Пампасский Бык

Водитель грузовика
О том, что Хосе Фройлан Гонзалес был гонщиком, мягко говоря, необычным, можно догадаться уже по прозвищу аргентинца. Пампасский Бык! Гонзалес получил его не столько за мощь и стремительность на трассе, сколько за свою тучную комплекцию. Грузный, невысокого роста Хосе и правда напоминал молодого бычка. Но за внушительной внешностью скрывался мягкий и добродушный человек, всегда готовый пожертвовать своими интересами ради друзей. Не случайно в детстве в родном Арресифесе у него было гораздо более мирное прозвище: друзья звали его Пепе. "У всех гонщиков есть клички. У меня их было несколько, - смеется Гонзалес. - Одна, например, произошла от размера моей головы. Меня звали ‘il testone’, что в переводе с испанского означает "большеголовый”.

Мальчишкой Хосе увлеченно занимался спортом: обожал плавание, несмотря на комплекцию, здорово играл в футбол, гонял на велосипеде. А когда повзрослел, стал участвовать и в автомобильных гонках.
Первый опыт вождения автомобиля Гонзалес получил в начале 40-х годов: получив права, он устроился работать водителем грузовика и перегонял по пыльным аргентинским дорогам многотонные машины. Параллельно он изучал технику и собирал на свалках и в гаражах "коллекцию” запчастей. Пепе мечтал участвовать в гонках, но покупка гоночной машины, пусть даже подержанной, была ему не по карману, поэтому оставалось надеяться лишь на себя и груду старых железок, из которых в 1946 году он наконец собрал свой собственный одноместный автомобиль с двигателем Chevrolet. В том же году в Кармен-де-Ареко он впервые вывел свою машину на старт и... одержал первую победу. За ней последовали другие. Быстрый успех открыл Хосе путь в национальную серию "Темпорада”, где выступали лучшие гонщики страны. Там Гонзалес впервые сел за руль настоящей заводской гоночной машины - Maserati, на которой еще недавно ездил сам Джузеппе Фарина.
"В те дни я выходил на старт под псевдонимами Монтемар и Кануто, - вспоминает Гонзалес. - Дело в том, что мой дядя Хулио Перес, который тоже участвовал в гонках, погиб в 1940 году во время 1000-мильной гонки, и я не хотел говорить родным, что тоже стал гонщиком”. Однако долго сохранить в тайне свои выступления Гонзалесу не удалось. Вскоре он стал одним из лучших пилотов страны и вместе с будущим пятикратным чемпионом мира Хуаном Мануэлем Фанхио был включен в состав знаменитой команды Equipo Argentino, которую покровительствовавший автоспорту "отец нации” президент Перон отправил за океан покорять гоночную Европу”. "Я очень ценил Хуана Мануэля, - говорит о Фанхио Гонзалес. - Мы были по-настоящему хорошими друзьями. Я всегда называл его Падрино - Крестным отцом, поскольку он был шафером на моей свадьбе. Наша дружба длилась около пятидесяти лет, до самой смерти Фанхио”.

