«…Рвусь я в те светлые дни…»

Выиграв 25 октября 1898 года (все данные здесь - по новому стилю) под Петербургом первые в России гонки моторов, лесопромышленник Павел Николаевич Беляев едва ли мог предположить, что всего через 10 лет на старты в его стране выйдут гонщики с автомобилями в сто и более лошадиных сил. И вряд ли мог догадываться, что с 1906 года в обиход войдет непривычное для уха словосочетание «гоночная формула». Именно так стали называть свод технических требований к гоночным автомобилям - к автомобилям, которые стартовали в гонках на Большие Призы эти требования и относились.
Автомобили типа GP (сокращенно от Grand Prix), как их порой называли, представлялись вершиной достижений техники, своего рода символом новой технической культуры. А богатые отечественные купцы и промышленники всегда к ней тянулись. И не из чудачества, а из стремления всегда идти в ногу со временем. Удивительной конструкции часы и ружья, первые, еще несовершенные аэропланы и автомобили восхищали Третьяковых и Щукиных от техники. И богатые россияне стали приобретать за рубежом лучшие гоночные автомобили - это было своего рода меценатство, благотворительная деятельность. И необязательно они сами садились за руль и выходили на старт. Просто приглашали выдающегося мастера гонок, доверяли ему машину и испытывали высочайшую гордость, если эта пара выигрывала гонку или ставила рекорд. Так, владелец машиностроительного завода А. Г. Лист приглашал немца В. Шолля, текстильный фабрикант Н. А. Носов - опытного гонщика Перекрестова, а хозяин прядильных мануфактур и основатель завода АМО Степан Рябушинский - Е. И. Коровина.

Машину, на которой в 1905 году француз Л. Тери выиграл гонки на приз Гордон-Беннетта, купил А. А. Ветчинин, состоятельный петербуржец, который сам на ней успешно выступал. Долгое время мы неохотно называли имена наших меценатов от автомобильного спорта – «выходки богатеев, не знающих, куда девать свои деньги». Но эти богатеи нередко сами выступали в гонках - всероссийских, международных, заграничных - и рисковали в них жизнью. Так произошло с Ветчининым и Коншиным. Последний имел несколько гоночных Opel, был действительным статским советником (чин, равный генеральскому), владел ситценабивными и красильными фабриками. Он порой, чтобы не повредить репутации, заявлялся на соревнования под прозрачным псевдонимом А. Н. К.
Сын купца и книгоиздателя А. К. Солдатенков, напротив, огласки не страшился. Его отец слыл благотворителем, отстроил в Москве Солдатенковскую (ныне Боткинскую) больницу и гордился тем, что его фамилия известна в хорошем смысле каждому. Младший Солдатенков купил Renault 1906 года, тот самый, который пришел первым к финишу гонок на Гран При Автомобильного клуба Франции - первой в истории гонки на Большой Приз. За рулем этой машины Солдатенков установил всероссийский рекорд скорости, выступал во многих гонках на протяжении ряда лет. Более того, он не раз стартовал на зарубежных соревнованиях и добивался успеха. Вспомним хотя бы третье место Солдатенкова на сицилийских гонках Тарга Флорио в 1911 году. Наш соотечественник выступал там на Mercedes.
По меркам того времени в руках российских гонщиков были машины Формулы-1 - машины, находившиеся по техническому уровню и престижности на вершине автомобильной техники. Можно было бы заняться подсчетами, сколько таких автомобилей было в России. Десять? Больше! Вероятнее всего - десятка два. Далеко не все они разом выходили на старт, - профессиональных гонщиков тогда почти не было. И не у всех получалось уехать на гонки куда-нибудь за тридевять земель, хотя у себя, в Петербурге или Москве, участвовали все. И не надо думать, что конкуренции не было. Возьмем гонки Петербург-Москва 1908 года. 27 участников, в том числе десять из-за границы, включая таких признанных тогда асов как В. Эмери, Ж. Деможо, Л. Вагнер, О. Гиеронимус, А. Примавезе на первоклассных гоночных автомобилях класса GP!
Шестнадцать участников собрали гонки на 1 версту с хода на Петербургском шоссе под Москвой 31 августа 1913 года. Среди прочих стартовали В. Шолль и М. Сычев на машинах Benz и Lorraine-Dietrich типа GP. Их двигатели развивали мощность 150-120 л.с. Кроме того, в соревновании приняли участие Мюллер, Капцов, Донье и другие видные гонщики на лучших спортивных моделях. Добрая половина участников шла на автомобилях с моторами мощностью не менее 80 л.с. А надо сказать, что в том же 1913 году в императорском гараже, насчитывавшем полсотни машин, лишь десяток из них располагал моторами мощностью 70 л.с.
Москвич А. Н. Филиппов, многолетний поклонник быстроходных и мощных машин FIAT, наслышанный о том, что фирма изготовила в 1911 году семь гоночных автомобилей модели S74 мощностью 190 л.с., вознамерился купить один из них, и в конце концов купил. На таком FIAT-S74 Дэвид Брюс-Браун выиграл в Америке Гран При Саванны 1911 года, а Л. Вагнер в гонках на Гран При Франции 1912 года был вторым. Автомобиль развивал скорость 165 км/ч, а какой же Филиппов не любит быстрой езды?
Приобретение Филипповым такого монстра нарушило душевное спокойствие Б. Н. Суханова, молодого и горячего гонщика-любителя. Летом 1912 года он привез в Москву чудовищный FIAT-S76 с 290-сильным мотором рабочим объемом 28 литров! Великие европейские гонщики П. Бордино и А. Дюрэ сочли это чудовище трудно управляемым. Суханов также вскоре понял, что его возможности с потенциалом FIAT согласуются плохо, и продал машину во Францию.
Суперавтомобили требовали от гонщиков не только супермастерства, но и супертерпения. Москвич М. М. Сычев на автомобильной выставке 1913 года в Петербурге приобрел Lorraine-Dietrich с 13-литровым двигателем. Глушителя, как у всех подобных конструкций, не было, и градоначальник запретил Сычеву ездить по Москве на своей шумной машине. В результате на гонки и тренировки Lorraine-Dietrich добирался за городскую черту, запряженный парой лошадей. Тем не менее, всероссийский рекорд скорости (167,01 км/ч) Сычев все же установил.

