Черный флаг патриарха

Размеренное и безмятежное течение субботы 25 августа сего года было нарушено появлением скорбного извещения: в возрасте 77 лет в своем доме в графстве Суррей скончался один из патриархов Формулы-1 Кен Тиррелл. Последние годы он боролся с тяжелой болезнью – раком поджелудочной железы, но силы оказались неравны и ранним субботним утром Кена не стало. Неизвестно, ушел ли он без мучений или же страдая от страшной боли, но в любом случае, наверняка, ушел так же достойно, как делал все в своей жизни. Тиррелла все знали как человека в высшей степени достойного, его уважали и любили, и для тех, кто знал его лично, он был "дядюшкой Кеном”.
Такое отношение к Тирреллу лучше всего, наверное, отразилось в обращении Пола Стоддарта от имени команды Minardi: "Формула-1 потеряла одного из лучших и любимых своих представителей и человека, который до самого конца пылал страстью к Гран При. В коллективе European Minardi много бывших работников Tyrrell Rasing Organisation, и во многом их сегодняшнее вдохновение, несомненно, было когда-то порождено энтузиазмом, одержимостью, компетентностью и спортивным духом Кена. Более всего мы будем помнить Кена Тиррелла как человека, отличавшегося джентльменством и душевностью всю его жизнь. Он был поистине гигантом спорта, и его наследие будет жить и будет маяком для всех, кто работает в Формуле-1. Мы гордимся тем, что были с ним знакомы”.
Собственно, клетчатым флагом судьба взмахнула перед Тирреллом еще в 1998 году, когда он был вынужден окончательно отойти от дел своей проданной годом раньше команды, и вот, спустя еще всего три года, на 78-м "круге” его жизненной дистанции смерть показала ему черный флаг.