В Европу…
"Я был столь же быстр, как и Хуан, - считает Гонзалес, - разве что чуть менее стабилен”. Может, как раз этого "чуть” ему и не хватило в Европе, где Хосе Фройлану повезло куда меньше, чем Фанхио. Хуан Мануэль почти сразу попал в лучшую в те годы гоночную команду Alfa Romeo, став одним из трех знаменитых "Ф” (Фанхио, Фарина, Фаджиоли). Гонзалес же остался в Equipo и в 1950 году в новорожденном чемпионате мира дебютировал за рулем Maserati 4CLT/50, да и то лишь на втором этапе в Монако. Правда, на узких улицах княжества тучный Пампасский Бык сотворил настоящую сенсацию. Он опередил в квалификации одну из "Альфетг” и занял место в первом ряду. А вот в гонке ему не повезло. Уже на первом круге, на входе в "Бюро де Табак”, Alfa Romeo, шедшего на втором месте Фарины, поскользнувшись на брызгах морской воды, перелетавших через парапет набережной на трассу, ударилась о стену и протаранила шедшую следом Maserati Гонзалеса. В завал на набережной - одну из самых больших аварий в истории Формулы-1 - угодило десять машин. И хотя Хосе удалось-таки выбраться из этой кучи-малы, доехать он сумел лишь до следующего поворота. Перед шпилькой у заправочной станции хлеставшее из пробитого бака Maserati топливо вспыхнуло, и Хосе пришлось на ходу выпрыгивать из машины, которая уже без гонщика проползла еще несколько метров и уткнулась в соломенные тюки отбойников. К счастью, аргентинец отделался лишь легкими ожогами. Но этот пожар был не последним: через полтора месяца во Франции на Maserati аргентинца сгорел мотор. Неудачи буквально преследовали его.
Однако стоило Гонзалесу вернуться на родину, как Фортуна снова повернулась к нему лицом. Зимой 1951 года на купленной в Маранелло подержанной Ferrari 125 аргентинец в пух и прах разгромил в серии "Темпорада” признанных фаворитов во главе с Фанхио. "Те гонки очень помогли мне воспрянуть духом после неудач в Европе, - признается Хосе. - Но самое главное, благодаря им, я получил еще один шанс - телеграмму от Энцо Феррари. И через несколько месяцев уже выступал за его команду”.
К сезону 1951 года Ferrari модернизировала прошлогоднюю модель 375, установив на ее двигатель новую головку блока с двумя свечами на цилиндр, что позволило увеличить мощность до 370-380 л.с. И хотя Ferrari по-прежнему проигрывала Alfa Romeo 158 40-50 "лошадей”, это отставание уже было не смертельным, поскольку Ferrari была гораздо экономичнее "Альфетты”, расходовавшей по 140 литров метанола за 100 км. Не случайно уже в Реймсе, где зрители впервые увидели в кокпите Ferrari 375 грузную фигуру Гонзалеса, заменившего в команде заболевшего Пьеро Таруффи, Пампасский Бык занял второе место. Правда, справедливости ради стоит оговориться, что Хосе проехал лишь половину дистанции. Во время дозаправки спортивный директор команды Нелло Уголини приказал аргентинцу уступить место в машине лидеру Ferrari Альберто Аскари, на автомобиле которого сломалась коробка передач. Зато следующий этап чемпионата в Сильверстоуне превратился в настоящий бенефис Гонзалеса, навсегда обессмертивший его имя.

