Принц

14 сентября 1999 года решением совета директоров Arrows нигерийский принц Малик Адо Ибрагим выведен из состава руководящего органа команды. Попытка первого в истории Ф-1 чернокожего босса закрепиться в мире Гран При закончилась неудачей. А ведь как все начиналось!

«Представляете, раньше, когда я появлялся в паддоке, механики и прочая обслуга принимали меня за водителя грузовика одной из команд! Самым распространенным приветствием, что мне приходилось слышать, было: «Эй, парень, ты случаем не в Ferrari баранку крутишь?» Поначалу меня это страшно злило. Я не думаю, что в Ф-1 процветает расизм. Но иногда я готов был сойти с ума от цвета собственной кожи! Постепенно, правда, я научился относиться ко всему этому с юмором».
Сей монолог принадлежит бывшему коммерческому директору и совладельцу Arrows Малику Адо Ибрагиму. Принц из Нигерии, без сомнения, стал одной из самых колоритных личностей Формулы-1 этого сезона. И дело здесь не только в том, что человек с черной кожей и голубой кровью в качестве директора «конюшни» - мягко скажем, большая редкость в нынешней Ф-1, но и в высказываниях нигерийца, регулярно попадавших на первые полосы спортивной прессы.

Малику было, что сказать людям. Ведь он пришел в Ф-1 с собственной Большой Идеей. С ее помощью принц намеревался изменить облик гонок Гран При. Разумеется, не он первый и не он последний новичок, который являлся в мир «королевских гонок» с подобными мыслями. Лет десять назад такой же белой вороной Ф-1, если это выражение применимо к Малику, выглядел Флавио Бриаторе. Прожженный торговец как- то диковато смотрелся в образе руководителя автогоночной «конюшни». Менеджеры других команд брезговали здороваться с ним, за глаза называя «сосисочником» (свою карьеру Флавио начинал с продажи хот-догов). Тем не менее, через несколько лет итальянец смог сделать Benetton чемпионом. История принца Малика на первый взгляд похожа на путь, которым шел к цели Бриаторе. Оба, обладая завидной коммерческой хваткой, с младых ногтей занимались куплей-продажей и до определенного момента не имели ни малейшего отношения к автогонкам. Оба придерживаются философии, которую можно выразить словами: Ф-1 - это, прежде всего, бизнес. Наконец, невзирая на обидные насмешки, оба они играли в чемпионате по своим правилам. Только вот итог оказался разным.

«Большинство руководителей команд Ф-1 - плохие коммерсанты, - так считал принц Малик - Они действуют по старинке: ходят и выпрашивают деньги у потенциальных спонсоров. Это просто глупо. Ведь они легко могут делать деньги сами. Баскетбольный клуб «Лос-Анджелес Лейкерс» ежегодно выручает 125 млн. долларов только за счет продажи сувениров, одежды и пр. с символикой команды. А в это время доходы Михаэля Шумахера от торговли фирменной атрибутикой упали до самой низкой отметки с 1996 года, когда он присоединился к Ferrari. Между тем аудитория Формулы-1 неизмеримо больше, чем у «Лейкерс». Именно поэтому мы впервые решили продавать не рекламную площадь на обтекателях машины, а торговую марку. Даже две - Arrows и t-minus. Причем последняя раскрывает перед нами поистине гигантские возможности. Михаэль Шумахер - всего лишь человек. Он не может изменить свой имидж до тех пор, пока не сделает пластическую операцию или что-то в этом духе. А с таким «широким» лозунгом, как t-minus, мы можем быстро реагировать на изменения моды или потребностей людей. Сколько кепок Шумахера вы сможете продать? А наш t-minus уже сейчас красуется на автомобилях Lamborghini Diablo, мотоциклах Ducati, велосипедах, тонизирующих напитках, модной одежде. И в моих руках одно из самых мощных средств в мире для глобальной рекламы этого знака - Ф-1».
Такова была философия принца, очень схожая с образом мыслей Бриаторе. Их пути действительно похожи. Однако в отличие от Флавио, 38-летний Адо Ибрагим в своих устремлениях всегда опирался на немалые капиталы своей семьи.