Россияне в те ранние годы автомобилизма располагали довольно большим количеством гоночных машин: Vauxhall, Benz, Gaggenau, Mercedes. Одни коллекционировали автомобили, как владелец Московско-Рязанской железной дороги Н. К. фон Мекк, располагавший тринадцатью (прописью!) машинами, включая спортивные, и причем только марки Mercedes. Другие, как Лист, Слубский, Овсянников, Капцов, являясь дилерами Benz, Excelsior, Vauxhall, Opel, могли получить от фирм первоклассные гоночные болиды. Третьи, как владельцы шинных фабрик «Проводник» и «Треугольник», содержали гоночные машины по необходимости, для испытания покрышек. А Русско-Балтийский вагонный завод изготовлял для рекламных целей собственные гоночные автомобили «Руссо-Балт». И выступали на них фирменные, профессиональные гонщики: И. Иванов, С. Левитан, И. Степанов.
Начало Первой мировой войны поставило крест на «апробации всех новаций». После октябрьского переворота 1917 года наступил застой. Гоночные машины были превращены в разгонный транспорт. Один из 200-сильных Benz переоборудовали в броневик, некоторые автомобили, как «Руссо-Балт-К12-30», чудом сохранились до гонок 1923 года. Поразительно, но в 1927 году на складах военного автомобильного имущества в Москве всплыл гоночный 200-сильный Benz, принадлежавший фирме «Густав Лист»! Его привели кое-как в порядок, и Б. Удольскому удалось 18 сентября 1927 года на порядком изношенной машине типа GP показать результат... 133,33 км/ч. Заметим, что потенциал машины «в молодости» был очень высок. Так, 27 мая 1913 года Ф. Хернер установил абсолютный всероссийский рекорд скорости. Он прошел на таком Benz 1 версту со стартом с хода, показав 202,168 км/ч.
Многие гонщики уехали за рубеж. Сычев в конце двадцатых годов плясал в русском ресторане в Париже. Рашевский участвовал в провинциальных гонках в Америке. Из эмигрантов, которые в 20-е годы представляли уже не Россию, а Францию, наибольших успехов добился Б. Ивановский. Он выступал на спортивных и гоночных Alfa Romeo разных моделей. На его счету победы в гонках на Кубок имени Жоржа Буалло (1928 год), на кольце «Рут Павей» (1928 год), 24-часовых гонках в Спа (1928 год), Гран При Ирландии (1929 год). Не раз он был вторым: в Спа (1929 и 1930 годы) и даже в ныне знаменитой 24-часовой гонке в Ле-Мане. Его напарниками были и Маринони, и Д. Эйстон, и Ф. Кортезе, и А. Штоффель. На гонках в Ле-Мане 1931 года Ивановский выступал на 240-сильном Mercedes SSK, автомобиле, который в те годы считался одним из лучших и, пожалуй, самым быстроходным. Это было в период, когда господствовала так называемая «свободная формула», и на гоночных Mercedes моделей SSK и SSKL блистали Р. Караччиола, X. Штук, О. Мерц, М. фон Браухич.
Теперь все это в прошлом. Приятно сознавать, что русские гонщики познакомились с гонками Гран При на самом раннем этапе истории автоспорта, что наши соотечественники некогда имели в своем распоряжении машины мирового класса. Сегодня, увы, все иначе. Остается лишь вспомнить слова известного романса: «Сердцем больным, одиноким, рвусь я в те светлые дни». Но что было, то было.

Лев Шугуров