Блеск и нищета Tyrrell

Для многих из тех, кто еще успел застать относительно недавние Гран При с участием машин Tyrrell, эта команда осталась в памяти как команда-аутсайдер, со своими двумя очками опередившая в последнем для нее чемпионате лишь Minardi. В одном из вышедших на следующий год карманных справочников по Формуле-1 даже было написано: "Компания British-American Tobacco купила не особо удачную в Формуле-1 команду Tyrrell и на ее базе основала новую”. Однако это не совсем так. Или даже совсем не так. Действительно, последние 20 лет команда особыми успехами не блистала, редко поднимаясь в Кубке конструкторов выше шестого места, а чаще и вовсе скатываясь в самый конец списка. Но были времена, когда слава Tyrrell гремела так же, как сегодня слава Ferrari.
Удивительно, но в мир автогонок Тиррелл в свое время пришел совершенно случайно. Демобилизовавшись по окончании Второй мировой войны из Королевских военно-воздушных сил, где служил верой и честью, молодой предприимчивый англичанин занялся торговлей лесоматериалами, открыв магазин в своем городе Окхэме и весьма преуспев в этом бизнесе. Но как-то раз в 1951 году местная футбольная команда, за которую Кен имел обыкновение играть, всем составом отправилась в Сильверстоун, где молодой человек и увидел впервые то, чем был сразу же очарован и что стало затем делом всей его последующей жизни почти до самой смерти.
Для начала Кен уселся за руль купленной им гоночной машины сам, участвуя в 500-кубовой Формуле-3. Те времена Тиррелл всегда вспоминал с неизменным удовольствием и юмором, рассказывая, например: "На последней странице одной из общенациональных газет того времени было как-то помещено мое большое фото. Подпись гласила: "Тиррелл, проходя поворот, опережает Мосса”. Проблема была лишь в том, что, когда я читал это, я находился в больнице. Дроссель моей машины тогда заело в открытом положении, и я со всего маху врезался в ограждение, выбив несколько зубов и сломав челюсть…”
Однако из пилотов Кен довольно быстро ушел: "Когда я убедился, что могу финишировать лишь седьмым, шестым или в лучшем случае пятым, то решил, что меня это не устраивает и что мой опыт и пристрастия я смогу гораздо плодотворнее реализовать в качестве менеджера команды”. Сказано – сделано, и в 1958 году, заодно окончательно оставив и торговлю лесоматериалами, Тиррелл стал управлять делами в выступающей в Формуле-2 команде Cooper, а двумя годами позже учредил Tyrrell Racing Organisation, выставив машины Cooper в Формуле-Junior.
А в 1964 году произошло одно из самых знаменательных событий в его жизни и истории мирового автоспорта: за руль его машины, выступавшей в Формуле-3, сел молодой Джеки Стюарт. И он же стал первым пилотом Кена (откатав три года за BRM), когда в 1968 году команда Тиррелла пришла в Формулу-1 с шасси Matra, оснащенными новым двигателем Cosworth. Трудно сказать, кто из них в большей степени предопределил дальнейшую славную судьбу другого: Тиррелл – Стюарта, или Стюарт – Тиррелла (скорее всего, оба в равной степени). Но так или иначе выступления за команду Тиррелла принесли Стюарту 25 из 27 его побед (15 – непосредственно на машинах Tyrrell) и три чемпионских титула (в 1969, 1971 и 1973 годах).
Неудивительно, что, узнав о смерти человека, выдавшего ему когда-то "путевку” в Большие Гонки и сделавшего его трехкратным чемпионом мира, Джеки Стюарт воздал Тирреллу должное: "Мое сердце глубоко опечалено смертью самого большого друга. Кен был самым важным человеком в моей жизни вне семьи. Без Кена Тиррелла я бы никогда не достиг того, чего достиг сегодня, его влияние на мою карьеру было неизмеримым. Он был для меня больше чем просто владелец и руководитель команды, он был как отец. В первый год у нас даже не было контракта – он был просто ни к чему. Он учил меня, опекал, подталкивал и продвигал. Мы спорили и смеялись. Кен обеспечил мой успех своей убедительной, логичной и практичной мудростью, которую я очень уважал. В свое время он был просто лучшим. Впрочем, уместно напомнить, что я – лишь один из пилотов, которых Кен вывел на высший уровень автоспорта”.
Действительно, Франсуа Север, Джоди Шектер, Патрик Депайе и Микеле Альборетто – все они побеждали в Гран При за рулем Tyrrell. Дядюшка Кен привел в Формулу-1 Дидье Пирони, Стефана Беллофа, Жана Алези, Мику Сало и даже нынешнего президента Британского клуба автогонщиков Мартина Брандла. Один лишь список гонщиков, выступавших за команду Тиррелла, вызывает уважение к этому человеку.
Причем Формула-1 в те времена была гораздо более скромным предприятием по сравнению с нынешним блестящим "всемирным цирком”. Все делалось чуть ли не на голом энтузиазме. В команде Кена работало всего полдюжины механиков, а его жена Нора, с которой он прожил до самой смерти, стояла тогда с секундомером у ограждения пит-лейн, отмечая время прохождения гонщиками круга. Трейлер, на котором машины доставлялись на Гран При, был смонтирован на шасси, извлеченном из Темзы после того, как перевозившее его грузовое судно затонуло в результате столкновения. Проектирование и производство машины Tyrrell 001, представленной в августе 1970 года, обошлось всего в 22 500 фунтов. А ведь на этом автомобиле и на следующих версиях – 002, 003 – в 1971 году было завоевано и второе чемпионское звание Стюарта, и Кубок конструкторов для Tyrrell. В следующем году, пожалуй, лишь обострение у Джеки язвенной болезни помешало ему и команде в целом повторить этот успех, но еще год спустя Стюарт вновь стал чемпионом.
Однако затем удача стала довольно быстро поворачиваться к команде Кена Тиррелла спиной. Стюарт объявил о своем уходе по окончании сезона из гонок. Второй пилот Тиррелла, Франсуа Север, насмерть разбился в ходе тренировки перед последним этапом сезона-73, Гран При США. Стюарт даже не вышел на старт своей последней гонки. По большому счету, это стало началом конца звездной на тот момент "конюшни”. Начались бесконечные проблемы с уходом спонсоров и поиском новых, с далеко не всегда удачным выбором пилотов, с самой техникой… Даже в конце 80-х команда выглядела по-прежнему почти любительской по своему стилю работы на фоне того, что Формула-1 становилась все более профессиональным спортом и бизнесом. В 1989 году Кен Тиррелл отпраздновал свое 65-летие, самолично восседая за рулем командного тягача на пути в Монако из-за недостатка персонала.
Последнюю победу принес команде Микеле Альборето на Гран При США в Детройте в 1983 году. После чего наивысшими достижениями были вторые места Жана Алези в Гран При США и Гран При Монако 1990 года. Последовала вереница бесконечных неудач…