Отец Адо Ибрагима был нигерийским племенным вождем. Но большинство членов аристократического семейства, видимо не особо надеясь на исторические привилегии, занималось серьезным бизнесом. Да так, что одно время им принадлежало 40% акций нигерийского отделения компании Nestle.
«Я был одним из восьми детей в семье, и у нас всегда придерживались весьма строгих правил. До 23 лет мне не разрешали носить джинсы! Может быть, поэтому я могу свободно разговаривать со швейцаром в отеле и смеяться над его шутками, вовсе не думая, что обладаю каким-то превосходством над этим человеком»
Действительно, поразительный демократизм!
По правде говоря, Малика вряд ли можно назвать коренным африканцем. С пяти лет он живет в Англии - родственники привезли маленького принца в Лондон, дабы он рос в цивилизованной атмосфере. Позже, готовясь продолжить семейную традицию, Малик получил бизнес-образование высочайшего уровня в университете Южной Калифорнии. Нет нужды описывать все вехи жизненного пути и карьерного роста нигерийца. Отметим только, что за последние десять лет Адо Ибрагим активно занимался маркетингом в области пищевых продуктов, нефти и телекоммуникационных систем. Одним из самых заметных его достижений было посредничество в продаже компании Lotus Cars малайзийцам из Proton.
Но помимо бизнеса была у принца еще одна страсть - спорт. Он и по сей день играет в собственной команде поло Excalibur. Принц с готовностью демонстрирует журналистам шрам на левой руке, напоминающий о травме, в результате которой он временно оказался наполовину парализованным. Впрочем, космополитические устремления Малика, которые замечательно подчеркивает факт монополии на нигерийский Интернет и системы связи GSM и V-SAT, требовали чего-то большего, нежели патронаж над командой местного значения. И даже активное участие в коммерческой деятельности сборной Нигерии по футболу, наделавшей столько шума в последнее время, не могло удовлетворить глобальных амбиций принца.

Короче говоря, принц не стал долго раздумывать, узнав о бедственном положении одной из команд Формулы-1. «Это был огромный подарок, который только и ждал, чтобы кто-нибудь схватил его», - утверждал Малик. Директор Arrows Том Уокиншоу фактически остался без средств к дальнейшему участию в мировом первенстве. Во-первых, главные спонсоры «конюшни» Danka и Zepter не видели реальной пользы от сотрудничества с аутсайдером. Во-вторых, ушел в Sauber Педро Диниц, бесперебойно поставлявший миллионы фирмы Parmalat. Arrows уже было обрел покупателя в лице немецкой команды Zakspeed, горевшей желанием вернуться в чемпионат мира. Но загвоздка была в том, что Уокиншоу желал еще как минимум год быть тим-менеджером, а владелец Zakspeed Эрик Цаковски сам метил на этот пост. Гордиев узел противоречий был неожиданно разрублен Адо Ибрагимом, заручившимся поддержкой своих старых знакомцев из банка Morgan Grenfell Private Equity. Предложенный принцем вариант устраивал всех (кроме Zakspeed, разумеется). Arrows, выкупленный британским торговым банком, получал твердую финансовую поддержку. Уокиншоу оставался спортивным директором «конюшни». К Адо Ибрагиму отходила функция управления коммерческими делами команды. Хотя шотландец и нигериец владели одинаковым количеством акций Arrows - по 25 процентов - и занимали идентичные по значению должности, Малик получил статус «первого среди равных» (во всех официальных пресс-релизах команды на месте традиционного комментария тим-менеджера красовались цитаты из Его Высочества).
«Я нажил себе множество врагов, пока покупал команду - говорил принц Малик в те дни. - Я был близок к соглашению с Эдди Джорданом, но он в конечном счете предпочел другого партнера. Я пытался купить множество команд, но их представители не захотели со мной разговаривать. Я даже не удостоился чести встретиться с Берни Экклстоуном, и вся эта сделка состоялась без его участия. Если я добьюсь успеха, все они будут сожалеть, что не наступил день, когда меня можно было бы назвать идиотом. Я знаю, что все они говорили Тому: «Будь осторожен! Он - африканец!». Однако раз и навсегда я должен сказать, что мы с Томом - друзья. Мы вместе смеемся над одними и теми же шутками, вместе совершаем деловые поездки, вместе проводим выходные. Я верю Тому. Я не знаю его прошлого и, по правде говоря, не хочу знать. Я сосредоточен на том, что мы делаем сейчас. Я пришел сюда с открытой душой и широко распахнутыми глазами. В самом худшем случае, Том заберет мои деньги. Но он не сможет лишить меня жизни».

