Майк по прозвищу Мотоцикл

Стэн Хейлвуд являл собой типичный пример отца, который решил реализовать собственные мечты в сыне. Хейлвуд-старший нажил свое состояние, торгуя мотоциклами в Оксфордшире. (Кстати, среди самых серьезных его конкурентов в этой сфере бизнеса одно время был Берни Экклстоун). Дела шли хорошо, и недостатка в средствах на осуществление своих замыслов Хейлвуд-отец не испытывал. Как и недостатка решимости.
Делавший первые шаги в мотогонках Майк не только получал в свое распоряжение лучшую технику, но и солидную поддержку в других областях. Например, газеты, в которых забывали упомянуть об успехах сына, немедленно лишались рекламы отца.
"Стэн был заводным человеком. Он был помешан на желании увидеть успехи своего сына. Бывало, он одалживал у нас мотоциклы для Майка и не всегда возвращал”, – вспоминает Джон Сертиз, человек, судьба которого переплелась с судьбой Хейлвуда.
Многие известные автогонщики 20–30-х – Нуволари, Варци, Розмейер – впервые испытали пьянящее ощущение скорости, состязаясь на двухколесных машинах. Однако в последующие годы технический прогресс образовал гигантскую пропасть между авто- и мотоспортом, и в наши дни автомобильные и мотоциклетные гонки – всего лишь дальние родственники по Этьену Ленуару, французскому умельцу, сконструировавшему первый двигатель внутреннего сгорания.

Если же говорить о чемпионатах мира по шоссейно-кольцевым авто- и мотогонкам, то покорение обеих вершин моторного спорта представляется делом практически невозможным. История, тем не менее, знает смельчаков, которые решались на такое предприятие. Классическим примером стала карьера Джона Сертиза. Многократный чемпион мира по мотогонкам в 1964 году стал лучшим в Ф-1. По его стопам в конце концов пошел и Хейлвуд. Но сначала ему пришлось доказать, что он получал лучшую технику не только на правах папенькиного сынка.
В 1958 году мир кольцевых мотогонок был потрясен блестящим дебютом 18-летнего британца. Он сразу зарекомендовал себя как необыкновенно талантливый пилот, который может одновременно выступать сразу в нескольких классах (гоночный уик-энд мотоциклетного Гран При в разное время включал три и более стартов). Фамилия Хейлвуд редко когда не возглавляла итоговые рейтинги чемпионатов. Нельзя умолчать и об огромной популярности, которой пользовался герой нашего рассказа. Самo его участие в любой гонке обеспечивало организаторам рекордное число проданных билетов. Болельщики боготворили британца. Однажды на трассе в Хараме появился рекламный щит "Хейлвуд выбирает Castrol”. Кто-то из поклонников поправил надпись: "Бог выбирает Castrol”. Те, кто видел Майка на трассе, говорили, что его стиль пилотирования захватывал дух: человек и машина, казалось, составляли единое целое. Бесспорным доказательством мастерства Майка служат полтора десятка побед в мотоциклетном "Турист Трофи”. Выиграть соревнования на острове Мэн столь же престижно, как автомобилисту победить в Ле-Мане или Монако. Тамошняя трасса – 60-километровое кольцо с множеством закрытых виражей. Потрясенные соперники вспоминали, что Хейлвуд обычно проходил эти опаснейшие повороты на 10 км/ч быстрее, чем они.
О репутации Хейлвуда достаточно красноречиво говорит тот факт, что компания Honda, которой Майк принес немало побед, заплатила ему 50 тыс. фунтов стерлингов только за то, чтобы гонщик не принимал предложения других фирм после того, как японцы решили покинуть мотогонки. Хейлвуд выступал и за MV Augusta, команду, которая была мотогоночным эквивалентом Ferrari и где в 50-х блистал Джон Сертиз.
Хейлвуду доводилось сражаться с Сертизом. Но первую крупную победу, титул в классе 250 см3, Майк отпраздновал в 61-м, через год после того, как Джон окончательно перешел в Формулу-1. Впервые Сертиз попробовал себя в автоспорте в 1960 году, когда в Гудвуде вышел на старт за рулем Cooper Формулы-Junior и… выиграл свою первую же гонку. Возможно, именно этот успех вдохновил Хейлвуда в том же году предпринять собственную попытку в Сильверстоуне за рулем Lotus-Climax. Увы, в тот день трасса была мокрой, и дебютант вылетел в отбойники. Взаимоотношения с автомобилем не заладились с самого начала.
Однако в 1963 году Хейлвуд, успевший к тому времени получить красноречивое прозвище Майк-Мотоцикл (Mike the Bike), решил попытать счастья в автоспорте еще раз. Он дебютировал за рулем Brabham Формулы-Junior на трассе Брэндс-Хэтч. На этот раз его заметили, и всего несколько месяцев спустя его Lotus 24, подготовленный частной "конюшней” Рэга Парнелла, стоял на стартовом поле ГП Великобритании. Там Майк финишировал на весьма неплохом для новичка восьмом месте. А через год в Монако Хейлвуд, проводивший всего третью гонку в чемпионате мира Ф-1, завоевал первое очко. Но в отличие от Сертиза, который безоглядно сменил два колеса на четыре, Хейлвуд продолжил участие в мотогонках. Результаты погони за двумя зайцами не заставили себя ждать – в 1965 году Парнелл позвал Майка всего на один Гран При, а потом и вовсе потерял к нему интерес.