Историческая победа
Облик тучного круглоголового коротышки Гонзалеса, за который он получил свое прозвище Пампасский Бык, не слишком вписывался в представления об идеальном спортсмене, но, несмотря на это, Хосе Фройлан по праву считался одним из сильнейших гонщиков своего времени
Уже в четверг - первый день тренировок в Сильверстоуне - Пампасский Бык, кстати, единственный из трех гонщиков Scuderia, выступавший на прошлогодней модификации Ferrari 375 с одной свечой на цилиндр, продемонстрировал свою силу, впервые в истории промчавшись по старому британскому аэродрому со средней скоростью более 100 миль/час: за 1’43.4 - с новым рекордом трассы, ровно на секунду быстрее своего Падрино Фанхио. На следующий день над Сильверстоуном с утра моросил дождь, и хотя ко второму часу квалификации трасса высохла и оба партнера Гонзалеса по Ferrari, Аскари и Виллорези, смогли улучшить свое вчерашнее время, приблизиться к результату аргентинца ближе чем на две секунды они так и не смогли. "Я приехал в Сильверстоун, чувствуя, что могу победить”, - признался аргентинец.
Правда, на старте гонки Пампасский Бык выпустил было вперед выстрелившего со второго ряда Бонетто на Alfa Romeo. "Мы все очень долго буксовали на старте, потому что если бы кто-то из четверки пилотов, стоявших на первой линии, дернулся вперед раньше времени, он схлопотал бы минуту штрафа”, - разводил руками Хосе Фройлан, уже через круг легко вернувший себе лидерство. В тот день у Гонзалеса был только один реальный соперник - его лучший друг Фанхио на "Альфетте”. Аргентинцы шли вплотную друг к другу, и на 10-м круге Маэстро оттеснил было Хосе на второе место, но на 38-м Гонзалес прошел более опытного земляка. В середине гонки Фанхио завернул в боксы на дозаправку, что позволило Гонзалесу увеличить отрыв до 1’12. И в дальнейшем на более легкой машине Хосе шел намного быстрее залитой под завязку "Альфеггы” Фанхио. Лишь на 76-м круге Гонзалес наконец заехал в боксы на свой единственный пит-стоп. Но тут судьба едва не сыграла с аргентинцем ту же шутку, что и в Реймсе. За полчаса до его дозаправки на Ferrari Аскари вновь полетела коробка передач и, заезжая на пит-лейн, Хосе уже прощался с машиной: "После Реймса в моем контракте с Ferrari появился пункт, согласно которому я по первому требованию был обязан отдать машину Аскари”. Остановившись в боксах, Гонзалес, не дожидаясь команды, сам выбрался из Ferrari, уступая место лидеру "конюшни”. Но Аскари велел Хосе вернуться за руль: перед началом сезона британский автоклуб наложил запрет на замену пилотов в ходе гонки и, прими он жертву Гонзалеса, команду бы просто дисквалифицировали.
Вернувшись на трассу, воодушевленный аргентинец, уже создавший к тому времени просто огромный отрыв от Фанхио, помчался к первой для себя и для своей команды победе на этапах чемпионата мира. На финише Пампасский Бык почти на минуту опередил Маэстро на непобедимой на протяжении пяти лет "Альфетте”. Так Хосе, выражаясь словами Феррари, стал убийцей его "матери”, за что получил от Энцо небывалую привилегию - право без стука входить в кабинет Коммендаторе. Такого Старый Хозяин не позволял еще ни одному из своих гонщиков.
"Это в самом деле была историческая победа - первая победа Ferrari, первая победа автомобиля с безнаддувным двигателем. Для меня же это был самый счастливый момент в жизни... После этой гонки Коммендаторе подарил мне золотые часы. А когда через несколько дней я приехал в Маранелло, его кабинет уже украшала черно-белая фотография, запечатлевшая эту победу”, - вспоминает Гонзалес.