Вот с такими бодрыми мыслями вступил принц на эту нелегкую стезю. И оступаться на этом пути ему было нельзя. В одном из первых своих интервью Адо Ибрагим сделал заявление о некоем трехлетнем плане развития Arrows: нынешний сезон станет для «конюшни» переходным, а в следующие два планируется начать борьбу соответственно за очки и места на подиуме. Эти слова никто не принял всерьез, - подобные вещи говорят почти все директора «гадких утят» стартового поля. Однако у Малика действительно был реальный план действий. Самой главной проблемой команды все еще оставалась острая нужда в деньгах. Заинтересовать же потенциальных спонсоров ни машина, ни пилоты не могли. Этот недостаток внимания взялся компенсировать сам принц.
Настало время продемонстрировать миру Большую Идею. На правах пионера черного движения в Ф-1 Малик весьма корректно заявил о расовых предрассудках в чемпионате: «Я не хочу говорить категорично, но разве много азиатских или африканских лиц можно встретить во время Гран При? Хотите вы того или нет, - Формула-1 создала имидж спорта исключительно для белых людей. Я хочу исправить это положение. Вспомните, каких высот достиг Тайгер Вудс в гольфе, который до недавнего времени тоже считался «белым» спортом. Лично для меня цвет кожи не имеет никакого значения, и я не буду выбирать гонщика только потому, что он черный. Но, в общем, я не вижу ни малейших препятствий тому, чтобы следующий Михаэль Шумахер не мог быть африканцем, а очередной Эдриан Ньюи, скажем, - индийцем». Через несколько дней спортивные газеты пестрели заголовками: «Расизм в Ф-1», «Нигерийский принц обещает «черную революцию» в гонках!».
Эффект от слов Малика мало в чем уступал последствиям разразившегося примерно в то же время скандала между Крейгом Поллоком и FIA. Конечно, у дверей штаб-квартиры Arrows не выстроилась очередь из талантливых африканских гонщиков (да и откуда им взяться), а «революция» ограничилась разговорами о возможном приглашении темнокожего датчанина Джейсона Уотта в тест-пилоты команды. Зато болиды «Стрел» украсили несколько логотипов новых партнеров.

Адо Ибрагим тем временем продолжал удивлять формульную общественность. Выдумка нигерийца с надписью t-minus, украшавшей болиды Arrows на месте логотипа главного спонсора, на несколько месяцев приковала к себе внимание общественности. Обратный отсчет дней, оставшихся до некоего таинственного события, вызвал цунами слухов о готовящемся соглашении с Lamborghini. Вполне вероятно, что-то и в самом деле готовилось, но по каким-то причинам сорвалось. Но даже из этой неудачи принц сумел извлечь максимум пользы: лучшей рекламы для новой торговой марки придумать трудно. И каким бы ни было отношение к такой политике Малика, о нем и его команде пишут и говорят вне зависимости от показанных пилотами Arrows результатов.
К тому же есть у принца особенная черта, отличающая его от коллег по «первой формуле». Автогонки занимают лишь часть его жизни, причем не самую главную. Что бы ни говорили хитрый Жан Тодт, целеустремленный Рои Деннис, внешне несерьезный Эдди Джордан, Ф-1 и сама их сущность - понятия неразделимые. Большие Призы же в понимании Адо Ибрагима - хобби, способ провести уик-энд. Воскресным вечером, вволю позабавившись с Arrows, Его Высочество отбывал в свою резиденцию в лондонском Гайд-парке. Надо проверить дела, которыми в его отсутствие занимается личный администратор Кевин Голд, и уделить время троим своим отпрыскам (они остались на попечении Малика после того, как его брак рухнул в 1994 году). А справляться с последним, согласитесь, подчас куда сложнее, чем управлять командой Формулы-1.

Игорь Постнов