В мотогонках Майк стал символом успеха. Шутка ли – девять титулов, в том числе четыре в 500-кубовом, самом престижном, классе, и абсолютный рекорд по количеству выигранных Гран При. Но по окончании выступлений в мотоциклетном спорте в 1967 году путь в Формулу-1 был ему словно заказан. И хотя Хейлвуд не повесил шлем на гвоздь – он ездил в Формуле-5000, чемпионате спортпрототипов, а в 1969 году даже занял третье место в "24 часах Ле-Мана”, – менеджеры Формулы-1 о нем забыли. Из-за довольно бессистемных выступлений в автогонках о Хейлвуде сложилось мнение, будто он необязательный человек. К тому же Хейлвуд никогда не был дипломатом, предпочитая говорить людям в глаза все, что он о них думает. В свое время даже солидные суммы денег, которые он получал в Honda, не помешали Майку прямо на презентации нового мотоцикла компании назвать творение японских инженеров "настоящей кучей металлолома”.
И все же в 1971 году Хейлвуду повезло. На выручку пришел давний приятель и соперник Джон Сертиз, предложивший выступить за его команду в первенстве Ф-5000 и двух Гран При чемпионата мира. И тут британец заставил замолчать своих критиков: на Большом Призе Италии он едва не принес Surtees первую победу в Ф-1. Стартовав с 17-го места, Хейлвуд пробился на лидирующую позицию, но эта гонка лишь подтвердила, что Surtees не принадлежала к когорте лучших "конюшен” чемпионата. Майк не смог противостоять BRM Питера Гетина, March Ронни Петерсона, Tyrrell Франсуа Севера. Впрочем, итоговое четвертое место британца ни в коем случае нельзя назвать неудачей: на финише первую и пятую машину разделили микроскопические 0,6 секунды.
Удивленный Сертиз поспешил подписать контракт с Майком на сезон-72. Тот год начался для Хейлвуда куда как хорошо – с быстрейшего круга на Большом Призе ЮАР. А вторые места в Монце и в незачетной "Гонке чемпионов” в Брэндс-Хэтче говорили сами за себя. Эти результаты были подкреплены победой в европейском чемпионате Формулы-2 и успешными выступлениями в престижной "Тасманской серии”. К несчастью, на этом относительно благополучные времена для Surtees закончились. Команда попала в затяжной кризис, завершившийся в конце концов банкротством. В 1973 году только триумф в "1000 километрах Спа”, одном из этапов мирового первенства спортпрототипов, мог подсластить горечь безуспешных попыток набрать хоть одно очко в Ф-1.
Впрочем, именно в этом году произошел эпизод, который принес Хейлвуду больше славы, чем все его спортивные достижения в автогонках. Это произошло во время Гран При Южной Африки. На третьем круге местный гонщик Дейв Чарльтон не справился с управлением своего Lotus и столкнулся с Surtees Хейлвуда. И тут же на большой скорости в неподвижную машину Майка врезается BRM P160 Клея Регаццони. Вспыхнул пожар. Англичанин сумел быстро выбраться из кокпита, а швейцарец оказался в ловушке. Майк бросился расстегивать ремни безопасности в автомобиле Клея. При этом его собственный комбинезон загорелся, и Хейлвуд вынужден был кататься по траве, чтобы сбить пламя. Пожарные в это время вроде бы сумели справиться с пламенем, охватившим автомобиль Регаццони, и вдруг огонь вспыхнул с новой силой. Майк вернулся к пылающей машине и вытащил-таки Клея. Вряд ли бы швейцарец уцелел в этой аварии, если бы не Майк. Двумя годами ранее подобное несчастье случилось с Йо Зиффертом – гонщик умер от поражения легких продуктами горения. Самоотверженность Майка не осталась вне поля зрения общественности: из рук британской королевы он получил медаль короля Георга. Вообще, такие поистине рыцарские качества Хейлвуд обнаруживал не только в экстремальных ситуациях. Несмотря на свою огромную популярность, человеком он был скромным, даже застенчивым. "Я ненавижу быть знаменитым, – утверждал Майк. – Никогда не понимал людей, которые хотят взять автограф или сфотографироваться со мной только потому, что я гонщик”.
После эпизода с Регаццони Майк вернулся в боксы, где его ждала жена. "Он вошел с каменным лицом, – вспоминает Полина Хейлвуд. – Мы сели на мотоцикл и поехали к Падди Драйверу, его старому приятелю по мотогонкам, у которого остановились в тот раз. За весь вечер Майк не сказал ни слова о пожаре. Обо всем я узнала только на следующий день из газет”.
Человеческие качества и гоночные навыки Майка оценили владельцы ведущих команд Ф-1. В 1974 году Хейлвуд сидел в кокпите McLaren M23. Британцу представилась возможность побороться с главными героями Больших Призов: 34-летний пилот, уже располагавший немалым спортивным опытом, получил хороший автомобиль. Хотя "конюшня” Yardley McLaren была полузаводской, Эмерсон Фиттипальди стал в том сезоне чемпионом, управляя номинально точно такой же машиной.
Но судьба Майка сложилась так, что испить победного шампанского не удалось. Во время Гран При Германии Хейлвуд попал в тяжелую аварию, закончившуюся для него сложнейшим переломом лодыжки. Эта травма поставила точку на выступлениях британца в Формуле-1.
Годы спустя легко рассуждать о том, чего мог бы добиться Хейлвуд в Ф-1, не случись той злополучной аварии на Нюрбургринге. Возможно, он так и не смог бы приспособиться к этому виду спорта. А может, ему просто не везло на конкурентоспособную технику? Тот же Сертиз использовал свой шанс, только оказавшись в кокпите замечательной Ferrari 158. В любом случае, стоит прислушаться к словам биографа Хейлвуда Майка Кеттлвелла: "Майк любил автогонки. Он был вполне сформировавшимся пилотом. И хотя ему не удалось выиграть ни одного Гран При, он ни в чем не уступал лучшим гонщикам своего времени”.
В том, что Хейлвуд так и не достиг в автогонках вершин, которые покорились Сертизу, возможно, сыграло свою роль и не всегда серьезное отношение Майка к делу.
"Подъезжая к паддоку, я увидел Citroen-Maserati Майка под деревом. Стекла запотели. На ветровом стекле отпечатались подошвы ботинок, – вспоминает британский журналист Найджел Робек о гонке Ф-2 в Руане в 1972 году, когда Майк выиграл для Джона чемпионат. – Выяснилось, что Хейлвуд накануне ускользнул в город на вечеринку и вернулся поздно в изрядном подпитии. Поэтому не посмел вернуться в отель, побоявшись столкнуться с Сертизом. Я принес чашку крепкого кофе, чтобы он протрезвел. Он пришел вторым в той гонке”.

