Американец

Настоящим я отказываюсь от слова «итальянцы» и заменяю его словами «переселенцы, принадлежащие к латинским расам». У меня и в мыслях не было оскорбить итальянский народ...
Гарольд Лоу

В первой половине нашего века к итальянским переселенцам в Америке относились свысока, если не сказать, с пренебрежением. Даже после ужасной катастрофы Titanic - британского корабля, принадлежавшего американскому концерну, затонувшего в Северной Атлантике в апреле 1912 года, больше всех досталось именно итальянским эмигрантам. Почти все спасшиеся пассажиры лайнера, в особенности американцы, постоянно заостряли внимание прессы на «недостойном поведении итальянцев», которые буквально «висли» на спасательных шлюпках, подвергая опасности жизни женщин и детей. Пятому помощнику капитана Titanic Гарольду Лоу по требованию итальянского посланника в Вашингтоне даже пришлось позднее публично извиняться перед итальянским народом. Это был не единственный случай дискриминации по отношению к выходцам с Апеннин, которые в поисках лучшей жизни продолжали пересекать океан, надеясь найти в Новом Свете свое счастье. Почти не изменилось отношение к итальянским эмигрантам и после Второй мировой войны.
Впрочем, когда 16 июня 1955 года утром, в начале седьмого, в нью-йоркский порт входил огромный трансатлантический лайнер Conte Biancamano, двум итальянским мальчишкам, без всякого трепета глазевшим с палубы на статую Свободы, было совершенно наплевать и на дискриминацию итальянцев в Америке, и на окончание не такого уж опасного, но, без сомнения, волнующего плавания между Неаполем и Нью-Йорком. Этим двум 15-летним близнецам казалось, что их жизнь уже кончилась: ведь в Америке почти нет автомобильных гонок... Так они думали, когда сходили на берег в Нью-Йорке. Так они думали, когда приехали в городок Назарет в штате Пенсильвания, где жил дядя их матери. Но в один прекрасный момент все изменилось.

Альдо лежал в своей комнате и мучился от головной боли, когда услышал на лестнице торопливые шаги брага. Марио ворвался в комнату как вихрь. «Альдо, в Назарете есть гоночный трек!» - улыбаясь, выпалил он. С этой минуты Америка стала раем для двух молодых итальянцев, одному из которых много лет спустя предстояло стать самым знаменитым АМЕРИКАНЦЕМ, когда-либо садившимся за руль гоночной машины.
До войны семья Андретти жила в маленьком городке, скорее даже деревушке, под названием Монтона довольно хорошо. У Андретти была собственная винодельня, и будущее детей: близнецов Альдо и Марио и их старшей сестренки Анны-Марии, казалось довольно безоблачным. Но война все перевернула. «Нам нечего было есть, у детей не было игрушек, поэтому когда Марио и Альдо исполнилось по пять лет, брат моей матери смастерил им маленький деревянный автомобильчик», - вспоминает Рина Андретти - мать Альдо и Марио. Почему именно автомобильчик? Просто близнецы Андретти еще с двух лет периодически носились по дому сметая все на своем пути, с громкими криками «в-р-р-р-ум - в-р-р-р-ум» и с крышками от кастрюль в руках. Монтона стояла на горе, и Альдо и Марио позднее облюбовали городской парк для гонок на своем деревянном тарантасе. Но скоро их первое автомобильное приключение подошло к концу. В Монтону пришли югославские партизаны, городок переименовали в Мотовун, и после войны он, как и весь полуостров Истрия, отошел к коммунистической Югославии. Только в 1948 году семья Андретти смогла, наконец, вырваться с Истрии и вместе с еще 350 тысячами соотечественников вернуться в Италию.
Семь с половиной лет Андретти провели в лагере для беженцев под Флоренцией, и здесь Марио и Альдо были счастливы. Их мечтания были далеки от скромных жилищ итальянских переселенцев. Братья бредили автомобильными гонками. С того момента, как в 1952 году в Монце они стали свидетелями победы великого Альберто Аскари, судьба братьев была решена. Через год, невзирая на нищету, они уже гонялись на выпрошенных у друзей 1100-кубовых машинах Формулы-Junior и были полны надежд на будущее. Но летом 1955 года семья вдруг решила покинуть Европу.
Не видя перспектив в Италии, где он никак не мог найти работу, Джиджи Андретти решил со всем семейством перебраться к родственникам жены в далекий американский штат Пенсильвания, и Альдо с Марио пришлось первый раз в жизни пересечь океан. Они втайне надеялись участвовать в гонках и в Америке, но, как признавался позднее Марио, думали, что в Штатах гоняются только в Индианаполисе. Но, даже обнаружив в Назарете совершенно непохожий на европейские трассы гоночный трек, близнецы не спешили делиться своими мечтами с родителями. Сесть за руль гоночного автомобиля в Соединенных Штатах в те годы было не так-то просто, особенно для бедных эмигрантов. Здесь не было даже друзей, которые по случаю могли одолжить братьям Андретти свой гоночный агрегат. Однако общительные итальянцы довольно быстро нашли выход. Собрав по пять баксов со своих новых школьных приятелей, которых им удалось уговорить стать инвесторами их «гоночной команды», Альдо и Марио купили за бесценок подержанный Hudson Hornei 1948 года выпуска и стали делать из него гоночный автомобиль. Пока их отец Джиджи с утра до вечера работал на сталелитейном заводе компании Bethlehem Steel, его дети после уроков с не меньшим упорством копались во внутренностях «гоночного динозавра».