Он умер, но дело его живет

Но кто теперь вспомнит тусклые, пусть даже недавние неудачи на фоне хоть и далеких, но блестящих побед? Очень емко по этому поводу высказался Мартин Уайтекер, глава европейского гоночного отделения компании Ford: "Вместе с преданным делу коллективом инженеров и механиков Кен в свое время бросил вызов грандам автоспорта – Ferrari, Lotus и BRM – и побил их сочетанием таланта и чутья. Спорт потерял выдающегося борца, но он оставил после себя не менее выдающееся наследие”.
Наследие, кстати, совершенно реальное, видимое каждому в любой современной машине Ф-1. Шестиколесная чудо-машина, на которой Шектер и Депайе даже привезли команде победный дубль на Гран При Швеции 1976 года, в очередной раз прославила Тиррелла, но так и осталась в истории Формулы-1 инженерной диковинкой, а вот другим своим изобретением Кен гордился более чем заслуженно: "Даже когда мы не могли найти крупного спонсора, мы все равно всегда старались продвинуться вперед, создать инновации, построить лучшую машину. Возьмите, к примеру, Жана Алези, когда в 1990 году в Финиксе он в течение 30 кругов лидировал впереди Сенны, хотя на его машине стоял двигатель конструкции 20-летней давности, а Сенна пилотировал новейший McLaren-Honda. В той гонке мы впервые выставили машину с приподнятым носом. "Шестиколесник” был интересной машиной, но я больше горжусь именно "приподнятым носом”. Эта конструкция очень хорошо показала себя на испытаниях в аэродинамической трубе, и мы продемонстрировали это журналистам и отдельно – Рону Деннису. Он посмотрел и сказал: "Что ж, Кен, если эта штука сработает, ее не легко будет быстро скопировать”. Она сработала. И теперь такие носы у всех машин в Ф-1!”
С не меньшей гордостью Тиррелл рассказывал и, например, о том, как Хуан Мануэль Фанхио, уже уйдя из гонок, однажды в качестве гостя проехал круг по трассе в Буэнос-Айресе на машине Тиррелла, после чего признался, что если бы продолжал гоняться, то выбрал бы команду Кена.
По всем этим эпизодам можно понять, насколько беззаветно и глубоко любил этот человек дело, которое было его жизнью в течение более 40 лет. И можно представить, какую горечь и грусть он испытал, лишившись этой своей жизни, когда в конце концов, окончательно зайдя в глухой финансовый тупик и, наверное, уже не веря в свои силы и способность поднять команду на ноги, в декабре 1997 года Кен Тиррелл продал дело всей своей жизни за 30 млн долларов новой "конюшне” BAR, рвущейся в Формулу-1. Он мог остаться в уже не принадлежащей ему, но все еще носящей его имя команде и на следующий сезон, но уже в феврале 98-го, не найдя взаимопонимания с ее новыми хозяевами, расторг контракт с BAR и ушел в отставку, оставив любимое детище на попечение своего друга, сподвижника и конструктора Харви Постлтуэйта.
Однако всякий раз по возвращении Харви с очередного Гран При Тиррелл специально встречался с ним и живо интересовался, продолжая искренне, всем сердцем переживать за родную команду: "Какие вы использовали шины? Зачем вы поменяли эту деталь на другую? Какая была температура?..”
В том же году врачи диагностировали у Тиррелла рак поджелудочной железы. Так бывает часто: даже в очень солидном возрасте человек, отдавая всего себя любимому делу, активной работе, сохраняет почти юношеское здоровье и бодрость, но стоит отойти от дел, выйти из привычного ритма жизни, и он сгорает буквально за считанные месяцы. Так, возможно, произошло и с Тирреллом. Хотя после вынужденного ухода из автоспорта он вовсе не собирался совсем опускать руки. Когда производство гоночных автомобилей на его заводе в Окхэме было остановлено, и изрядная часть персонала осталась не у дел, Тиррелл объявил о планах создания предприятия легкой промышленности, традиционной для этого района Англии. Он хотел делать что-то сам и создать рабочие места для своих земляков. Да и с автоспортом он не совсем расстался, будучи вскоре избранным на пост президента Британского клуба автогонщиков, золотой медали которого он был удостоен наряду всего еще с тремя легендами английского автоспорта – Стирлингом Моссом, Джеки Стюартом и Берни Экклстоуном.
Кстати говоря, спортивные интересы Тиррелла не ограничивались одним лишь автоспортом. Он неизменно и горячо поддерживал футбольный клуб Tottenham, любил стрельбу и теннис. Уже будучи в весьма преклонном возрасте, "дядюшка Кен” легко обыгрывал соперников на двадцать-тридцать лет моложе его, в том числе и гонщиков Формулы-1, которым в отличной спортивной подготовке и координации движений никак не откажешь. Но в последние пару лет он сильно сдал. Потеря Тирреллом команды сказалась на патриархе самым губительным образом.
Посетив однажды свой завод вскоре после продажи команды британо-американскому табачному концерну, Кен делился потом в совершенно подавленном состоянии: "Теперь я здесь всего лишь номинальный земле- и домовладелец, а истинный хозяин, как арендатор – BAR. Мне требуется их разрешение, чтобы прийти сюда. Впервые увидев все в нынешнем состоянии, я был очень опечален. Это было ужасно. Как ужасно и то, что нет больше Tyrrell, Lotus, Brabham… Хотя я не лью слезы на сей счет. Некого винить в этом, кроме самого себя. Хотелось бы, конечно, но это было бы неправдой. Такова жизнь. Таков бизнес. А Формула-1 – это бизнес, и в этом нет ничего плохого. Крейг Поллок уговорил BAT на что-то весьма невероятное. Удачи ему. Он сделал ловкий деловой ход. Такой, который мы сделать были не способны”.

