные журналы, поскольку большинство из них пишут о Дэвиде, да и об остальных пилотах, столько чуши, что читать противно».
В основном Данкан общается с сыном, который живет в Монако, по телефону. «Из-за постоянных переездов Дэвид просто физически не мог бы жить в такой дыре, как Твайнолм». Отец каждый год бывает на пяти Гран При, причем все время на одних и тех же - в Мельбурне, Барселоне, Монако, Сильверстоуне и Индианаполисе. И хотя сам Дэвид возвращается в родную деревню еще реже - как правило, это происходит лишь раз в году на Рождество - он все еще остается первым парнем в Твайнолме. Ему здесь всегда рады, да и он сам тоже с нетерпением ждет этих редких визитов домой, в родную, обдуваемую холодными степными ветрами шотландскую деревню, где прошло его детство. По собственному признанию, только здесь он может полностью расслабиться, забыть о своих обязательствах перед спонсорами, о всемирной славе. Время в маленькой деревне, затерянной на самом юге Шотландии у побережья залива Солуэй-Ферт, течет на порядок медленнее, чем в сумасшедшем мире Формулы-1. «Иногда после суматохи паддока Ф-1 именно эта тихая и размеренная деревенская жизнь, в которой прошло все мое детство, кажется мне раем на Земле, - признается Дэвид. - И мне безумно хочется вернуться в Твайнолм, в свой отчий дом с маленьким окошком спальни на первом этаже. Ведь что бы ни случилось со мной в жизни, это всегда будет моя территория, где меня любят и ждут».

Владимир Маккавеев
Вадим Устинов