В 1958 году они впервые вывели свой Hudson Hornet на старт гонки в Назарете, и с тех пор почти каждый уик-энд по очереди (машина-то была одна на двоих) выигрывали гонки. Зрители чуть больше симпатизировали Альдо. Его стиль был более агрессивен, и многие считали, что он пойдет дальше своего брата. Но тут судьба окончательно и бесповоротно разделила близнецов. До этого их жизни текли как два параллельных ручейка, ни на секунду не удаляясь друг от друга. В детстве у них были общие игрушки, общий деревянный автомобильчик, потом общие приятели в Италии и один на двоих гоночный автомобиль в Америке. Они были похожи почти как две капли воды и позднее даже женились на девушках, которые были подругами еще задолго до того, как встретили братьев Андретти. У них были примерно равные возможности и в автоспорте, но один день разделил их пути. В конце 1959 года братья отправились в Хэтфилд в надежде выиграть главный приз последних гонок сезона - полторы тысячи долларов. Ради такого дела они даже арендовали еще один автомобиль для Марио, чтобы иметь больше шансов на победу. Однако вскоре после начала тренировок обоим уже было не до гонок. Альдо попал в аварию и был отправлен в больницу, а Марио звонил домой, не зная, что бы такое придумать, чтобы успокоить отца, который знать не знал ни о каких гонках. Ему повезло, к телефону подошла мать, но и ей Марио не мог сказать правду, ведь Альдо был в коме. «Альдо смотрел, как я участвую в гонке. Он стоял на крыше грузовика, свалился оттуда и потерял сознание, - соврал Марио. - Я думаю, мы вернемся сегодня попозже…»
Альдо провел в коме несколько недель, и хотя гонок после этой аварии не оставил, относился к ним более спокойно. Вскоре Альдо женился, нашел себе приличную работу на бензоколонке и в гонках участвовал лишь эпизодически.
Марио же не отказался от мысли стать профессиональным гонщиком. И действительно стал профессионалом, может быть, лучшим профессионалом в Штатах. У Марио с самого начала были те качества, которых в молодости не всегда хватало Альдо. Да, Марио очень часто рисковал, но он умел досконально просчитывать ситуацию на трассе, и (это, пожалуй, самое главное) он всегда очень тонко чувствовал предел возможностей, как для самого себя, так и для своей машины. «Марио присылали поздравления с рождеством в июле, потому что думали, что до декабря он не доживет», - шутил механик Андретти Джим Мак-Ги, на машине которого Марио начинал гоняться в USAC. Но за свою 31-летнюю карьеру, а такой длинной жизнью на высшем уровне автогонок не может похвастаться, наверное, больше ни один гонщик планеты, Марио почти всегда умел избегать неприятностей. Серьезных аварий в его жизни было не так уж много.

Пройдя через традиционное сито младших гоночных серий Америки, где молодые тигрята асфальтовых джунглей больше толкаются, нежели соревнуются в чистой скорости (что поделать, такова специфика североамериканского молодежного спорта, будь то хоккей, баскетбол или автогонки), Андретти наконец добрался до чемпионата USAC, как тогда назывался IndyCar. В апреле 1964 года в жизни Марио случились два важных события: его родители получили американское гражданство, а сам Марио дебютировал в гонке USAC в Трентоне. Финишировав 11-м, он заработал свои первые 526 долларов 90 центов в высшей лиге американского автоспорта. Марио вполне мог одержать свою первую победу уже в ноябре в Финиксе, но за несколько кругов до финиша его вытолкнули с трассы. Андретти это не слишком огорчило, - первый сезон он просто присматривался, а возвращаясь с последней гонки сезона, философски заметил Мак-Ги: «Знаешь, Джим, я могу победить этих парней». И он победил их всех.
В 1965 году, став третьим в легендарной 500-мильной гонке, Марио выиграл титул «Новичок года» в Индианаполисе. Летом одержал свою первую победу в USAC, а осенью стал чемпионом серии. Он разбил «в пух и прах» всех великих чемпионов американского автоспорта, включая непобедимого Эй-Джея Фойта, всего за полтора года.
В 1966 году он вновь первый в серии, на этот раз с 8 победами на этапах. Через год, продолжая гоняться в USAC, Марио выигрывает и самую престижную гонку американского «кузовного» чемпионата NASCAR - Дайтону-500. В 1967 году Андретти называют «Гонщиком года» в Америке, но душа его - душа итальянца, стремится туда, где блистают его недавние соотечественники, где не так давно побеждал и его кумир Альберто Аскари - в Формулу-1.