Второй круг
Заняв в 1951 году третье место в чемпионате мира (своему партнеру Аскари он проиграл всего очко, Фанхио - пять) и завоевав вечное расположение Коммендаторе, Хосе так и не захотел им воспользоваться. Дружба с Фанхио значила для него куда больше, и в 1952 году Гонзалес покинул Ferrari, чтобы стать партнером Хуана Мануэля в Maserati. Останься он в Маранелло и, возможно, Аскари не удалось бы так легко выиграть два следующих чемпионата. Но Пампасский Бык, ценивший дружбу превыше побед, сделал свой выбор!
Два следующих сезона он был верным оруженосцем Фанхио. Успех обходил Гонзалеса стороной. За эти годы Хосе пять раз добирался до финиша гонок чемпионата мира, четырежды поднимался на пьедестал, занял шестое место в чемпионате 1953 года. И только в 1954 году, когда Фанхио ушел в Mercedes-Benz, Гонзалес вернулся в Ferrari.
Карьера аргентинца словно пошла на второй круг. С возвращением в Маранелло неудачи вновь сменились успехами. Опять, как и три года назад, Хосе одержал блестящую победу в Сильверстоуне, лидируя от первого до последнего поворота. Интересный факт: в той гонке быстрейший круг с одинаковым временем показали аж семь пилотов, включая и Хосе Фройлана. В итоге очко, присуждавшееся тогда за лучший круг, пришлось делить на всех - по 0,14 на брата. Такой вот необычный рекорд.
В конце сезона Гонзалес стал вице-чемпионом мира, уступив в чемпионате лишь Фанхио. Помимо британского Гран При на его счету было три первых места в престижных незачетных гонках и триумф в "24 часах JIe-Мана”. Казалось, впереди 32-летнего аргентинца ждало еще немало побед. Но следующей весной Хосе снова ушел из Ferrari.
Летом 1954 года на тренировке перед Гран При Германии в Нюрбурге насмерть разбился соотечественник, бывший партнер по Maserati и хороший друг Гонзалеса Онофре Маримон, и в конце сезона Хосе принял решение больше никогда не выступать в Европе. Это не был страх. Хосе Фройлан никогда не боялся садиться за руль гоночной машины. Достаточно вспомнить историю, случившуюся с аргентинцем в 1951 году, всего через неделю после его исторической победы, во время незачетного Гран При Голландии в Зандвоорте. На 4б-м круге гонки Гонзалес заехал на пит-стоп, но в ходе дозаправки механики неосторожно пролили на машину топливо, и через секунду Ferrari превратилась в пылающий факел. Гонзалес успел отскочить от автомобиля, и вскоре пожар потушили. После чего... Хосе снова сел за руль и на еще не остывшей от огня машине спокойно выехал на трассу и закончил гонку на седьмом месте.
Так что, вернувшись на родину, Пампасский Бык остался верен себе: за шесть следующих лет он принял участие в четырех аргентинских Гран При и дважды финишировал в очках. Только раз, в 1956 году, Хосе нарушил свой обет и выехал в Европу. Куда? Конечно же, в Сильверстоун! "Это был просто эксперимент, - вздыхает Гонзалес. - Тони Вандервелл попросил меня проехать одну гонку на его Vanwall, и я согласился”. Желание Вандервелла усадить в Сильверстоуне в кабину одной из своих машин именно Хосе вполне понятно. В те годы Гонзалес считался королем британской трассы: из трех гонок чемпионата, что он провел на этом автодроме, Пампасский Бык выиграл две, и еще в одной финишировал четвертым. Вот и на этот раз даже на заведомо слабом Vanwall аргентинец сумел квалифицироваться во втором ряду. Но, увы, тогда, в 56-м, машины Вандервелла были не только медленными, но и ненадежными: ни один из трех автомобилей до финиша не добрался. А машина Хосе умерла еще на стартовой прямой. "Все шло просто великолепно, но когда на старте я включил передачу, у меня сломалась полуось. Я был так раздосадован, что тут же собрал все свои вещи и улетел домой”, - вспоминает Хосе Фройлан.

Эпилог
С тех пор четыре десятилетия Пампасский Бык не выходил на гоночные арены Европы и лишь 40 лет спустя после той неудачи снова сел за руль автомобиля Гран При в старой доброй Англии. В 1996 году, словно отмечая юбилей осечки в Сильверстоуне, Гонзалес принял участие в ежегодном "Фестивале скорости” в гудвуде, сев в кокпит того самого BRM VI6, на котором в 1952 году он выиграл "Гудвуд Трофи”. А через пять лет подошло время еще одного, на этот раз более приятного юбилея - пятидесятилетия его первой победы на британском Гран При. Но на этот раз, вопреки ожиданиям, 79-летний Хосе Фройлан так и не появился в Сильверстоуне. Возраст берет свое.
Увы, сегодня осталось уже очень немного людей, которые своими глазами видели ту историческую победу. Ни один из партнеров Гонзалеса по Ferrari, ни вечный друг Фанхио, ни, естественно, Феррари не дожили до этого юбилея - полвека первой победы Scuderia Ferrari, добытой в далеком 1951 году грозным на вид, но мягким в душе толстяком по прозвищу Пампасский Бык.

Владимир Маккавеев