Ники Лауда: Восставший из ада
Легендарных гонщиков в истории Формулы-1 немало. Каждый легендарен по-своему. Ники Лауда - практически ровесник ЧМ, сегодня ему 52 года. Если не знать, кто он, то и не подумаешь, что перед тобой - трехкратный чемпион мира. Когда он не спеша бредет по паддоку, его фигура узнается издали: теплая куртка даже в далеко не прохладную погоду сутуловатая осанка, отнюдь не спортивное брюшко... Вблизи картину дополняет усталый (если не сказать - потухший) взор. Ни дать, ни взять - престарелый пенсионер, которому разве что палочки не хватает.
Однако такое впечатление обманчиво, крепости его духа и энергии можно лишь позавидовать. И вообще Лауду, возродившегося из пламени, словно птица Феникс, можно с полным на то основанием назвать великим обманщиком. Он легендарен тем, что обманул судьбу, обманул смерть, обманул всех, кто не верил, что, уже приведенный после страшной аварии к последнему причастию, он выживет, вернется в гонки и даже вновь станет чемпионом. Потом упадет, вновь вернется, и вновь победит. И даже уйдя из Формулы-1 уже, казалось бы, окончательно, он снова вернулся. Чтобы вновь победить? Пусть уже не за рулем автомобиля, а в качестве главного босса команды Jaguar, но - победить? Во всяком случае, надо полагать, что мобилизационный эффект от одного лишь его присутствия в команде работает на успех не меньше, чем мастерство гонщиков, старания инженеров и деньги спонсоров. Да и в моторхоуме администрации Формулы-1, где "царствует” сам Берни Экклстоун, его можно увидеть едва ли не чаще, чем в собственном командном - что, согласитесь, тоже немаловажно.
Именно "в гостях у Берни”, где Лауда любезно предложил вместе позавтракать, и состоялась наша с ним обстоятельная беседа. Дело было на Нюрбургринге, утром перед Гран При Европы, и, само собой, разговор начался с вопроса о том, что случилось здесь четверть века назад.
Ники, тяжело ли вам вспоминать о той страшной аварии, особенно, когда вы вновь приезжаете сюда?
- В то время попасть в аварию было довольно обычным делом. Для кого-то это даже оборачивалось смертью. Я же, по счастью, не только остался жив, но и оказался способен продолжить выступать в Формуле-1 успешнее других. Ведь уже после аварии я вновь стал побеждать и завоевал еще два чемпионских титула. Так что с этой проблемой было совершенно покончено уже тогда, и ныне я тем более не имею с этим никаких проблем. Если не покончить с такими воспоминаниями, если постоянно на них фиксироваться, то они просто сведут с ума, и это будет уже не жизнь.
- Но хоть что-то помните? Каково это - быть объятым пламенем?
- Нет, я практически ничего не помню. Просто в какой-то момент все для меня остановилось...
- Поддерживаете ли вы с тех пор какие-то особые, дружеские отношения с Артуро Мерцарио? (Именно этот гонщик в числе тех, кто бросился на помощь Лауде, вытащил его из пылающей машины и тем самым спас ему жизнь. - Прим. авт.)
- Нет, между нами нет каких-либо особых взаимоотношений. Я, разумеется, был, остаюсь и всегда буду безмерно благодарен ему за то, что он спас мне жизнь, но это не стало поводом к тому, чтобы мы подружились. Конечно, мы неоднократно виделись с тех пор, но не специально, а лишь по случаю.
Весь обожженный, Лауда, тем не менее, вернулся в тот сезон за руль невероятно быстро, пропустив всего пару гонок, и по-прежнему сохранял все шансы стать чемпионом, но когда на финальный этап сезона на японской трассе Маунт Фудзи пришелся жуткий ливень, он отказался от гонки, сочтя ее слишком опасной. Чемпионат тогда с перевесом всего в одно очко выиграл Джеймс Хант, поступок же Ники вошел в историю Формулы-1, как это ни парадоксально, в качестве примера отнюдь не малодушного, а, напротив, одного из самых отважных и мужественных решений, которые когда-либо принимал гонщик Ф-1.
"Из той аварии я извлек, по крайней мере, один важный урок, - рассуждает сегодня в этой связи умудренный опытом австриец. - Ты можешь благополучно выбраться из самых страшных непредвиденных переделок, но следует принимать в расчет и те вполне предсказуемые опасности, которые подстерегают тебя повсюду. Я, к примеру, не намерен умирать от включенного в сеть фена, упавшего в полную воды ванну, или врезавшись по пьянке в дерево. Сейчас я очень осмотрителен в этом отношении”.
Многие современные гонщики и на собственных машинах по обычным дорогам носятся как угорелые - тот же Эдди Ирвайн, Ральф... А вы - неужели теперь настолько осмотрительны, что даже такого "пустячка” не допускаете? Или все же...
- Дело в том, что превышение скорости чревато лишением прав, и я просто не вижу резона лишаться прав из-за такого "пустячка”, поэтому езжу нормально. Хотя... Бывает, конечно, что и превышаю, но не настолько, чтобы лишиться прав.
- Какой момент в вашей гоночной карьере был для вас самым лучшим, самым счастливым? Конечно, каждый из тех моментов, когда я становился чемпионом мира. Особенно в третий раз.
- А после ухода из гонок?
- Да я в принципе счастливый человек, и делаю все, чтобы все моменты в моей жизни были самыми лучшими. Я счастлив уже тем, что живу, и получаю удовольствие от жизни.
- В таком случае, какие моменты были самыми трудными?
- Самым трудным моментом с тех пор, как я сам едва не расстался с жизнью, было крушение самолета моей компании Lauda Air в Таиланде. Это не было нашей виной, это была проблема компании Boeing, но все же... Мне от этого было не легче, ведь тогда погибли люди, и мы все равно чувствовали себя ответственными... Так что это были самые тяжкие времена в моей жизни.
Ники Лауда (ч.2): Любитель трудностей
Ники Лауда (ч.3): Ностальгия по прошлому
Ники Лауда(ч.4): Money, Money, Money...
Ники Лауда(ч.5): "До встречи в России!”