Марио договаривается с Колином Чэпменом, и знакомство Андретти с «королевой автоспорта» назначают на Гран При Италии 1968 года в Монце. В последний момент гастроли срываются, Марио отправляется на гонку в Америку, и дебют переносят на месяц с одной родины на другую - в Штаты. В своей первой гонке Марио поражает специалистов. В квалификации он расправляется с прославленными гонщиками Европы как с детьми. Хилл, Стюарт, Хьюм, Икс, Мак-Ларен, Сертиз, - никто не может сравниться с Андретти. В своем первом Гран При американец стартует с поул-позишн. И хотя в гонке Марио скоро сошел из-за отказа сцепления, впечатление на Европу он произвел убийственное.
Но Марио все еще не может оставить американские гонки. Разрываясь между двумя континентами, регулярно стартуя в Штатах, американец урывками наведывается и в Формулу-1. На новой родине ему сопутствует успех: в 1969 году Марио выигрывает свой третий титул, ему наконец покоряется (единственный раз в карьере) и Инди-500. А в Формуле-1 дела не идут: Марио никак не может добраться до финиша.

Наступают семидесятые - лучшее и худшее десятилетие в жизни Андретти. Он перестает побеждать в Америке, выигрывает несколько гонок чемпионата мира спортпрототипов, но в USAC дела не клеятся. С 1970 по 1979 год Андретти выиграет здесь всего три гонки. Марио мечтает об алой Ferrari, и в 1971 году на первой гонке сезона в ЮАР он во второй раз «дебютирует» в Формуле-1 - за рулем автомобиля Scuderia Ferrari. На этот раз Марио показывает быстрейший круг и выигрывает Гран При ЮАР. Но американец продолжает гоняться в нескольких чемпионатах, и удача отворачивается от горе-вундеркинда уже по обе стороны океана.
Наконец, в 1976 году Андретти принимает решение, которое позднее спасет всю его гоночную карьеру. Марио подписывает контракт со своим старым знакомым Колином Чэпменом, и отдает всего себя Формуле-1. Именно он доводит до ума чэпменовский «автомобиль-крыло», именно Андретти в 1978 выигрывает на нем чемпионат мира. В том же году Марио во второй раз называют «Гонщиком года». После этого триумфа Андретти проводит еще два безликих сезона за Lotus, гоняется в Alfa-Romeo, затем последний раз выводит на старт красную Ferrari и окончательно возвращается домой, в Назарет.
Здесь Марио продолжает побеждать. Через двадцать лет после дебюта он в четвертый раз выигрывает американский чемпионат (теперь он уже называется IndyCar) и в третий раз становится «Гонщиком года». Ему уже 44, но Марио Андретти и не думает заканчивать. Еще четыре года он выигрывает по несколько гонок за сезон. Рядом вовсю уже гоняются его сыновья, а Марио еще молод душой и полон сил. За много лет гонки стали его жизнью, а его жизнь стала одной большой гонкой. В 53 года он одержал свою последнюю победу на этапе IndyCar, а через год, в 1994-м Марио ушел из гонок. Ушел навсегда. Ушел - самым знаменитым гонщиком Америки. В 1992 году 12 лучших автоспортивных журналистов и ведущие гонщики Америки назвали Марио «Лучшим гонщиком четверти века».
«Я никогда не забываю, где моя родина, - говорит Марио, - но, думаю, если бы я остался в Италии, я не добился бы таких успехов». Он достиг таких высот, о которых маленький мальчик из итальянской деревушки Монтана мог только мечтать, бегая по кухне с крышкой от кастрюли и урча себе под нос «в-р-р-р-ум», «в-р-р-р- ум». Он стал американцем. Америка сделала его чемпионом, но в душе он остался итальянцем. «Мысленно я всегда возвращался в Формулу-1, которая с детства была моей мечтой», - вздыхает Марио.
Он выиграл много гонок и чемпионатов, но важнее всего то, что Малыш Андретти (его рост всего 168 см) научил Европу уважать американских гонщиков и заставил Америку уважать итальянских переселенцев. Bravissimo, Mario!

Владимир Маккавеев