Впрочем, вряд ли в этом отношении Майк отличался от большинства своих товарищей. Важнее другое. Как у автогонщика у него были довольно существенные недостатки.
"Он обладал чувством равновесия, которое было совершенно естественным на мотоцикле, и частично он перенес его на автомобиль, – вспоминает Брайан Харт. – Проблема заключалась в том, что он не разбирался в технической стороне автоспорта. Мотоцикл сравнительно прост. Он вскакивал в седло и гнал изо всех сил. Но автомобиль можно настраивать самыми разными способами. Майк просто не понимал этого”.
Разница во взаимоотношениях Хейлвуда с двух- и четырехколесной техникой чувствовалась не только в гонках. Историй о дорожных происшествиях с участием Майка десятки. Вот одна из них.
"Мы были в Южной Африке, не помню точно в каком году, и нам приходилось мотаться между Булавайо и Кейптауном, – рассказывает Питер Гетин. – Когда я сидел за спиной Майка на мотоцикле, то чувствовал себя в большей безопасности, чем в любимом кресле. Он вел очень ровно и уверенно. Совсем другое дело – автомобиль. В тот раз он разогнал свой Iso Grifo хорошо за 100 миль в час. И тут в отдалении я увидел быка, который медленно переходил дорогу. Каким-то непостижимым образом Майк не заметил его. Столкновение с несчастным животным было колоссальным. Я оказался под приборной панелью, а Майк вылетел сквозь ветровое стекло. Бык был повсюду. Но больше всего меня напугал рог, воткнувшийся в спинку моего сиденья”.
И все же сказать, что Майк полностью реализовал себя в автогонках, нельзя. "Не то чтобы он становился быстрее, – утверждает Сертиз. – Но его понимание автогонок росло, он набирался опыта и становился все более боеспособным”.
Бесславное окончание карьеры было не по душе Майку. В 1978–1979 годах он прибавил к коллекции своих мотогоночных наград еще две победы в "Турист Трофи”. И это был настоящий подвиг. Одиннадцать лет спустя! Другие мотоциклы, другие тормоза, другие шины. Только трасса осталась прежней. Леденящая душу трасса на острове Мэн. И он снова был первым. И не просто первым. Ближайший преследователь отстал от него на две минуты! Через год он снова победил здесь в классе 500 кубов. Теперь можно было со спокойной совестью уходить.
Здесь бы в самый раз поведать о том, как наш герой дожил до седых волос. Но в жизни Хейлвуда не нашлось места счастливой старости. 21 марта 1981 года жена попросила Майка купить к ужину жареного картофеля и рыбы. За покупками он отправился на своем Rover. С ним были дочь Мишель и сын Дэвид. В этой поездке и произошло несчастье. Водитель ехавшего впереди грузовика внезапно, против всяких правил, начал разворачивать свою машину. Майк среагировать не успел… Сын отделался относительно легкими травмами. Дочь погибла мгновенно. Отец с тяжелейшими повреждениями был доставлен в больницу, где умер через 2 дня. Автомобиль снова подвел Майка по прозвищу Мотоцикл.

Игорь Постнов