Человек, который всегда был "более”, чем "менее”

Идеальных людей, как известно, не существует. У всех есть какие-то недостатки. Так что говорить можно скорее о, например, более или менее порядочных представителях рода человеческого. Кен Тиррелл был из тех, кто "более”. Но, конечно, при всей своей доброте и порядочности Кен Тиррелл отнюдь не был "иконой”. Конечно, и он был не чужд тех далеко не всегда образцовых нравов, которые царят в Формуле-1. Вот лишь один очень наглядный пример. В 1988 году (за год до того, как в команду пришли последовательно Микеле Альборето и Жан Алези) за Tyrrell выступал молодой дебютант Джулиан Бейли, который в отличие от своего напарника Джонатана Палмера, регулярно квалифицировавшегося в районе 10–12-го места, в большинстве Гран При даже не мог пройти квалификационное сито. В Хоккенхайме, объясняясь с Тирреллом в командном моторхоуме, Джулиан заметил, что мог бы квалифицироваться лучше, если бы в конце медленного круга срезал шпильку Sachs, что дало бы ему возможность войти в последний поворот перед прямой "старт-финиш” и, соответственно, выйти из него на саму прямую в начале быстрого, квалификационного круга на значительно большей скорости. "Так почему же ты не сделал этого?” – изумленно спросил Тиррелл. "Ну, я подумал, что это будет не совсем красиво и порядочно”, – ответил гонщик. "Красиво?!” – прокричал Тиррелл, после чего взревел еще громче: "Порядочно?!! Выйди-ка из моторхоума и попробуй разглядеть снаружи что-то хоть отдаленно красивое и порядочное!!!”
Когда было необходимо, добряк Кен проявлял величайшую твердость и даже жесткость. Как вспоминает Фрэнк Уильямс, "воевавший” когда-то вместе с Тирреллом и Роном Деннисом против Экклстоуна по поводу Договора о согласии, "только Кен был способен на равных спорить с Берни”.
Но все же чаще Кена видели совсем другим – доброжелательным и задушевным. Однажды, за пару дней до проведения очередного Гран При Японии на трассе Сузука Кен Тиррелл зашел в популярный среди обитателей паддока местный бар и заказал за свой счет выпивку для всех собравшихся там журналистов, пообещав сообщить о поводе минутой спустя. Когда бокалы были наполнены, Кен прочувственно, с неподдельной скорбью в голосе объявил: "Сегодня умер наш друг. Я знаю, что он хотел бы быть помянутым подобным образом. Выпьем за Иннеса Айрленда”.
Это было 22 октября 1993 года. Английский гонщик Иннес Айрленд, выступавший в Формуле-1 в начале 60-х и снискавший славу и любовь зрителей своей веселой бесшабашностью, умер от рака, получив незадолго до этого престижную награду – почетный шлем Британского клуба автогонщиков. Вряд ли тогда Тиррелл предполагал, что спустя каких-то шесть лет он будет избран президентом этого клуба, но пробудет им недолго, потому что его начнет медленно, но верно убивать та же страшная болезнь – рак. И вряд ли он тогда думал о том, что когда-нибудь множество знавших его людей на очередном Гран При так же поднимут бокалы, и кто-то скорбно произнесет: "Выпьем за нашего умершего друга – за Кена Тиррелла. За старого доброго "дядюшку Кена”.

Борис Мурадов